Вызовы Тишайшего - Александр Николаевич Бубенников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Избранница царя 19-летняя Наталья Кирилловна – дочь мелкопоместных дворян Кирилла Полуектовича Нарышкина и его жены Анны Леонтьевны, Леонтьевой. Дед Натальи Кирилловны Полуект Борисович, выборный дворянин погиб при осаде Смоленской крепости в полках воеводы, успев записать своих детей жильцами. Угодив в московский список, Нарышкины могли несколько быстрее двигаться по служебной лестнице. Стольник Кирилл Полуектович, до счастливой перемены в своей жизни – свадьбы дочери, выбранной царем Тишайшим – дослужился до оклада в 38 рублей и 850 четвертей земли. По московскому списку он числился в стольниках, благодаря дружескому покровительству Артамону Матвеева, любимца Тишайшего. Но судьба сложилась иначе: стольнику Кириллу Полуектовичу суждено было стать тестем царя и получить боярство.
Сохранился список девиц, избранных красавиц, удостоившихся чести с поздней осени 1669 года до весны 1670 года участвовать в смотринах. Первого февраля в числе многих «соискательниц» во дворец была привезена и будущая царица – любимая воспитанница Артамона Матвеева Наталья Кирилловна Нарышкина В последний день смотрин из Суздальского Вознесенского девичьего монастыря прибыла Авдотья Беляева, главная соперница Натальи Нарышкиной. Ее сопровождали родной дядя Иван Шихарев и бабка, старица Ираида, под присмотром которой девушка-сирота воспитывалась в обители.
Важно выделить существенный аспект смотрин невест и подбора «царской невесты» Натальи её воспитателем и покровителем Артамоном Матвеевым. Во второй половине 1560-х годов в окружении Тишайшего выдвинулся Артамон Сергеевич Матвеев. Он и до этого был человеком, близким государю, лицом доверенным, исполняющим самые ответственные и трудные поручения царя, именно ему государь верил как самому себе. «Приезжай поскорее, – взывал он к Артамону, перемешивая в своих письмах титулярные формы обращения с чувством искренней приязни, – мои дети осиротели без тебя. Мне не с кем посоветоваться».
Многие годы дворянин Артамон Матвеев занимал должности второстепенные, теряясь в обществе людей родовитых, первостатейных. Он долго тянул лямку стрелецкого головы и стольника, прежде чем добрался до чинов заметных. В 1669 году Матвеев организовывал вместе с Ординым-Нащекиным проведение Глуховской рады. По возвращении организаторов рады в Москву Тишайший сменил ярого «полонофила» Афанасия Ордина-Нащокинаво на Матвеева во главе Малороссийского и потом Посольского приказа, и Артамон сделал успешную карьеру под рукой царя: от думного дворянина и окольничего до первого боярина. Тишайшему хорошо было известно, что именно его любимец Артамон несколько раз был истинным «умиротворителем» очередной казацкой замятии в Малой Руси. Он с буйными казаками умел столковаться и быстро договариваться в пользу Москвы, чего нельзя было сказать об Ордине-Нащокине, отличившегося только в Андрусово в договоре с поляками. Царь Тишайший после опалы «полонофила» Афанасия ценил любимца Артамона за исполнительность, вкрадчивость и умение не перечить, а слушать и выполнять порученное.
Старшая дочь стольника Нарышкина, девятнадцатилетняя Наталья Кирилловна еще ранее приглянулась овдовевшему царю. Будущая невеста Тишайшего жила в доме Артамона Сергеевича и была его дальней родственницей, вот ее в один из приездов к Артамону и «углядел» Алексей Михайлович. Однако царь все же решил соблюсти приличия и от традиционного смотра царских невест не отказался. Первая встреча Тишайшего царя с Натальей Нарышкиной состоялась в доме Матвеева. Тишайший заприметил девушку, когда она вышла к гостям, чтобы по традиции поднести чарку с водкой. Алексей Михайлович вступил с ней в беседу, и бойкая Наталья Нарышкина, не особенно смущаясь, учтивыми и разумными ответами расположила государя к себе. Прощаясь с Матвеевым, царь поинтересовался: не ищут ли родители мужа для этой девицы? Артамон Сергеевич ответил положительно, посетовав на то, что небольшое приданое отпугивает женихов. Алексей Михайлович прозрачно намекнул, что есть еще люди, которые красоту и достоинство девушки ставят много выше размеров приданого, и пообещал помочь своему любимцу в поисках.
Царь и дальше не утратил интереса к Наталье Нарышкиной. Когда Матвеев пожаловался ему на молодых людей, которые, что ни день, приходят полюбоваться красотою его воспитанницы, не помышляя при этом о женитьбе, Алексей Михайлович успокоил его:
– Я оказался удачливее тебя и нашел жениха, который, возможно, придется ей по вкусу. Это весьма почтенный человек и мой добрый знакомый… Он полюбил твою подопечную и хотел бы жениться на ней и составить ее счастье. Хотя он еще не открыл ей своих чувств, она его знает и, надо думать, не отвергнет его предложение.
Исполнительный умник Артамон Матвеев и тут продемонстрировал невероятную недогадливость.
– Моя воспитанница ведь захочет узнать имя сватающегося. И против этого, по-моему, трудно возражать. – Объявил Артамон. – Кто жених-то?..
Царь был потрясен столь веским аргументом и сдался под внимательным вопрошающим взглядом Матвеева:
– Что ж, скажи ей, что это… – Царь нарочно сделал глубокую паузу.
– Кто «это»? – спросил Матвеев, прерывая затянувшуюся паузу, которую выдерживал Алексей Михайлович… – Не томи, государь… Это…
– Тишайший.
Случайностей в женитьбе царя Тишайшего на Наталье Нарышкиной, действительно, было премного. Потому что тотчас, как стало известно о намерении Алексея Михайловича избрать Нарышкину, какими-то темными силами была составлена интрига с подметными грамотками. 22 апреля в царском дворце были подняты два «воровских» письма. Текст писем был скверным и затрагивал честь невесты и ее покровителей. Приказные предпочли передать содержание иносказательно, как часто делалось при интерпретации «воровских, подложных», «непригожих, непристойных» слов о государе и государыне. Грамотки явно были обращены против нечестивой Натальи Нарышкиной. Это видно из того, какое направление приняло следствие, и как близко принял к сердцу все это темное, касающееся его чести, дело Тишайший. Что-то сильно задело Алексея Михайловича, который постоянно морщился, вспомнив случай с рогоносцем Дорошенко: «Может, напрасно я хохотал над гетманом-изменником, у которого жена оказалась изменницей, поэтому он упустил выгоду от восстания против меня?
Первое подозрение в написании пасквильной подметной грамотки «против Натальи» пало на Ивана Шихарева. Тем более, что в его доме при обыске нашли «колдовские травы», как когда-то у боярина Федора Никитича Романова такое снадобье нашли люди Годунова. Царю доложили о находке, и тот вспомнил рассказы отца Михаила о родовом проклятии, после чего боярин Федор Никитич был сослан, пострижен и превратился в монаха, а потом в митрополита и патриарха Филарета Никитича. Царь Тишайший приказал учинить расспрос Шихарева своим боярам, чтобы покончить с родовым проклятием. Шихарев отрицал свою причастность к подметным
