Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018 - Игорь Рабинер

А Леша с собой действительно какую-то картинку привез. Я для Анны-Марии – шкатулку. У нас же денег в заявочном комитете, повторяю, было кот наплакал, мы и при желании не смогли бы себе ничего позволить. Я не спрашивал, сколько эта картина стоила: везет и везет. Так и не видел ее распечатанной. Но то, что Сорокин беспрепятственно провез ее через таможни, причем как российскую, так и бельгийскую, делало очевидным, что никакой это не шедевр.

Там, в ресторане, я вручил шкатулку для жены, через меня передали и эту картину – в запечатанном виде. Я тут же про нее и забыл. Если бы мне Д’Уг позвонил, сказал: «Слава, имей в виду, в прессу просочилась информация о том, что мне картину подарили», – я бы, конечно, подтвердил. Но коль скоро никаких звонков от него не было, я не стал грех на душу брать. Решил, что журналисты меня просто «разводят», и сказал, что ничего не дарил. Фактически так и было, поскольку прямого отношения к этому не имел. Присутствовал при том, что от имени заявочного комитета эта картина была подарена, – так будет правильнее говорить.

А закончилась вся эта высосанная из пальца история на Суперкубке 2011 года в Монако. Встретились с Д’Угом. «Ой, Слава, – говорит, – что же там творилось! Эта пресса мне обзвонилась. Я вынужден был нанять эксперта. Он посмотрел и сказал, что это обычная картина, не представляет собой никакой ценности. Стоимость ее – минимальная. После чего представили журналистам официальное подтверждение этому – и наконец-то от меня отстали».

Чтобы сюжет истории с картинами был окончательно «закольцован», я в процессе работы над этой книгой обратился непосредственно в лондонскую редакцию Sunday Times. И сотрудник отдела расследований Клэйр Ньюэлл рассказала:

–  В августе 2011 года мы написали статью о том, что Мишель Д’Уг во время подготовки к голосованию принял от члена заявочного комитета России картину. С того момента, как ЧМ-2018 был отдан России, начались слухи о том, что российская заявочная команда дарила некоторым членам исполкома ФИФА произведения искусства. Этим подозрениям не придавалась конкретная форма – до тех пор, пока Д’Уг не рассказал репортеру о том, что ему подарили картину. Когда мы спросили об этом самого Д’Уга, он ответил, что счел картину не имеющей никакой ценности. Позже он сообщил нам, что попросил эксперта в области изобразительного искусства об оценке этого произведения, и тот подтвердил, что она не стоит ничего .

Судя по всему, Sunday Times после этого комментария Д’Уга сочла поднятую было тему закрытой. «Ловить» там оказалось нечего.

В середине ноября в Лондоне я взял интервью у уже неоднократно упоминавшегося на страницах этой книги Кира Редниджа. При всех своих регалиях он является также руководителем футбольной комиссии AIPS – Международной ассоциации спортивной прессы. Его авторитет и неангажированность делали точку зрения британца о выступлениях Sunday Times вдвойне интересной.

Хотя, конечно, английское подданство и менталитет не могли не наложить на мнение Редниджа определенный отпечаток. Но тут уж, как говорил вождь мирового пролетариата, «нельзя жить в обществе и быть свободным от общества». Будто на нас самих, российских журналистах, не отражаются у кого многие годы, а у кого и вся жизнь, прожитая в весьма специфической стране России!

–  Ваше мнение о войне английской прессы и ФИФА очень важно, ведь вы – один из самых известных в мире представителей этой самой прессы , – сказал я Редниджу. И услышал:

–  Не думаю, что происходящее уместно называть войной. Это – нормальная работа расследовательской журналистики, что вполне традиционно для Англии. В то же время это не является традицией для всех стран, представители которых работают в исполкоме ФИФА. И то, что легко доступно пониманию в Англии, не понимают в странах с другой культурой. ФИФА всегда была организацией, очень чувствительной к критике. В том числе и потому, что она не всегда была достаточно прозрачной. И тем самым делала себя достаточно легкой мишенью.

– На ваш взгляд, Sunday Times играла в духе fair play?

– Безусловно, да. Если люди из ФИФА готовы сделать то, в чем их обвиняют, – то есть продать свои голоса в обмен на решение своих личных вопросов, – то эта их готовность должна оказаться на всеобщем обозрении. Потому что в конечном счете эти люди ставят под сомнение доверие к ФИФА и организации мирового футбола в целом.

