Шипка - Иван Курчавов

— Покой мне не нужен, доктор! — отчаянно вскрикнул Минчев. — Я очень тороплюсь, доктор! Вы можете сделать так, чтобы я ушел от вас здоровым человеком и мог дойти туда, куда мне нужно?

— Чудес, не делаю, я не бог!

— Я не так сказал, извините, доктор! — торопливо заговорил Йордан. — Помогите мне! Чтобы я идти мог! Хоть бы мне часов пять-шесть пройти! — вырвалось у него чуть ли не со стоном.

— Пройдете, если хватит сил и терпения.

— Мне очень надо, доктор. У меня такие важные дела! — умоляюще продолжал Минчев, опасаясь, как бы добросердечный лекарь не оставил его у себя и не уложил в постель.

Пока врач промывал ссадины и перебинтовывал грудь старым полотенцем, Минчев обдумывал, не спросить ли у него о проходах через Балканы. Не доводилось ли ему самому преодолевать их?

Йордану рекомендовали присмотреть опытного проводника в горы, но как начать разговор, чтобы нб выдать себя первым же словом?

— Доктор, а Балканы в этих местах перейти можно? — осторожно начал он. — Причем не пешком, а на конях, да еще с большим грузом. И не одному, а многим людям.

— А почему бы и нет? — оживился доктор. — В двухсот пя тидесятом году после рождества Христова семьдесят тысяч готов прошли Шипкинским проходом, напали на римское войско у нашей Эски-Загры и изрядно его потрепали. Римский император Деций так, кажется, и не собрал его потом.

— А позднее?

— И позднее переходили, — быстро ответил доктор. — Например, в 1190 году византийский император Исаак Ангел. Правда, его при переходе через Среднюю гору сильно побили наши предки. Многими годами позже, лет двести подряд, проход напоминал оживленную ярмарку: по нему везли товары в нашу древнюю столицу Тырново.

— А еще позднее? — с нетерпением спросил Минчев, понявший, что доктор хорошо знает болгарскую историю и может привести не один десяток примеров, относящихся к древним и средним векам. А ему нужно знать, можно ли пройти сейчас. Жаль, что сам Йордан не попытал счастья проникнуть на Балканы разными проходами, опасными и безопасными.

— В 1810 году отряд князя Вяземского преодолел горы, занял Габрово и Тырново, но, к нашей беде, ненадолго, — сказал доктор.

— А вам лично не доводилось перебираться на ту сторону Балкан? — с надеждой спросил Минчев.

— Мне лично нет, но такие были, — ответил доктор.

— И вы их знаете? — вскочил с места Минчев.

Доктор положил ему на плечо руку и усадил в кресло.

— Если вы будете так прыгать, — сказал он, — ваше бедное ребро никогда не срастется, — Внимательно посмотрел на своего пациента, видимо, почти догадываясь, почему ему понадобилось искать проходы для доставки больших грузов в такое неспокойное время. — Я слышал от болгар и от турок, что лучшими проходами считаются Шипкинский и два Еленинских, через Твардицу и на Сливен. Самыми трудными — на Яксыли и на Хаинкиой. Особенно труден последний. Турки, как вы знаете, верят в приметы. У них есть предание, что много столетий назад по Хаинкиойскому проходу двигалась огромная турецкая армия, что аллах по какой-то причине разгневался на правоверных и в этом проходе загубил всех. Турки называют этот проход ущельем Хама и убеждены, что всякий, осмелившийся пройти этим ущельем, будет наказан аллахом и домой не возвратится.

— Но у нас другой бог, мы аллаху не подвластны! — усмехнулся Йордан, потирая худощавый, заросший жесткими волосами подбородок.

— Это верно, — согласился доктор, — но и болгары весьма нелестно отзываются об этом проходе. Лично я не слышал ни одного доброго слова про Хаинкиой.

— Выбирать проходы — не мое дело, — Минчев не хотел на этом заострять внимание доктора, — Выберет кто-то другой. И для меня. Чтобы легче перебраться на ту сторону.

— А вам-то зачем? — искренне удивился доктор, — Вы же не турок, чтобы спасаться от русских!

— Надо, доктор, надо.

— Если надо, значит, надо. — Доктор очень внимательно посмотрел на Минчева. — Значит, вам нужен опытный и верный вожатый, который мог бы перейти Балканы и провести за собой тысячи пеших и конных? Так?

— Т.ак, — ответил Минчев.

— На краю села, с правой стороны, живет такой человек: он на своей двухколесной арбе изъездил Балканы вдоль и поперек. Вот к нему и наведайтесь!

