Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри! (СИ) - Супрунов Дмитрий

Точнее, можно было разглядеть оскаленную морду неизвестного науке зверя, остальное тело этого зверя располагалось на спине задохнувшейся воительницы.

— Сука!!! — с чувством проговорила вдруг Ленка, утирая кровавую юшку и поднимаясь с четверенек.

Ленку штормило, поэтому поднималась она, опираясь на здоровенную золотую дуру, выполненную в сюрреалистической манере позднего реализма. То ли ананас с ручкой, то ли зеркало Венеры в кокосовой стружке.

— Похоже, вы все из одного отряда! Е*ануторылых!

— Из какого-какого? — практически хором ответили на Ленкин наезд вобла Альфабет и сильно потрепанный Гаврош.

— Не из нашего! — отрезала Ленка, на глазах приходя в себя и обретая уверенность.

— Ты кого сукой назвала, мокрощелка в мантии? — сузила глаза и злобно зашипела стриженная под мальчика.

— Одна — блядь! И еще одна — сука! Это я не вам… А это — принцесса Юлианна Вторая. Во всей красе, с сопровождением. В изгнании. Но это — временно. А теперь — разрешите представить — ведьму-прорицательницу Иттаэль. По совместительству — жрицу Богини Любви и Радости. Возрадуйтесь, сёстры! Богиня Грея услышала ваши молитвы! И послала вам меня!!! В назидание! Как Кару! Или помощь! — последнюю фразу Ленка произнесла неуверенно.

— Ты еще кто такая?! — патетически кинула вопрос пересушенная вобла, разминая крепенькие кулачки.

От чего казалось, что от рук воблы отлетают блестящие чешуйки. Возможно, так и было.

— Я — Ленка! — с деланной беззаботностью и преувеличенной радостностью воскликнула Лена и шмыгнула носом.

— Ну ничего себе! — заявила во всеуслышание Альфа правой стороны. — И что?

— Не слышу в голосе радости! — рявкнула Ленка.

— А должна быть?! — спросил плохо воспитанный мальчик с французской стороны. Он же — щедротелая, пухленькая бабенция в самом соку и Альфочка с левой стороны вооруженного противостояния. — Я тебя сейчас на лоскутки порву, стервь малолетняя!

— А я добавлю, если че… ты на кого пасть свою открываешь? — присоединилась к угрозам Альфа с правой стороны поля будущей брани.

— Я — Посланница Богини! А вы — кто? Один неумный малыш и одна неумная малышка из старшей группы яселек. Насмешили!!! Ахах! Итта! Ну-ка, повтори пророчество Богини для маловерующих…

Иттаэль на мгновение подняла свои пустые глаза, оторвавшись от лицезрения Бриллиантового Лотоса, и послушно забубнила. Громко и с выражением полного безразличия на лице.

— Они придут, — подвывала Иттаэль-колдунья, — герои из иного мира, один — огромный и зелёный, другой — во сне сознания непобедим, а третий…

— Юлианна Сиятельная! Возьми под сияющую длань свою народ свой! — стала орать Ленка и, скандируя, всунула Юльке в руку странную побрякушку из золота и на длинной ручке. — За семью и любовь! Для всех! Земля и Воля! Каждому! Семью — каждому! Любовь и Свободу — всем!!! Нам — по Сараю!!! Со всеми удобствами. Бесплатно!!!

Дьюти-Фри

— Да, Ольга — симпатичная девчонка. Классная, не спорю. Но я тебе, Андрон, про Грею толкую!

— А что Грея? Грея — вообще здоровская, и груди у неё — во! Ну, ты же видал! Во! Арбузы!

Сашка сообразил, что лежит на чем-то мягком и слышит над собой голоса друзей.

— Да видал я, Андрон, видал ее груди. Все видали. Но ты попробуй верхней головой поразмыслить. И прикинь, а что мы от Греи хорошего видели? Кроме обещаний?

— Да ты гонишь! Грея — крутая. Посмотри, как её люди любят.

— Не тупи! — послышался звук, словно кто-то постучал костяшками пальцев по лбу. А судя по насыщенности и гулкости звука, лоб оказался не железный. — Она — богиня Любви и Красоты! Это любовь у неё в БИОСе прошита! Ну, блин! Скилл у неё такой божественный, понятно? Я о другом тебе толкую! Чем нам твоя Грея помогла?

«Мало сделали, плохо стараетесь».

