Имперец. Том 5 - Владимир Кощеев

Такое себе решеньице в условиях полного отсутствия альтернатив.

Но Виталий, однажды решивший побороться за дело, которое свято считал правым, сидеть и ждать, пока противники доторгуются до чего-нибудь, не планировал. А потому поздней ночью потайная дверь слабо освещенной гостиной в его покоях бесшумно отворилась, впуская гостя.

— Ваше Высочество, — кивнул мужчина лет тридцати, входя в гостиную.

— Ваше Высочество, — кивнул в ответ Романов, делая приглашающий жест.

Сам Виталий сидел в кресле перед камином и цедил виски, вставать ради посетителя он не собирался. Его гость, двоюродный племянник Карла, принц Генри, подошел к столу, на котором разместилось несколько разных бутылок виски, выбрал себе что-то по вкусу и плеснул на два пальца в квадратный стакан.

Романов наблюдал за принцем с некоторой любопытной ленцой. Его Высочество Генри казался уверенным в себе, спокойным, таким настоящим английским аристократом с налетом легкой брезгливости на бледном лице. Но в то же время Виталий знал, что главное при местном дворе, это казаться, а не быть. И прекрасно понимал терзающие мужчину тревоги и сомнения.

— Я рад, что вы нашли время заглянуть в гости, — проговорил Виталий, пригубив из своего бокала.

— Мне стало любопытно, — признался Генри.

Романов приподнял бровь, и его гость пояснил:

— Что человек в вашем положении может мне предложить?

— Полагаю, нечто интересное, — усмехнулся беглец.

При этом он откинулся на спинку кресла, чтобы продемонстрировать свое положение старшего в этой паре. Ведь нарушать порядок может либо глупец, либо тот, кто действительно имеет на это право. И судя по тому, как отреагировал Его Высочество Генри, племянник короля уловил посыл Виталия Романова.

— Я слышал, что консервативная фракция готова возвести вашу кандидатуру на престол, — продолжил член императорской семьи. — Но все упирается в существование нынешнего короля, который так неосмотрительно отказывается от отречения.

— Все так, — легко пожал плечами Генри, вращая бокал в пальцах. — Но, боюсь, вас уже это мало коснется. В Лондон уже едет делегация русских, возглавляемая цесаревичем. И последняя прачка в городе не верит, что русские будут здесь ради каких-то торговых контрактов с нами. Вас скоро попытаются официально арестовать, чтобы тем самым купить лучшие условия мира. Если у вас остались верные люди — бегите. Аргентина традиционно гостеприимна к таким гостям, если у них есть достаточно золота.

— Вы знаете, я всерьез размышлял над этим вариантом, — медленно кивнул Романов. — Но решил, что у меня есть идея получше. Идея, которая послужит на пользу нам обоим.

— Звучит интригующе, — принц покосился на собеседника.

— То, что в Лондон едет русская делегация во главе военной армады, ни при каких условиях нельзя выставить политической победой. А значит, Карл уже проиграл, — объявил очевидное Виталий Романов. — Цесаревич Иван пока еще юн и неопытен, но князь Голицын, который состоит в делегации, на таких делах собаку съел, он выкрутит вам руки и заставит подписать то, что хочется Российской Империи. Это будет кошмарный позор для королевского рода. Всего рода, Ваше Высочество. Ужасная, унизительная пощечина от исторического противника.

Генри недовольно дернул щекой, но прерывать монолог беглеца не стал, съедаемый любопытством.

Учитывая, что слова, озвученные Виталием Романовым, полностью совпадали с выводами консервативной партии, выслушать мнение члена русской императорской семьи было разумно. Каким бы беглым мятежником его ни считали окружающие, брат императора оставался братом императора.

И все еще мог сказать свое последнее слово.

— Так что на самом деле у вас всего два варианта — насильственное свержение Карла, что, увы, может повлечь за собой борьбу за трон в более широком смысле. Ведь ваша ветвь не единственная, которая может претендовать на корону. Либо… — Виталий пригубил виски, намеренно растягивая паузу. — Либо Его Величество Карл скоропостижно скончается при весьма драматических обстоятельствах.

— Вы предлагаете убийство? — прищурился принц. — Но какая вам с этого выгода?

— Обстоятельства, Ваше Высочество. Обстоятельства всегда важны, — тонко улыбнулся Романов. — Если при этих драматических обстоятельствах погибнет не только Карл, но и, допустим, Иван… То мы с вами получим желаемое. Вы — корону, а я — покаянное возвращение на Родину и небольшую передышку до следующего акта.

— Император Российский вас убьет сразу же, как только вы пересечете границу, — с сомнением возразил принц. — И объявит нам войну. И тогда никто не будет в выигрыше.

— Вы мыслите слишком буквально. Но если представить такую ситуацию… — Романов сделал вид, что задумался, словно выдумывал на ходу. — Карл в порыве эмоций убивает цесаревича. Я в порыве эмоций убиваю Карла. Поверьте, на это сил у меня хватит с лихвой. Мгновенная месть. Я же все-таки любящий дядюшка. Как я смогу спустить смерть племянника какому-то британцу? — жестко усмехнулся Виталий.

— Чушь, — презрительно фыркнул принц. — Карл никогда так не поступит. Это самоубийство — в наших водах русский флот.

Виталий Романов внимательно посмотрел на гостя. Тени делали мужчину старше, а языки пламени, отражавшиеся в темных глазах, придавали его образу инфернальности. Дьявол пришел к британскому принцу и предлагает корону за небольшую кровавую плату.

— Карл никогда так не сделает… — растерянно проговорил принц, до которого медленно дошло сказанное. — Я должен буду это сделать.

— Вы или ваши люди, — пожал плечами Романов, отвернувшись от собеседника. — Без разницы. Но так, чтобы у свидетелей не осталось сомнений в том, что же произошло. Его Величество Карл развязал конфликт, а Его Величество Генри этот конфликт уладил. Цесаревич отомщен, а я еще на шаг ближе к трону. Как у вас говорят, ситуация вин-вин.

— Разве император простит вам мятеж и смерть сына?

— Не сразу, но… — Виталий повернулся к гостю с самой хищной усмешкой. — Казнить меня у него уже не будет аргументов. И сейчас этого достаточно.

Принц Генри помолчал, обдумывая предложение. Мужчина потягивал алкоголь из бокала, смотрел на огонь и принимал самое судьбоносное решение в своей жизни. В конце концов, искушение оказалось слишком велико. А цена? Корона на своей голове ее стерпит.

— Я согласен.

Флагманский корабль армады Российской Империи, Александр Мирный

Все-таки были у моего титула некоторые неоспоримые преимущества. Вот каюта, например. Нельзя же поселить князя в кубрик! Так что я довольствовался хоть и крошечной, но собственной площадью. Любви к корабельным