Смерть стоит за дверью - Билл Флойд

Мы точно следовали указаниям Карсона и свернули на Олд-Листра-роуд, заметив на повороте заброшенный фермерский дом с потрескавшимися стенами, окруженный зарослями кудзу. Проехав еще милю, мы добрались до границы владений Абрахама Локка. В конце посыпанной гравием подъездной дорожки виднелся светло-коричневый металлический почтовый ящик. Не сбавляя скорости, Кэролайн проехала мимо и поехала дальше по шоссе, пока не нашла подходящую боковую дорогу, на которой можно развернуться. Стоящие плотной стеной деревья придавали пейзажу мрачный вид, как и дома, повернутые окнами в противоположную от шоссе сторону. Всего в нескольких милях отсюда беспорядочные застройки уже начали вытеснять сельских жителей, но здесь они пока прочно удерживали позиции.

Для нас это было совсем скверно, потому что, когда мы свернули с подъездной дорожки, ведущей к дому Локка, нас стало совсем не видно со стороны шоссе. Кэролайн остановила машину, и мы поменялись местами. Она улеглась на пол, укрывшись тем же одеялом, что и я, когда мы тайно убегали из дома. Руки в перчатках стали липкими от холодного пота, несмотря на то что в машине был включен обогреватель. Я развернулась и медленно поехала назад по Олд-Листра-роуд к подъездной дорожке. Было уже без десяти девять, и я не переставала себе твердить, что скоро верну сына.

— Так, давай повторим еще раз, — раздался сзади голос Кэролайн.

Mы все уже повторили много раз, я даже потеряла счет, но спорить не стала и сказала именно то, чего ждала от меня Кэролайн:

— Если он выйдет обыскивать машину без Хейдена, вы стреляете в него прямо там, и да поможет нам Господь. — Я не могла скрыть скептического отношения к плану, в котором мы старались учесть все непредвиденные обстоятельства. — В противном случае я захожу в дом одна, а вы ждете десять секунд и потом идете за мной. Если Хейдена нигде не видно, я громко говорю: «Где он?» — а вы идете кругом и проверяете дверь в подвал. Если верить фотоснимкам, туда можно подойти со стороны двора. Однако скорее всего Хейден будет вместе с Карсоном, а значит, придется вести переговоры о его освобождении.

— Чего сам Карсон делать не собирается, иначе он упомянул бы об этом в своей записке.

— Мы ничего не знаем точно.

Кэролайн решила, что настал час «суровой любви», когда пьяницу или наркомана лишают последнего утешения ради его же блага.

— Нет, знаем. Он собирается убить вас обоих. Я не зайду в дом, пока мы не будем точно знать, что Хейден жив, но если кому-нибудь из нас обеих представится хорошая возможность выстрелить в Карсона Бекмэна, необходимо ее использовать. Не вздумайте его ранить, цельтесь в грудь или лоб. В грудь целиться легче, потому что она больше по размеру, а значит, лучше подходит для мишени. Вот и стреляйте в грудь, если сможете.

Кэролайн как заведенная повторяла свои руководства к действию.

— А что, если на нем тоже кевларовый жилет? — поинтересовалась я.

— Тогда цельтесь прямо в его поганые глаза. — Голос Кэролайн звучал спокойно и ровно, а именно это мне сейчас и было нужно. — Вы уже привыкли к бронежилету?

Я в третий раз проверила застежки и сообщила Кэролайн, что готова к встрече с Карсоном. За всю мою жизнь, полную лжи, отравленную добровольной слепотой и отказом видеть то, что само бросается в глаза, эта ложь стала одной из величайших.

3

Без пяти девять я свернула на посыпанную галькой дорожку, ведущую к дому Локка. В ушах отдавался шорох каждого камушка, трущегося о шины. Узенькая дорожка свернула вправо, и за поворотом показался дом, в точности такой, как на фотографиях, — одноэтажное ранчо в окружении деревьев, ветви которых местами доставали до ветхой кровли. В конце дорожки виднелся гараж на две машины, в котором стояли внедорожник «тойота-лендкрузер» и легковой «линкольн». Кэролайн, скорчившаяся на полу возле заднего сиденья, спросила, где мы находимся, и я описала дом и окрестности, стараясь не разжимать губ.

— У Лейна Докери был «лендкрузер», — вспомнила Кэролайн.

— Должно быть, Карсон поменял номерные знаки, — предположила я.

Заглушив двигатель, я откинулась на спинку сиденья и попыталась сглотнуть, но помешал спазм в горле. Потом я сняла перчатки и, сунув руку в карман пальто, нащупала пистолет. В гараже, за «лендкрузером», виднелась дверь, ведущая в дом. Можно было также пойти по выложенной кирпичом пешеходной дорожке вокруг гаража, которая вела к парадному входу.

