Незримый рой. Заметки и очерки об отечественной литературе - Сергей Маркович Гандлевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В лед, что я кайлом ковырял!
Ведь недаром я двадцать лет
Протрубил по тем лагерям.
До сих пор в глазах снега наст!
До сих пор в ушах шмона гам!..
Эй, подайте ж мне ананас
И коньячку еще двести грамм!
Облака плывут, облака,
В милый край плывут, в Колыму,
И не нужен им адвокат,
Им амнистия ни к чему.
Я и сам живу – первый сорт!
Двадцать лет, как день, разменял!
Я в пивной сижу, словно лорд,
И даже зубы есть у меня!
Облака плывут на восход,
Им ни пенсии, ни хлопот…
А мне четвертого – перевод,
И двадцать третьего – перевод.
И по этим дням, как и я,
Полстраны сидит в кабаках!
И нашей памятью в те края
Облака плывут, облака…
1962
Головокружительной вершиной творчества Александра Галича мне представляется готическая баллада “Королева материка” – раскидистое эпическое повествование о царстве нежити за полярным кругом, приведу это стихотворение полностью.
Королева материка
Лагерная баллада, написанная в бреду
Когда затихает к утру пурга,
И тайга сопит, как сурок,
И еще до подъема часа полтора,
А это немалый срок,
И спят зэка как в последний раз —
Натянул бушлат – и пока!
И вохровцы спят как в последний раз —
Научились спать у зэка.
И начальнички спят, брови спят,
И лысины, и усы,
И спят сапоги, и собаки спят,
Уткнувши в лапы носы.
И тачки спят, и лопаты спят,
И сосны пятятся в тень,
И еще не пора, не пора, не пора
Начинать им доблестный день.
И один лишь “попка” на вышке торчит,
Но ему не до спящих масс,
Он занят любовью – по младости лет
Свистит и дрочит на Марс.
И вот в этот‐то час, как глухая дрожь,
Проплывает во мгле тоска,
И тогда просыпается Белая Вошь,
Повелительница зэка,
А мы ее называли все —
Королева Материка!
Откуда всевластье ее взялось,
Пойди, расспроси иных,
Но пришла она первой в эти края
И последней оставит их…
Когда сложат из тачек и нар костер,
И, волчий забыв раздор,
Станут рядом вохровцы и зэка,
И написают в тот костер.
Сперва за себя, а потом за тех,
Кто пьет теперь Божий морс,
Кого шлепнули влет, кто ушел под лед,
Кто в дохлую землю вмерз,
Кого Колыма от аза до аза
Вгоняла в горячий пот,
О, как они ссали б, закрыв глаза,
Как горлица воду пьет!
А потом пропоет неслышно труба,
И расступится рвань и голь,
И Ее Величество Белая Вошь
Подойдет и войдет в огонь,
И взметнутся в небо тысячи искр,
Но не просто, не как‐нибудь —
Навсегда крестом над Млечным Путем
Протянется Вшивый Путь!
Говорят, что когда‐то, в тридцать седьмом,
В том самом лихом году,
Когда покойников в штабеля
Укладывали на льду,
Когда покрякивала тайга
От доблестного труда,
В тот год к Королеве пришла любовь,
Однажды и навсегда.
Он сам напросился служить в конвой,
Он сам пожелал в Дальлаг,
И ему с Королевой крутить любовь
Ну просто нельзя никак,
Он в нагрудном мешочке носил чеснок,
И деньги, и партбилет,
А она – Королева, и ей плевать —
Хочет он или нет!
И когда его ночью столкнули в клеть,
Зачлись подлецу дела,
Она до утра на рыжем снегу
Слезы над ним лила,
А утром пришли, чтоб его зарыть,
Смотрят, а тела нет,
И куда он исчез – не узнал никто,
И это – Ее секрет!
А еще говорят, что какой‐то хмырь,
Начальничек из Москвы,
Решил объявить Королеве войну,
Пошел, так сказать, “на вы”.
Он гонял на прожарку и в зоне, и за,
Он вопил и орал: “Даешь!”
А был бы начальничек чуть поумней,
Он пошел бы с ней на дележ —
Чтоб пайку им пополам рубить
И в трубу пополам трубить,
Но начальничек умным не может быть,
Потому что – не может быть.
Он надменно верит, что он не он,
А еще миллион и он,
И каждое слово его – миллион,
И каждый шаг миллион.
Но когда ты один и ночь за окном
От черной пурги хмельна,
Тогда ты один и тогда беги!
Ибо дело твое – хана!
Тогда тебя не спасет миллион,
Не отобьет конвой!
И всю ночь, говорят, над зоной плыл
Тоскливый и страшный вой…
Его нашли в одном сапоге,
И от страха – рот до ушей,
И на вздувшейся шее тугой петлей
Удавка из белых вшей…
И никто с тех пор не вопит: “Даешь!”
И смеется исподтишка
Ее Величество Белая Вошь,
Повелительница зэка,
Вот тогда ее и прозвали все —
Королева Материка.
Когда‐нибудь все, кто придет назад
И кто не придет назад,
Мы в честь ее устроим парад,
И это будет парад!
По всей Вселенной (валяй, круши!)
Свой доблестный славя труд,
Ее Величества Белой Вши
Подданные пройдут.
Ее Величества Белой Вши
Данники всех времен…
А это сумеет каждый дурак —
По заду втянуть ремнем,
А это сумеет любой дурак —
Палить в безоружных всласть!
Но мы‐то знаем, какая власть
Была и взаправду власть!
И пускай нам другие дают срока,
Ты нам вечный покой даешь,
Ты, Повелительница зэка,
Ваше Величество Белая Вошь!
Наше Величество Белая Вошь!
Королева Материка!
1971
Автор считал, что его баллада написана под влиянием готических баллад В. А. Жуковского. Но мне‐то мерещится здесь чудесный повтор через полтораста лет:
