Отныне моя (СИ) - Зубавина Анна

Катя нахмурилась. Успокоил, называется!

— Да не трясись ты, — виновато сказал подрядчик, поняв, что перегнул палку. — Ты молчи больше. Я сам говорить буду!

Далее по маршруту следовало проектное бюро. В машину, кряхтя, заполз замшелый старичок, с виду лет семидесяти. Он вежливо поздоровался и тут же прикрыл глаза.

«На памперсы ему сертификат дарить надо, а не на парфюм, — с досадой подумала Катя. — Интересно, что он перед комиссией налепечет! Дремлет, словно младенец!»

Последними она забрала пожарника с газовщиком. «Друзья, что ли?» — удивилась Катя, когда они сели в машину и продолжили беседовать.

Катя взглянула на часы: до начала работы комиссии оставалось всего пятнадцать минут. Так и опоздать недолго!

Не опоздали! Катя подождала пока члены комиссии выберутся из машины и повела их в здание. Она открыла перед ними дверь и пропустила вперед себя.

Катя переступила порог и резко остановилась от представшей перед ней картины: возле расположившихся на стульях ранее прибывших членов комиссии вдохновенно ораторствовал Слава. В сторону Кати никто не взглянул. Она поняла, что рассказ Славы увлек слушателей не на шутку. Они не сводили с лохматого белобрысого парня внимательных глаз.

Катя прислушалась к его пылкой речи и от неожиданности онемела. Речь шла о хлебопечении. Слава вдохновенно посвящал членов комиссии в тонкости расстойки теста для белого хлеба.

Она осторожно кашлянула. Никто из членов комиссии, в том числе и из тех, кого она привезла, не отреагировали. Открылась входная дверь, и вошел полный мужчина небольшого роста с утомленным взглядом голубых глаз. Катя узнала его. Это был председатель комиссии, начальник управления строительства и архитектуры администрации Артемьевска.

Она почувствовала, как щеки заливает нервный румянец. Что же ей делать? Катя, не долго думая, подошла к Славе, извинилась перед членами комиссии и тихо сказала ему на ухо:

— Слав, спасибо за помощь! Председатель комиссии прибыл, сейчас работать начнут! Иди, посиди где-нибудь, пожалуйста.

Слава кивнул, улыбнулся присутствующим и направился к свободному стулу возле входной двери.

Слушатели, наконец, обратили свое внимание на вошедшего председателя комиссии и вспомнили, зачем они собрались.

Катин взгляд уперся в лежащие на подоконнике маски. «Как я могла забыть! — спохватилась она. — Но теперь уже ничего не поделаешь! Кто захочет, возьмет. Что будет, то и будет!»

Отсутствие стола никого не смутило. Секретарь комиссии, молодая полная женщина с короткой модной стрижкой, зачитала Катино уведомление о завершении реконструкции нежилого здания под ветеринарную клинику и предложила всем высказывать замечания.

Она вежливо попросила подрядчика:

— Давайте, пожалуйста, сюда документацию.

Руководитель строительной фирмы аккуратно положил на подоконник объемистую папку и начал вынимать документы.

Секретарь обратилась к Кате:

— Екатерина Юрьевна, предоставьте мне все согласования по перечню, пожалуйста, — и протянула листок.

Катя до того разволновалась, что впала в полнейшую прострацию и дальнейшее помнила какими-то отрывками. Вот подрядчик что-то доказывает секретарю комиссии. Стройная моложавая женщина с красивым усталым лицом, уполномоченная центра гигиены и эпидемиологии, по старинке называемого СЭС, о чем-то пытала представителя проектного бюро, вмиг преобразившегося из старичка в человека с твердым взглядом знающего свое дело специалиста.

У представителей Энергонадзора и Газовой службы замечаний не оказалось. Как ни странно, не возникло вопросов и у прибывшего из областного центра представителя Ветнадзора.

А вот пожарник минут десять донимал подрядчика, и тот, видимо, от переизбытка гнева на несправедливые претензии, имел лицо цвета вареной свеклы.

