ТОП сериал 1978 - Максим Арх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это какая-то жесть — ни дня без геморроя, — риторически констатировал я, посмотрев на циферблат наручных часов.
— Угу, — согласился со мной радист.
Попросил его соединить со съёмочной площадкой №3. Связь установилась почти мгновенно. Я вновь посмотрел на часы и, решив, что до обеда ещё уйма времени, дал по рации необходимые указания, после чего не теряя больше ни секунды с криком: «Джунгли зовут!», вприпрыжку помчался в чащу тропического леса.
До обеда удалось снять лишь половину восьмой серии. В общем-то, это было вполне себе предсказуемо и даже в какой-то мере соответствовало плану, в соответствии с которым ещё полторы серии я собирался снять после обеда. Но, увы и ах, вмешалась Судьба и сегодня из-за предстоящей поездки все мои планы и надежды летели коту под хвост.
Ровно в 12:59 услышали бой колокола, что был подвешен в лагере и был призван оповещать всю округу о важных событиях: подъёме, приёме пищи, отбое. Выключили всю аппаратуру, оставили дежурного, который должен будет пообедать чуть позже, когда его сменят, и направились в столовую.
Но тут меня ждал облом: как только я, взяв обед, сел за стол на своё место, чтобы насладиться пищей, по закону подлости ко мне подошёл посыльный-водитель и сообщил, что за мной приехала машина.
Пришлось попросить шофёра чуть подождать, пока наша троица упакует обед с собой. Убрав еду и питьё в предложенную нам поварами коробку, оставил за главного Сегурко с Корневым и, сказав, что скоро буду, вместе с Юлей и Севой погрузились в автомобиль марки «УАЗ-469» и помчались в столицу Кубы.
За разговорами и несколько экстремальным приёмом пищи дорога заняла относительно короткое время, и уже через час мы входили в посольство СССР.
Там ребят попросили остаться подождать в холле первого этажа, а меня пригласили подняться на второй, в кабинет, в котором кроме Лебедева и Кравцова больше никого не оказалось.
— Наше вам с кисточкой, — поздоровался Великий с челядью и, вопросительно посмотрев на начальство, добавил: — Ну? И?
— Прекрати паясничать, — строго произнёс Лебедев и поздоровавшись в ответ спросил: — Знаешь, зачем мы тебя пригласили?
— Знал бы, если бы некто Михаил Алексеевич потрудился бы объяснить это по рации, — съязвил я.
— Почему — «некто»? — не понял Лебедев и покосился на Кравцова.
— Да чего вы внимание обращаете на то, что он говорит? — ухмыльнулся тот. — Опять, наверное, психический бзик поймал — вот и всё.
— Вы думаете?
— Уверен!
— Н-да… Хорошо, тогда давайте сейчас этот момент пока опустим и поговорим о более важном, — сразу же перешёл к сути мидовец. — Васин, мы тебя пригласили сюда, потому что сейчас нам позвонят из нашего посольства в Федеративной Республике Германия.
В большом кабинете, который больше походил на зал, мгновенно повисла зловещая тишина.
Наконец, спустя минуту, когда я полностью осознал услышанное, то задал единственно верный вопрос, который можно было задать в данной ситуации:
— На фига? И главное — зачем?!
Глава 24
— Не надо так говорить, — осадил меня мидовец. — Разговор предстоит ответственный, поэтому держись в рамках приличия.
— Да какой, на хрен, разговор? Мне сейчас не до этого! У меня сейчас о другом голова болит! Мы же договорились, что немецкую тему тянем до тех пор, пока необходимые инструкции не получим.
— Мы их получили. И именно поэтому ты здесь, — пояснил Кравцов.
— И что в них? Что говорит Москва? — спросил бывший пионер, буквально чувствуя всем сердцем, что сейчас он услышит какую-то дичь.
И не ошибся.
В течение пяти минут меня сначала просвещали, какие были даны инструкции из Центра, а затем пытались научить, что и как мне нужно будет говорить на предстоящем сеансе связи.
— … Ласково и ещё раз ласково! Ты меня понял? Нужно, чтобы Марта не нервничала и спокойно ждала конца экспертизы.
— Быстрее бы этот конец настал. Всем бы легче было, — поморщился я.
— Тут ты прав. Но пока экспертизы нет, нужно эти две недели продержаться.
— Почему две?
— Потому что морская баржа «Буревестник» уже покинула порт в Ленинграде и приблизительно через 12-15 дней будет у нас. На её борту, кроме актёров «Хищника» и необходимого реквизита, находится международная чрезвычайная комиссия.
— Гм, международное ЧК, интересно, одобрил бы такое товарищ Дзержинский, — хмыкнул я.
— В таком деле бы обязательно одобрил, — крякнул Лебедев, а затем убеждённо, словно бы выступал на партсобрании, заговорил: — Сейчас, товарищ Васин, на тебе слишком много завязано. Ты сам этого хотел. И нужно отдать тебе должное — ты этого добился! Так что помни — на тебе теперь лежит огромная ответственность! А значит, ты должен сделать всё, чтобы немка была довольна.
— Бред какой-то, — прошептал я и невольно обречённо добавил, словно отвечал не мидовцу, а учительнице-экзаменаторше, которая так любила Анну Каренину: — Пишется через дефис...
— И никакой не бред, — начал было говорить Лебедев, но закончить свою мысль не успел.
Открылась дверь и посольский секретарь сказал, что связь с ФРГ установлена.
— Не подведи, — прошептал мидовец, снял трубку, и вероятно, мысленно перекрестившись, предал её мне. — Говори.
— Алло, — сказал я, морщась от вполне закономерного потрескивания в трубке.
— Саша, это ты? — прошуршали в ответ.
— Привет, Марта.
— Привет. Саша, я так хотела с тобой поговорить. Как у тебя дела?
— Нормально. Ты как? — проявил участие я под одобрительный взгляд мидовца.
— Плохо. Почему ты не звонишь? — хлюпнула носом собеседница.
— Может быть, потому, что я нахожусь на другом краю Земли? Как думаешь, это уважительная причина?
— Васин! Помягче! Ты чего творишь-то?! — мгновенно зашипел Лебедев.
— Да ничего я не творю, — отодвинул я трубку от уха и раздражительно прошептал мидовцу ответ: — Нормально разговариваю. Не лезьте! Не нравится? Разговаривайте сами!!
— Поласковее! Нежно!!
— Да и так норм, — буркнул я, сморщился от негодования, а затем, состроив улыбку на лице, нарочито елейным голосом перебив что-то говорившую девушку, поднёс трубку к уху и произнёс: — Дорогая, как там поживает уважаемый герр Вебер?
— Кто? Папа? Папа
