Хранитель - Леонид Демиров

По-хорошему, чтобы изменить такого человека (в нашем случае — зверолюда), нужно полностью вырвать его из этой среды и поместить в совершенно другие условия, в другую “реальность”, научить управлять своими эмоциями, договариваться с окружающими и ценить их уникальность, сочувствовать и сопереживать, они же всех этих “слабостей” попросту боятся! Им придется полностью перестраивать свою жизнь, искать новые способы получать удовольствие и самовыражаться. Их нужно постоянно мотивировать, ведь они то и дело норовят скатиться обратно в свое болото. Сизифов труд! Все равно что принять в свою семью подростка-беспризорника из какой-нибудь колонии для несовершеннолетних. А я-то, наивный, думал, что взмахну здесь пару раз своей “волшебной палочкой” и сразу всех перевоспитаю. Не-не-не, господа хорошие, я на такую каторгу не подписывался!

Что интересно, наш преступный синдикат в этом случае играет роль амортизатора, защитной подушки для окружающего общества. Он направляет усилия этих несчастных существ в более-менее “конструктивное” русло: у них появляется смысл существования, кодекс чести и все такое. Появляется круг “своих”, внутри которого снижается общий уровень агрессии, да и конфликт с властями становится более холодным, тлеющим. При условии, что у них адекватное руководство, конечно. А Гай, насколько я понял, более чем соответствовал этому описанию. Чего стоил один тот факт, что как в трактире, так и в борделе всегда царил идеальный порядок — не допускалась ни грязь, ни испорченная мебель, ни разбитая посуда. Драки и разборки, понятное дело, тоже были строго запрещены. Настоящая “теория разбитых окон*” в действии!

(прим.: речь идет о теории, проверенной в Нью-йорке восьмидесятых годов, когда власти добились снижения уровня преступности на 75% просто приведя в порядок метрополитен и состояние улиц в неблагополучных кварталах).

Начинаю понимать, почему власти закрывают глаза на подобные организации. Да им попросту самим не охота тратить средства, время и силы на эту кодлу уголовников и их среду обитания. Ведь деньги можно потратить на что-то более интересное. Например на развлечения в местном квартале красных фонарей, хе-хе. А ведь количество мелких чиновников, которые транжирили здесь свои “честно наворованные” из государственного бюджета деньги, просто зашкаливало.

И вот с ними-то я как раз развлекался от души. Их мелкий садизм не был следствием тяжелого детства и неблагоприятных условий жизни. Обычная праздность в совокупности с безнаказанностью и пресыщением роскошью. Эти ребята попросту зажрались! Так что я безо всякого зазрения совести перестраивал их цепочки гормональных реакций, делая так, чтобы мелкий садизм и издевательства над окружающими вместо удовольствия заставляли их самих испытывать страх.

В своих снах они то и дело попадали на суд или на ковер к начальству за то, что перешли дорогу “не тому” зверолюду или за какую-нибудь катастрофу, вызванную их халатным отношением к работе. Самые жестокие — испытывали все то же, что их собственные жертвы, причем, с полным погружением в чужие переживания и проблемы. Ну а те, кто откровенно стыдился своих пороков, но никак не мог их бросить, получали от меня заветную заплатку-кодировку и навсегда покидали дом сладких утех.

Ну и самое главное — я наконец собрал достаточно информации для того, чтобы определить роль всех нейромедиаторов и гормонов в процессе мышления. Схема оказалась нечеловечески сложной и запутанной, так что для ее создания мне пришлось использовать большие данные, численные методы и нейросети. И к тому же для каждого разумного она будет разной — ведь на это влияет и генетика, и воспитание и даже образ жизни на пару с рационом питания.

Пришло время для самого важного эксперимента — я создал цифровую модель собственного мозга — настолько точную и оптимизированную, насколько это вообще было возможно, и запустил симуляцию на суперкомпьютере, который обычно помогает мне со сложными вычислениями. Правда, пришлось срочно добавлять новые процессорные блоки да еще и ускорять течение времени в пространственном кармане, чтобы этот новый мозг мог работать синхронно с остальными частями моего сознания.

Тестовый запуск удался — насколько я могу судить, это сознание работает абсолютно адекватно, его восприятие и мышление ничем не отличаются от моих собственных. Теперь дело за малым: обычные компьютеры плохо подходят для таких вычислений, так что мне нужен новый физический носитель — нейроморфный процессор — который будет идеально подходить для подобных вычислений. И к тому же, реализует главную суперспособность живого мозга — на ходу перестраивать собственное “железо” под нужды стоящих перед ним задач.

Лучший кандидат на эту роль — нанороботы. Причем, не обязательно даже Системные: если я сумею построить копию мозга, которая работает на околосветовых скоростях (вместо обычных 120-и метров в секунду), это уже будет очень большой прогресс! Аурамит — это просто последний шаг развития, повышающий плотность упаковки (а значит, и тактовую частоту) до абсолютного предела за счет меньшего размера атомов.

Что возвращает нас к первоначальной цели всего путешествия. В головах этих бесполезных паразитов (чиновников, конечно же) я так и не нашел ничего полезного. Нужно пробраться на один из кораблей Доминиона и попытаться добыть информацию в бортовом компьютере. В идеале — отправить кого-нибудь надежного в самое сердце их межзвездной империи и поискать данные в цифровых сетях. И я все больше склоняюсь к мысли, что моим шпионом должен стать Гай, а не эти наивные детишки-лисята.

Про Сентискорч тоже не стоит забывать — она должна как можно скорее занять место в элите общества насекомых и подняться как можно выше по “карьерной лестнице”. Ну и, конечно же, научный метод: этот мир наверняка содержит следы вторжения насекомых. Если я изучу состав ледников и горных отложений — смогу точно выяснить, когда здесь впервые появились инсектоиды а затем отследить историю их распространения по Доминиону. Правда, это долгий путь, которого мне хотелось бы избежать, конечно.

* * *

Тут мое внимание привлек разговор между одной из “распутных девиц” и клиентом, разум которого я не мог прочитать.

— Ты же такой умный, Овертон, — задумчиво протянула миловидная девушка с заячьими ушками, проводя пальцем по мускулистой груди качка с лошадиной головой. — Скажи, что нас ждет? Война — это навсегда? Эти твари — они никогда не оставят нас в покое?

Лошадиномордый смерил девушку хитрым взглядом.

— Война не продлится вечно, Химена, — сказал он, насмешливо улыбаясь. — Более того, она скоро закончится.

— Правда? — у зайчихи загорелись глаза.

— Но не в том смысле, о котором ты подумала, —