— Вы его видите? — спросила шепотом Кэролайн.

— Нет.

— Уверена, что он-то вас видит. Идите в дом.

Мне наконец удалось сбросить оцепенение и выбраться из машины. На морозном воздухе изо рта шел пар, и я вдруг почувствовала приступ тошноты. Гнетущая тишина окутала весь мир плотным саваном, и только холодный северный ветер гулял высоко между кронами деревьев, равнодушно перебирая ветви, которые время от времени жалобно стонали и поскрипывали. Выпрямив спину, я пошла вокруг гаража к парадной двери. Шторы на всех окнах в доме были задернуты, а слева на меня наступали густые деревья, сквозь которые виднелась полоска шоссе, находящегося в пятидесяти ярдах. На нем не было видно ни одной машины.

Подойдя к ничем не украшенной парадной двери, я подняла руку, чтобы постучать, но в этот момент из-за двери чей-то голос отчетливо спросил:

— С кем это вы разговаривали в машине?

— Сама с собой, — не задумываясь, соврала я.

— Заходите и поднимите руки вверх, чтобы я их видел.

Голос говорившего со мной человека сильно дрожал, как будто он боялся не меньше меня, хотя вряд ли такое возможно. От страха вдруг наступила удивительная легкость, как будто я покинула телесную оболочку и лечу сама по себе, готовая в любую минуту рассыпаться на множество призрачных частиц.

Парадная дверь вела в полутемную прихожую и коридор, а справа находилась просторная гостиная. Из-за отсутствия освещения и плотно задернутых штор создавалось впечатление сумрачного подводного царства, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку. В нос ударил омерзительный запах. Присмотревшись, я увидела лежащее в коридоре тело, завернутое в полиэтиленовую пленку, так что черты лица различить не представлялось возможным, но по размеру это был взрослый мужчина, а не ребенок. По краям рулона застыла запекшаяся кровь, а с конца высовывались две пожелтевшие ноги с длинными загнутыми ногтями на больших пальцах. Интересно, какую смерть принял Абрахам Локк? Может быть, Карсон просто постучал в дверь и зарезал старика прямо на пороге дома или проник в дом ночью и убил его сонного. Успел ли он проснуться и увидеть направленное на него лезвие? Оставил ли Карсон нетронутыми глаза? Возможно, они смотрят на нас из-под полупрозрачного савана.

На память пришли письма Рэнди, в которых он советовал Карсону выбирать жертвы из числа беззащитных стариков, ведущих уединенный образ жизни. Пройдет много времени, прежде чем об их исчезновении заявят в полицию. С молодыми, общительными людьми дело обстоит сложнее. Возможно, Карсон убил Локка лишь потому, что дом старика стоит вдали от шоссе и идеально подходит для безумных планов психопата.

Полы в доме были деревянными, а стены оклеены бледно-желтыми обоями с рисунком, когда-то они радовали глаз, но теперь выцвели и приобрели болезненно-желтушный вид. На оштукатуренном потолке виднелись сырые пятна, а высоко по углам висела паутина. Здесь было очень холодно, ненамного теплее, чем на улице. Где-то в дальней комнате громко тикали часы.

Я осмотрелась и увидела справа от себя Карсона Бекмэна, сидящего в большом кресле, обитом плюшем, которое стояло перед пустым холодным камином. Он пристально следил за мной из темноты, оценивая степень моего страха, и на его лице отразилось явное удовольствие, когда я вздрогнула от неожиданности. За спиной у Карсона, над каминной плитой, было прикреплено чучело крупного окуня, покоробившейся от времени серебристой рыбы с открытым ртом и мраморными шариками вместо глаз. На стенах висели семейные фотографии в рамках, на которых были изображены Локк с покойной супругой и ребенком, одетыми по моде десятилетней давности. Под плотно занавешенным окном стояла кушетка со старым серым одеялом, накинутым на подушки. На Карсоне была надета специальная сбруя, к которой он ремнями пристегнул моего сына. Он явно смастерил эту штуку сам, потому что Хейден давно вырос из вожжей-поводков, предназначенных для маленьких детей. Однако когда Карсон поднялся с кресла, стало ясно, что его изобретение действует очень эффективно и тело сына движется в унисон с Бекмэном. Хейден держал перед собой руки, обмотанные клейкой лентой, и такой же лентой был заклеен рот. Оба глаза закрывали марлевые повязки-заплатки, но босые ноги убийца оставил свободными, и малыш отчаянно брыкался. Видя беспомощность сына, я застонала от боли, и он, услышав мой стон, стал извиваться и кричать, но из-за клейкой ленты, которой был закрыт рот, крики превращались в нечленораздельное мычание. Карсон держал в руках обрез дробовика, который направил на меня.