Доктор вывел Минчева на крылечко и показал, где живет болгарин-путешественник, знавший каждую тропу на Балканах. Йордан пришел к его дому и постучал в дверь. Встретил его сам хозяин — небритый, большеусый, сухопарый, с маленькими настороженными глазками. Одет он по-домашнему — в длинный и полинялый халат, на ногах рваные, заплатанные опанцы. С первой же минуты он показался Минчеву злым и нелюдимым. Сесть не предложил, Посмотрел на него косо, буркнул себе под нос: «Что угодно?», и отвел глаза. Когда

Минчев сообщил, что ему нужен человек, знающий все проходы через Балканы, он насторожился еще больше.

— А зачем их переходить? — сердито прохрипел он.

Минчев решил действовать в открытую. На это его подтолкнули старые литографии, висевшие в красном углу по соседству с иконами: эпизоды из Крымской войны и портреты русских генералов, отличившихся в тех жарких делах, — друг турок такое у себя не повесит!..

— Нужно срочно провести русскую армию! — решительно объявил он.

— А кто ты такой будешь, что за них хлопочешь? — низким голосом допрашивал крестьянин.

— Я ими послан, чтобы найти проводника в Балканы, — почти торжественно сообщил Минчев.

— Если ты ими послан и если я гожусь для такого дела, то я готов, — сказал хозяин дома.

— Проходы очень трудные? — деловито осведомился Йордан.

— Трудные. Но если надо — перейдем. Велишь закладывать арбу? Куда будем ехать: к Габрову или к Тырнову?

— Куда окажется легче.

Крестьянин покачал головой и отправился во двор, чтобы запрячь вола и этой же ночью двинуться навстречу наступающей русской армии.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

I

Иосиф Владимирович Гурко и Михаил Дмитриевич Скобелев кончали свой завтрак, когда им доложили, что казачий разъезд доставил двух подозрительных, потребовавших встречи с самыми высокими русскими начальниками. Минут через пять задержанные уже входили в большую комнату: один долговязый, носатый, со следами побоев на усталом и загорелом лице, другой низенького роста, сухой и с выражением покорности в темных глазах. Долговязый мгновенно признал Скобелева.

— Ваше превосходительство! — обрадовался он. — Я Йордан Минчев! Вы меня помните?

— Не только помню, — обрадовался и Скобелев, — а и жду от вас новых вестей, Минчев. Правда, кое-что я получил. Но главное мое поручение вы пока не выполнили: разузнать все о проходах через Балканы.

Скобелев пожал руку Минчеву, да так крепко, что у того хрустнули пальцы. Пожал руку и его товарищу, который с изумлением смотрел на золотые генерал-адъютантские эполеты Михаила Дмитриевича, на его крестики, медали и пышные рыжие усы, переходившие в такую же пышную рыжую бороду.

— Турки меня схватили, — сказал Минчев, — убежать было очень трудно. А когда стало можно, убежал.

— Вас покормить или мы приступим к делу? — спросил Скобелев.

— Нас уже хорошо покормили казаки, спасибо, — улыбнулся Минчев.

— Иосиф Владимирович, — обратился Скобелев к Гурко, — прошу прощения, это наш человек, в свое время я посылал его с заданием. Он уже успел хорошо поработать на русскую армию и представлен мною к награде.

Гурко приподнялся с длинной скамейки, покрытой ковром, и тоже пожал руки болгарам.

— Продолжайте, Михаил Дмитриевич, — попросил он.

— Садитесь, — предложил Скобелев и показал на скамейку, что стояла за длинным столом. — Прежде всего, что собой представляет Шипка и почему она так называется? Как точнее: Шипка или Шибко?

— Правильно будет сказать: Шипка. По-русски это означает «шиповник», — ответил Минчев. — Много его там растет, ваше превосходительство. А повыше Шипки будет другая гора, это Святой Николай.

— Турок там много? — нетерпеливо спросил Скобелев.

— До двадцать седьмого июня турки охраняли только Шип-кинский перевал, было их там мало: человек двести мустах-физа. А вот двадцать седьмого стали прибывать, и сейчас их много, ваше превосходительство!

— Сколько же? — уточнил Скобелев.

— На Шипку прибыло батальонов пять арабских войск с горными орудиями. Порядочно появилось и башибузуков, — сказал Минчев. — Ходят слухи, что со стороны Казанлыка спешно перебрасываются крупповские орудия. Их турки намерены поставить в своих укреплениях.

— Но пока их там нет? — спросил Скобелев.

— Пока нет, — ответил Минчев.

— Это уже хорошо! — обрадовался Скобелев. — Ну а что говорят болгары о проходах? Какие, по их понятиям, самые удобные?