Одна ночь соблазна - Гэлен Фоули

— Ты уверен, что хочешь именно этого?

— Никогда не был в чем-нибудь уверен больше, чем в этом. — Он аккуратно посадил ее снова на стол и посмотрел ей прямо в лицо. — Бекки, первый раз в жизни я уверен, что не ошибаюсь, что все правильно. Все, что так долго казалось мне важным, превратилось теперь в пустой звук. Только ты для меня имеешь значение. Мы… мы нашли счастье. Оно настоящее. Вот все, что я знаю.

Голос изменил Бекки. Алек смотрел на нее, и в его глазах появлялись лукавые огоньки — эта восторженная немота начинала его забавлять.

— Да знаешь ли ты сама, как ты восхитительна? Она все молчала.

— Сказать тебе? Наверное, я даже не найду слов. Смотрю на тебя и… Нет слов. — Алек покачал головой и погладил волосы Бекки. — Люблю твои глаза, твою походку, улыбку, смех. Твою искренность, твою независимость. Господи, я восхищаюсь твоим мужеством, силой духа. Тем, как ты веришь в себя. Твоей преданностью тем, кого ты любишь.

Неужели это действительно происходит? У Бекки голова шла кругом.

— Никто и никогда не говорил мне таких прекрасных слов. — Она опустила голову. — Я… На самом деле до меня очень давно никому не было дела.

— А сейчас есть.

Она подняла глаза и встретилась с его глазами.

— Бекки, ты для меня все. Если с тобой что-нибудь случится, я умру.

— Я чувствую к тебе то же самое, — прошептала она, хватая его за руку. Она чуть не сказала, что любит его, но испугалась, что это слишком сильные слова и время для них еще не настало, ведь сам он их так и не произнес. И она вдруг решила сдержаться.

Алек ласково смотрел на нее.

— Бекки, ты — драгоценность. — И наклонившись, он поцеловал ее в лоб. — В целом мире ты одна-единственная. Я искал, и я знаю. — Он отстранился и открыто посмотрел ей в глаза. — Так ты выйдешь за меня замуж, девочка, или нет? Облегчи страдания…

— Да, — прошептала Бекки, голос изменил ей, из глаз покатились слезы. Она обняла Алека и крепко к нему прижалась. — Я хочу этого больше всего в жизни.

Дрожа от счастья, они держали друг друга в объятиях, потом Алек слегка отстранился и заглянул Бекки в глаза:

— Дай мне свою руку.

Бекки протянула ему ладонь, и он надел на безымянный палец обручальное кольцо. Они оба грустно улыбнулись, заметив, насколько оно ей велико.

— Не беспокойся. Я об этом уже подумал. — Он вытащил из кармана одну из ее белых шелковых лент и стал наматывать ей на палец, пока кольцо надежно не закрепилось на пальце.

Несколько секунд Бекки смотрела себе на руку, потом подняла взгляд на Алека и улыбнулась ему светлой улыбкой. Он наклонился и поцеловал ее так, что время остановилось. Да-да, Бекки действительно показалось, что перестал сыпаться песок в песочных часах.

Она ухватилась за лацканы его фрака, притянула Алека поближе и ответила возлюбленному таким страстным поцелуем, что у него закружилась голова.

— Люби меня, Алек, — прошептала она, когда он наконец оторвался от ее губ. — Больше нет причин терпеть.

— Правда? — с вопросительной улыбкой отозвался он. Бекки сбросила фрак с его плеч.

— Сколько времени осталось по песочным часам? Алек бросил взгляд в ту сторону.

— Достаточно, — ответил он и ослабил узел шейного платка.

Бекки погладила его по груди, с удовольствием ощущая гладкость тонкого шелка его рубашки, потом обвила его шею рукою, другой рукой оперлась о стол и чуть отклонилась. Алек навис над ней и раздвинул ей бедра.

— Быстрее, я хочу тебя.

— Постой-ка… Сначала я накрою на стол. — И с лукавой ухмылкой он положил Бекки спиной на стол и потянулся за сахарной пудрой.

— Дверь открыта.

— Не беспокойся, — прошептал Алек. — Я сказал слугам, чтобы они не лезли. — Он посыпал ее грудь сахарной пудрой, потом быстро слизал ее языком.

Бекки прикрыла глаза и лежала, содрогаясь от все более острого желания. Алек поцеловал ее, опытными пальцами быстро расстегивая немногочисленные медные крючки на ее лифе. Его настойчивые горячие руки ловко стянули платье с плеч и высвободили груди. Он выпрямился и со сверкающими глазами обозрел результаты своих действий.

— Думаю, надо добавить корицы.

У Бекки кружилась голова. Она засмеялась и высунула язык, а он посыпал ее сахаром и корицей от губ до ложбинки между грудями. Пока он облизывал ее грудь, она взяла его за голову, стерла пудру с кончика носа и шутливо фыркнула. Алек слизал все дочиста. От этого Бекки сама себе показалась прекрасной и аппетитной.

Алек приподнял голову, лицо его раскраснелось, губы стали липкими. Белокурые пряди, взлохмаченные ее рукой, упали на сверкающие страстью глаза. Он мотнул головой, отбрасывая их с влажного лба.

— Теперь молоко. — Алек протянул руку и взял маленький кувшинчик с остатками молока, которое налила Бекки, когда готовила пудинг. Алек высоко его поднял и вылил последние капельки ей на грудь. Его губы впились в соски Бекки, он припал к ним с голодной жадностью.

Бекки прикрыла глаза и простонала:

— О, Алек…

Когда молоко исчезло, он осушил лицо в ложбинке между грудями.

— Бекки, Бекки… Я хочу тебя! Ты готова?

«Я уже две недели готова». Она вскрикнула — Алек сунул руку ей под юбку и погладил в самом интимном, восхитительно влажном месте. Когда он проник пальцами в тайную щелочку, Бекки дугой выгнула спину и застонала. Боже, какое наслаждение! Еще, еще!

Алек вытащил руку из-под юбок, взглянул на Бекки с собственнической улыбкой, осторожно снял с нее сандалии и погладил узкие ступни.

— Ты такое чудное создание, Бекки! — прошептал он. — Все будет сейчас.

— Да, Алек, да! Пожалуйста! Скорее!

Он быстро расстегнул панталоны, высвободился и поднял ей юбку. Оба застонали, когда он рывком проник в ее лоно. Секунду Алек не шевелился, лишь неподвижно стоял, прикрыв глаза темными ресницами и наслаждаясь малейшим оттенком ощущений. Таков был его обычай. Колени Бекки были согнуты, ступни упирались в стол.

— Не больно?

— Не-е-т! — мечтательно протянула она.

— И хорошо. — Он держал ее за бедра, глубже погружаясь во влажную, полную нетерпения долину. Бекки хрипло застонала, на верхней губе ее выступили капельки пота. И, стоя у нее между ног, Алек взял ее прямо на кухонном столе.

Бекки безраздельно отдалась его страсти.

Сейчас все было по-другому, не как в первый раз. Никакой тревоги, страха перед неизвестным. Нет той изможденности. Их не разделяет кондом. Она ощущает пульсацию его члена, каждое сокращение мышц, каждое движение внутрь и наружу.

— Мне нравится у тебя внутри, — шепчет Алек.

— Поцелуй меня, — отвечает она.

Алек наклонился. Бекки улыбнулась, почувствовав у него на языке вкус сахара и корицы. Алек поймал обе ее руки и, сплетая их пальцы, прижал их к столу.