Жизнь, как морской прилив - Кэтрин Куксон

— Да, да, ты права, Эмили.

— Знаешь что? — Эмили теперь говорила шепотом. — В следующий наш выходной я хочу попросить его разрешить мне купить масла и сыра и отвезти им. Я думаю, что он уступит мне их за половину той цены, которую я плачу в магазине. Ведь она очень обрадуется, правда?

— О да, Эмили, я могу представить себе ее лицо.

Эмили поднялась с корточек, повернула к себе стул и села на него. Она посмотрела на гудящий огонь и сказала, словно говорила сама с собой:

— Никогда не знаешь, где ты очутишься в следующий Новый год. Кто бы мог подумать в это время в прошлом году, что мы будем в доме, подобном этому? Хотелось бы мне знать, где мы будем в канун следующего года? — Она повернулась к Люси и мягко улыбнулась. — Все так говорят. В Шилдсе в канун Нового года я слышала эти слова много раз, на рынке, на улицах. «Хотелось бы мне знать, где мы будем в канун следующего Нового года». Эти слова люди никогда не говорят в Рождество, только в канун Нового года. В любом случае, — она глубоко вздохнула, — может быть, и хорошо, что мы этого не знаем. — Ее настроение снова изменилось. Эмили протянула руку и слегка толкнула Люси. — Мы собираемся повеселиться сегодня, и я буду не я, если не уговорю Кона поиграть джигу на его дудочке.

Она рассмешила Люси до икоты, соскочив со стула, задрав юбку и нижние юбки до колен и сплясав джигу на каменных плитах пола.

Было уже одиннадцать часов. Они сидели у гудящего огня в библиотеке - Лэрри, Кон, Люси и Эмили. Еще до этого, вечером, Эмили спросила, не будет ли правильным пригласить Эбби, а Лэрри, рассмеявшись, ответил:

— Можете, конечно, попробовать.

Она попробовала, но потерпела неудачу.

— Что! Пойти туда встречать Новый год с ним? Никогда! Я ухожу в гостиницу, и вы не увидите меня до утра, а может, и до следующего дня. Там, в гостинице, умеют встречать Новый год. Можешь поблагодарить его за приглашение. Ха! Он приглашает меня в дом на празднование Нового года. Изображает из себя хозяина имения? Это он попросил тебя пойти пригласить меня? Или это твоя идея?

Она не ответила, а он покачал головой.

— Хорошо, девочка, я не имею ничего против тебя, и я выпью за твое здоровье, как только наступит Новый год, и за здоровье девчушки. Кстати, ты знаешь, что сегодня ее опять тошнило? Что вызывает эту тошноту?

Он внимательно смотрел на Эмили, а она покачала головой.

— Я не знаю, я думаю, что это бывает тогда, когда она ест жирную пищу. Она всегда плохо себя чувствует.

— Да, — сказал он, потом положил руку ей на плечо и добавил: — С Новым годом, девочка!

И она ответила:

— И вас, Эбби. И долгих лет жизни.

Теперь она сидела здесь, в тепле и комфорте, возле огня, который буквально обжигал ее лицо и руки. Эмили чувствовала, как по телу разливается приятное тепло от двух бокалов вина, согревшего ей желудок и подбиравшегося к голове. Она никогда раньше не пробовала ничего, подобного этому вину. Берч назвал его ликером. Он сказал, что ей не будет от него плохо. Крепкий напиток сделан из вишни.

У нее оставалось еще немного на дне стакана, он светился красивым темно-розовым цветом. По густоте спиртное напоминало сироп.

Эмили откинула голову и допила ликер, а если бы она была в комнате одна, то она слизала бы языком оставшиеся на бокале капли.

Круглый стол за кушеткой был заставлен едой. Она и Люси сидели на кушетке, ее хозяин сидел в большом кожаном кресле справа от нее, а Кон сидел в таком же кресле слева от Люси.

Она переводила взгляд с одного лица на другое. Все они казались счастливыми, особенно Кон и Люси. Она даже подумала, что они могли бы быть братом и сестрой, они могли бы быть членами одной семьи; например, она и хозяин - муж и жена, а Кон и Люси - их дети... О Господи! Она прижала руки к губам. Ну и мысли у нее! Она, наверное, опьянела. Ха! Она начала хохотать. Потом, посмотрев на Лэрри, который начал подниматься из глубокого кресла, она спросила:

— Что вы сказали?

А он ответил:

— Вы обязательно должны что-то съесть; всегда нужно есть, когда пьешь спиртное, или вы скоро свалитесь под стол.

— Нельзя начинать есть до наступления Нового года.

— Если вы не поедите, то вы не дождетесь наступления Нового года.

Эмили повернулась, положила подбородок на спинку кушетки и посмотрела на Лэрри. Она чувствовала себя такой счастливой, какой не была никогда в жизни. Он тоже казался счастливым, расслабившимся, вся его скованность куда-то исчезла. Это мог бы быть Сеп... Бедный Сеп. На минуту радость девушки омрачилась. Если бы Сеп был жив, то вот бы уж они повеселились на Новый год. И она смогла бы надеть его подарок. Эмили положила руку на талию. Ей надоело прятать часы; ей захотелось поднять юбку и отколоть их...

Боже, что с ней происходит! Только подумать, хотела задрать юбку. А ей пришлось бы еще задрать все три нижние юбки, потому что часы были приколоты к ее нижней сорочке. Ха! Ну и мысли у нее. Это все от этого коварного ликера. Лучше ей сделать так, как он сказал, и больше не пить, пока они не начнут есть, а то она, кто знает, вполне может задрать юбки.

— Вот. Съешьте это. — Мистер Берч протягивал ей тарелку с большим куском бекона и яичным пирогом.

— Да, хорошо. — Потом, когда она начала есть, она посмотрела на него и тоном, который сочла весьма напыщенным, воскликнула: — У вас, наверное, очень хороший повар, мистер Берч, потому что я никогда не пробовала ничего подобного.

Кон и Люси расхохотались, и она присоединилась к ним. Когда веселье затихло, Лэрри снова уселся на свое место, напустил на себя важный вид и, кивая ей головой, ответил:

— Да, мне очень повезло с кухонным персоналом, а уж моя повариха просто великолепна, но. — Он наклонился вперед, поджал губы, грустно покачал головой и мрачно закончил: — Но она совершенно не умеет взбивать масло, оно получается нежным, как лилия...

— Неправда! Это не так! Ну, это не честно. — Эмили покачала головой. — На прошлой неделе вы сказали, что я уже набила руку в этом деле... Вы шутите? Вы ведь шутите?

— Да, да. Я шучу, Эмили. — Он откинулся в кресле, поднял с бокового столика стакан виски и осушил его; потом, обращаясь к стакану, сказал: — Да, да. Я шучу... я шучу сегодня из-за вас.

— Да, кстати. — Девушка наклонилась к нему. — Когда мы говорили о масле, я как раз собиралась попросить вас кое о чем.

Его голова покоилась на спинке кресла. Лэрри посмотрел на нее и улыбнулся.

— Ну что же, давайте просите меня «кое о чем». Сегодня можете просить меня о чем угодно.

— Дело вот в чем. Я знаю, что вы продаете излишки масла и сыра в Феллберне, но вы сдаете его в магазин, а... А когда они его продают, то удваивают цену. Поэтому я подумала, не могли бы вы в мой выходной уступить мне немного продуктов по той же цене, что вы продаете в магазин. Моя тетя Мэри была бы просто без ума от счастья, если бы я привезла ей немного масла и сыра; а ребятишки... понимаете, я не думаю, что они когда-либо пробовали свежее масло... да и масло вообще.