– По-вашему, эта ситуация может повлиять на шансы Англии выиграть гонку за ЧМ-2018?

– Трудно сказать. Изначально было ощущение, что такое влияние может произойти. Но, возможно, все это кажется важным лишь до того момента, когда в Цюрихе 2-го декабря будет приниматься решение. Там начнет сказываться столько других факторов, что о расследованиях все забудут. И потом, в Англии уже на протяжении многих лет обрушивается лавина критики, к примеру, на вице-президента ФИФА от КОНКАКАФ Джека Уорнера. Для него в происходящем нет ровным счетом ничего нового.

– А как относитесь к решению заявочного комитета «Англия-2018» направить в исполком ФИФА письмо, в котором он полностью открещивается от расследований своей прессы?

– Это разумная идея. Тем самым заявочный комитет хочет показать то, что есть на самом деле: в британской культуре заложено отсутствие какой бы то ни было зависимости прессы от правительства и прочего истеблишмента. Просто это надо было еще раз четко объяснить. Порой появляются обвинения в грязных трюках, которые предпринимает пресса – и комитет лишний раз хочет дать понять, что это не имеет никакого отношения к английской заявке. Впрочем, думаю, что большинство людей это и так осознает.

– Выражали ли руководители заявочного комитета Джефф Томпсон и Дэвид Дин свое отношение к расследованиям Sunday Times?

– Нет. И это не их дело – комментировать подобные расследования. В этом случае они полезли бы не в свою епархию.

– Правда ли, что заявочный комитет заранее предупреждал генсека ФИФА Жерома Вальке о возможных провокациях в адрес членов исполкома?

– В сентябре заявочному комитету стало известно, что готовится некая кампания в отношении членов исполкома. И эта информация действительно была передана в ФИФА. Единственное, что к тому времени не было известно, – что это будет именно Sunday Times.

Обозреватель голландского издания Elf Football Арноут Верзил к расследованиям Sunday Times также отнесся положительно. Я спросил его:

–  По-вашему, может ли британская пресса навредить своей заявке?

– Конечно, может. И это странно, поскольку то, что сделала Sunday Times – хорошая журналистика. Они сработали отлично. Потому что члены исполкома ФИФА не должны быть подвержены какой-либо, даже минимальной склонности к коррупции.

На членах исполкома ФИФА сейчас не лежит никакой ответственности. Кто может на них воздействовать, их поправить? Только СМИ. Поэтому посмотрим еще и то, что покажут в передаче ВВС «Панорама», которая выйдет за три дня до голосования. Это действительно может разозлить Блаттера. С другой стороны, он способен, наоборот, показать, что выше этого, и ему наплевать, что о нем говорит пресса. Хотя английская пресса, похоже, является главным оппонентом собственной заявки.

– Письмо заявочного комитета Англии в ФИФА не обращать внимания на заявления британской прессы – правильное решение?

– Это показывает, что английская заявка боится прессы. Говорит это и о том, что заявочный комитет не может контролировать журналистов, что на самом деле – хорошо.

В разговоре с Марком Франчетти мы тоже затронули тему того, что «Англия-2018» дистанцировалась от британской прессы.

–  И поступила абсолютно честно, – сказал московский собкор Sunday Times. – Думать, что они как-то связаны, и заявочный комитет натравливает газеты на заявки других стран – полный бред. Несправедливо наказывать английскую заявку за ее прессу. Потому что та работает независимо!

Обозреватель авторитетнейшего немецкого журнала Kicker Йорг Якоб согласился со всеми, что поведение английской прессы способно повлиять на исход голосования:

–  ФИФА критикуют журналисты не только из Англии, но и из других стран – в частности, Германии. В Западной Европе – свободная пресса, и у нас много пишут об этой организации. И поскольку все члены исполкома ФИФА – тоже люди, то могут быть четыре, пять, шесть человек, кому все это сильно не понравится. Люди из Карибских государств, Африки, не привыкшие к такому отношению, могут сказать: нет, если у англичан такая пресса, я не буду за них голосовать. Мне это кажется вполне возможным.

Оценки европейских журналистов оказались верными. Но они даже не могли представить, до какой степени. Не то что Карибы или Африка – почти вся Европа 2-го декабря оставит Англию «на бобах»!