— Квест этот подсунула, а мы её об этом просили? Я, может, Гадомысла и без её квеста пошел бы мочить! А так, у меня ощущение, что мы просто влезли в чужие разборки и если что — крайними сделают именно нас! Я вздрагиваю, когда про серых колдунов вспоминаю. Как она их высосала, видел? Они же ходить потом не могли…

— Но она же — на нашей стороне, — возразил Андрон. — И потом, она нам Кабана вылечила. Враз! Руку приложила, пошептала и, вон он, с утра бегает, как Емельяненко!

«С утра? — подумал Сашка. — Уже что, утро?»

Он открыл глаза.

— Ну и силен ты дрыхнуть! — сообщил ему Андрон, сидевший рядом с Димкой на скамье телеги. — Вставай, а то завтрак проспишь!

Сашка не без труда поднялся с груды мягких одеял и мешков, на которых спал, и протер глаза. Потрогал подбородок. Он болел. Пересчитал зубы. Зубы, вроде, на месте. Пара передних шатается, а так…

— Что было-то, а?

— Вырубила тебя Грея, — сказал Димка. — Одним ударом. Всё кричала, что ты у неё хрань спёр.

— Не её это хрань была, — буркнул Сашка.

— Да, это мы эпически лоханулись, — вздохнул друг. — Надо было самим колдунов обыскать.

— А где? Где все? — спросил Сашка, оглядывая практически пустой лагерь.

Телеги и повозки есть, но ни гвардейцев, ни колдунов, ни девчонок. Только парочка «кабанов» возилась у одной из повозок, загружая в неё черные доспехи.

— Грея всех с самого утра увела за собой в Барак-Дур. Сказала, храм строить. И ты бы видел, как её на руках понесли! Девчонки в две шеренги выстроились, наплели веночков из цветов и поскакали. Идут и гимны богине поют, во все горло, как дуры епанутые. Странно, что ты не проснулся.

— Колдунов она тоже забрала?

— Ага. Всех. Сказала, на стройке любые руки пригодятся.

— Слушайте, а длинноухий, часом, не сбежал?

— Не успел, — успокоил его Димка. — Эльф был главным у Гадомысла по налогам, всю округу терроризировал несколько лет, оказывается. Его свои и сдали с потрохами. А наши его на радостях повесить хотели, но Грея не разрешила. Она ему уши обрезала, представляешь? Он так плакал. Грея его тоже с собой забрала. Сказала, будет гномов учить стрельбе.

— А он что? Согласился?

— А кто у мишени спрашивать будет? — засмеялся Андрон.

— А, понял, — тоже улыбнулся Сашка. — Мне Лафаэна рассказывала. Они провинившихся или струсивших в бою заковывают в самые прочные доспехи и заставляют бегать по полю, а арбалетчики учатся по движущейся мишени стрелять!

— Биатлон, короче, — кивнул Андрон.

— При чем тут биатлон? — не понял Димка.

— Ну как? Бегают и стреляют, значит биатлон!

— Но в биатлоне стреляют те, кто бегает, а здесь в того, кто бегает, какой же это биатлон? — возмутился дотошный Димка.

— Ой, да ладно, какая разница, — махнул рукой Андрон. — Давай пожрем наскоряк, и нам выдвигаться уже пора. «Кабаны», вон, вернулись. Мы их отпустили в лес попастись, — пояснил он Сашке. — Ты не представляешь, сколько тут грибов и ягод. Пусть соберут хавчика в дорогу. Мих обещал компот сварить.

Пока они завтракали холодным мясом, сожалея, что нет в этом мире кофе, к ним подошел Рыжий Кроу.

— Бугор, надо вопрос порешать.

— Мм?

— Что будем делать с доспехами? Две повозки под завязку. Щиты, мечи, топоры пригодятся, но доспехи этих черных мужики надевать не хотят. Нет, конечно, если ты прикажешь… — он умудрился лицом выразить полное неприятие подобного приказа.

— А может, гномов попросить перековать? — предложил Сашка.

Кроу почесал рыжую макушку:

— Бородатые дерут втридорога, да и долго это. Пока туда, пока сюда…

— И что ты предлагаешь? — спросил Димка. — Ты же не спрашивать пришел, а предложить что-то, ведь так?

Кроу улыбнулся и закивал:

— Ага! Я чего сказать хотел? Здесь рядом, недалеко, деревня есть. Креция. Раз в месяц там «дикая ярмарка» проходит. Вот. И вчера она как раз началась.

— Что за ярмарка? Что значит, «дикая»? Говори яснее!

Крецию отстроили на перекрестке двух крупных торговых путей. Плюс река Понтарь, по которой товары аж с южных морей возят. Казалось бы, должна деревня процветать. Но не вышло. Потому как стояла она у границ сразу трех баронств, и все три считали её исключительно своей.