Маньяками не рождаются - Анна Маяская

— Оформишь опекунство и потихоньку продашь, своих нотариусов навалом.

— До этого ещё далеко.

— Мне нужно где-то надежно залечь, — настойчиво сказал Хан.

— Тебя мой дом не устраивает? Ты же там ориентируешься не хуже меня.

— Мне показалось, что твой сосед усёк меня. Фотографии по всей России как знаменитого актера демонстрируют.

— Ты точно, говоришь о соседе?

— Куда точнее и тот парень что нас привез, таксист, Гейшу разглядывал.

— Да. Её брови трудно перепутать с другими.

— А ты, что же помнишь какие у неё брови?

— У меня по-твоему глаз нет, или твоя Гейша не заслуживает внимания?

— Кончай базар, говори что делать будем?

— А ты попробуй с другой улицы попасть в дом. Там тоже калитка есть.

— Давай ключ.

— Пожалуйста.

Павел снял со связки ключ и отдал ему.

Он стоял и смотрел вслед уезжающему Хану с изменённой до неузнаваемости внешностью и думал о том, как ему отвязаться от этого видения. Денег нет, да и были почему от должен был их отдавать тому, кому больше ничего не должен. Но с Ханом спорить трудно. Пока есть причина, смерть отца и препятствия в получении наследства. Но так просто они с Гейшей от него не уедут. Пока Павел не знал, что ему делать, но время на обдумывание угрозы было.

— «Утро вечера мудренее», — решил бедняга и покатил по делам.

Он еще раз вспомнил о соседе и решил, что там появляться ему пока не стоит. Есть выход, правда, так как его дом расположен был на территории двух улиц и с другой стороны соседу был недосягаем. Высокий сплошной забор скрывал любую видимость с улицы, только нужно было законсервировать въезд со стороны Лесной. Поэтому в милицию не поступали звонки от их нового добровольного агента. Обо всем этом не знала Любовь Ивановна. Она все же иногда наведывалась сюда, но чрезвычайные обстоятельства с наследством закружили её и до свиданий в тайном доме не было времени. Обходились городской квартирой. Мать и сын искали пути к судебным властям, чтобы наверняка получить желаемое решение по данному вопросу. А сейчас Павел звонил с мобильного, пользуясь записной книжкой умершего отца генералу и попросил у него аудиенции. Ему назначили встречу через неделю на четырнадцать часов в здании областного управления внутренних дел.

— Посмотрим, что вы запоёте, господин генерал, узнав, что я владею тайной «крыши», — злорадствовал Павел.

Мысленно он частенько разговаривая с генералом. Ему казалось, что он видит его испуганное лицо и, конечно же, тот сразу же отречётся от всякого наследства, потому что наследником должен быть только он, Крутых Павел Игнатович и тогда все узнают в его владении, кто он такой.

— Уволю все стадо послушных отцу овец, — свирепел он при мысле о том, как его ловко оставили «с носом».

— Мать хороша, не могла бывать почаще у него в больнице, он в последний день жизни изменил свое завещание.

Мысли его лихорадочно работали, но ничего утешительного пока найдено не было.

— Стоп! Господин юрист! Ты совершенно забыл, что на экзаменах у тебя была тема «Наследство». Отменить завещание можно, признав отца «не отвечающим за свои действия под влиянием наркотических средств». Ему же ставили в последнее время обезболивающие средства, вот оно, завещание. Конечно, его можно будет оспорить, но только в суде, если добровольно не откажется генерал и прилипалы-акционеры, вновь испечённые. Видите ли ухватили счастье за хвост. Отняли акции у законных жены и сына. Не выйдет, господа хорошие. Не выйдет.

На душе у Павла повеселело, но новая неожиданность — Хан с Гейшей, отравляли само существование в жизни.

— Что-нибудь надо придумать, надо, — думал он, лихорадочно отыскивая в мозгу нужные адреса, имена, кто мог бы справиться с шантажистом.

— Он может мне навредить, этого допустить нельзя.

В это же время Хан с Гейшей въезжали в дом с другой улицы, никак не предусмотренной соседом, поджидающим гостей и хозяев у парадного. Этот въезд был тщательно законспирирован. В полутора метрах от ворот, на расстояние их открытия был маленький забор палисадника, куда можно было въехать под шатер зелени, открыв дверцу железного ограждения. На протяжении всего приусадебного участка здесь не было тротуара. Он был вынесен за зеленые насаждения и был похож на тропинку. Это была не городская улица, дачная, никто не придирался к причудам хозяев. Дом располагался посредине улиц и поэтому тот дотошный сосед не мог обойти его вокруг. Неприступные ограды не допускали видеть чужие владения. Здесь была земля «крутых» деятелей. Гости спокойно выждали время, когда полностью обезлюдела улица и теперь была свободной. Машина нырнула под свод зеленого занавеса. Во дворе, который был не виден с парадного входа находился флигель, где шло заседание двух заговорщиков, решивших по полной программе «обидеть» ранее хозяина, а теперь просто Павла.

— Про два лимона он уже знает?

— Знает.

— И согласился?

— Нет, конечно, пытается улизнуть от выплат, но ему никуда не деваться.

— Ты не думаешь, что он опасен?

— Чем? Он в наших руках.

— Но ты прекрасно понимаешь, милый, что мы тоже рискуем. Если провалим его, нам не уйти тоже от решёток, и он прекрасно понимает, что риск у нас обоюдный. Ты немного задрал? Может снизишь?

— Как раз. Наследство он получит, а там денег не меряно.

— Откуда ты знаешь о положении дел на их фирме?

— Он всегда мне обо всем рассказывал, когда отца облапошивали. Вспомни сколько бабок ушло на содержание маленького поганца?

— Особенно в первые месяцы, когда он мог погибнуть от недосмотра.

— Та врачиха с детьми была настоящим подарком.

— Коза ему была кормилицей.

— Что это мы разговорились о мальчишке? Зачем это нам?

— Если бы его удалось найти, то его мать, теперь жена Павла, отдала бы нам большую сумму.

— Ищи ветра в поле.

— Может он у Жориковой банды?

— Нет. Я разговаривал с его матерью. Как тогда сгинул, так до сих пор нет обоих вместе с его помощником.

— Петром?

— Да, Длинным.

— И все-таки у меня неспокойно на душе. Когда будем ходить в дом, нельзя зажигать свет со стороны Зелёной.

— Знаю. И продукты пусть с этой стороны доставляет Павел или кто там у него есть подручный.

— Нам лучше знать только одного человека.

На всякий случай было приготовлено оружие и решили ночью спать по очереди.

— «Бережёного Бог бережёт», — аргументировала принятое решение Гейша.

Убийца знакомится с Настей

Настя училась в филиале Московского института в Каменьграде. Настойчивая девчонка не захотела быть поближе к матери.

— Здесь точно такой же факультет в Университете.

— А я хочу в Московский филиал Мне как будущему юристу необходима самостоятельность. Твоя опека, мамочка, делает меня маменькиной дочкой, безвольной куколкой, а я собираюсь ловить преступников, где-нибудь в прокуратуре или в уголовке.

— Да что ты придумала, дочка, — увещевала ее мать.

Никакие уговоры не помогли и Настя уже закончила третий курс юридического факультета. Жила в общежитии с двумя девчонками, и теперь находилась на практике в районном суде Заозерного района. Девчонка была соблазнительной, с русалочьим разрезом глаз и нежным, пламенеющем румянцем, лицом, вьющимися волосами. Её физиономия останавливала парней всего факультета, да и других тоже. Когда-то она влюбилась в друга Сергея Саню, приезжавшего к ним. Даже страдала потихоньку от всех. Позже они с Сергеем нанесли ответный визит Сане и тут ей открылась правда о любимом человеке. Саня дружил с Ольгой, девчонкой из их дома, и в тот момент, когда они приехали, та объявила Сане о своей беременности. Настя вылетела пулей из дома, ничего не объясняя оторопевшему хозяину и Сергею, лишь Ольга с кислым лицом объявила глупым парням причину её бегства.

— Да она влюбилась в тебя как кошка, — проворчала недовольная Ольга.

— Не болтай глупости, — остановил ее Саня.

— Я еду на вокзал, — бросил Сергей. — Нельзя отпускать малолетку одну.

— Сами вы малолетки, девчонка приехала к тебе, Санечка, а тут я со своей новостью.

Сергей встал, но Саня тоже решил ехать с ним.

— Смотри не женись, там на вокзале, — закричала на него Ольга. — Так ты обрадовался моей новости?

Настю нашли в углу зала ожидания. Она сидела и хлюпала носом, вытирая слезы.

Увидев их, попыталась сбежать, но два бывших пограничника легко задержали потерпевшую фиаско в своём первом чувстве девушку. Сергей уехал с ней тогда первым же поездом домой, но сдавать экзамены она приехала в город, из которого недавно бежала.

— Хочу выработать характер, — объяснила она непонятливому Сергею.

Эти три года Настя проходила мимо дома Сани, но никогда не встретила его и не попыталась найти. Своё сердце она закрыла «на замок» и печальная красота волновала студентов больше, чем счастливый смех её подруг. Ей нравилось носить маску отрешенности и снимать её она не собиралась.