«Не подпишет пожарник! Придрался к чему-то», — от расстройства у Кати зарябило перед глазами. Она крепко сжала в замок плясавшие пальцы. Члены комиссии терпеливо ждали, чем закончится разговор. Наконец, председатель комиссии не выдержал. Он встал, подошел к спорящим и, извинившись, мягко отвел представителя пожнадзора в сторону. После нескольких минут разговора, пожарник согласно кивнул.

Секретарь комиссии, облегченно вздохнув, произнесла:

— Пожалуйста, подходим по очереди и ставим подписи, раз возражений и замечаний нет.

Внезапно к Кате подошла представитель СЭС:

— Екатерина Юрьевна, первый шаг у вас позади. — Она тепло улыбнулась. — Как подготовитесь к открытию клиники, милости прошу к нам с заявлением на экспертизу объекта!

Катя вдруг осознала, что все происходящее ей не приснилось, что она справилась! Признательность этим людям, которые отнеслись к ней очень по-человечески, затопила ее горячим мощным потоком.

«Будь, что будет», — решила она, подалась вперед и сказала звенящим от переизбытка чувств голосом:

Глава 24

Катя

— Спасибо! Я очень вам благодарна. Прошу, едем в кафе, пообедаем, — и виновато вздохнула: — Вы не представляете, как там упоительно пахнет выпечкой!

Все смотрели на нее с немым удивлением.

«Все испортила, — раскаивалась в своем глупом порыве Катя. — Сейчас позором покроют! Ну и ладно», — и с отчаянной решимостью произнесла:

— Не за горами Новый год, я желаю вам здоровья, радости, удачи и хочу вручить небольшие презенты, — она обвела членов комиссии благодарным взглядом и вручила каждому подарочный сертификат.

Члены комиссии дружно вздохнули.

Первым подал голос подрядчик:

— Почему не пообедать, пообедаем!

— Я тоже от выпечки не откажусь, — мечтательно произнесла представитель СЭС, с достоинством убирая подарочный сертификат в сумку.

— Ну, что ж, обедать так обедать! — согласился председатель комиссии. — Поехали быстрей, а то сегодня пятница, короткий день, а мне еще многое что успеть надо! — и, улыбнувшись, обратился к Кате: — К концу следующей недели зайдете к секретарю за документами, хорошо?

Катя, не до конца поверив, что все закончилось, осторожно кивнула.

Поздний обед вполне удался.

— Ты где премудростей набрался по хлебопечению? — спросила она Славу, когда они удовлетворенные исходом дела затемно возвращались в Порецкое. — Я онемела, когда ты женщинам из комиссии впаривал секреты расстойки теста.

Слава обиженно насупился:

— Никому ничего я не впаривал. У меня работа такая!

— Какая такая работа? — начала раздражаться Катя.

— Я работаю на хлебозаводе в райцентре, мастером смены, — с затаенной гордостью ответил Слава и разъяснил: — У меня и мать там всю жизнь работает! До армии колледж в Саранске закончил на технолога. После армии опять на хлебозавод вернулся. А что, мне нравится! На заочку в институт поступил, сессия скоро!

— Даже подумать не могла, — восхитилась ошарашенная Катя. — Молодец ты!

Слава внезапно попросил ее остановиться. За окном стояла темень. Белой мутью угадывались заваленные снегом обочины, да впереди мигали светлячками фары далеких встречных машин.

Катя резко сбавила скорость.

— Уходи с водительского места, сам поведу! — приказал ей Слава. — Сил нет глядеть на тебя, такую заморенную. Уснешь еще за рулем, а я пожить хочу!

Она попыталась воспротивиться:

— А если ГИБДД на трассе?!

— Не до нас им, — сказал, как отрезал, Слава.

Он подождал, пока она пересела на переднее пассажирское сиденье.

— Разговор есть, — напряженно выговорил Слава, набирая скорость.

Катя подобралась. Его тон отнюдь не располагал к приятным известиям.

Он с шумом вдохнул, как перед прыжком в воду:

— Я о Глашке хотел поговорить. Что делать будем, Кать? Уезжают они с братом к матери!

— Когда?! — охнула Катя. Сердце тяжело бухнуло о ребра.

— Дождется зимних каникул брата. Мать им квартиру покупает под Москвой, в Железнодорожном, — тоскливо поведал Слава. — Город чистый, уютный, до столицы на электричке сорок минут добираться. Сейчас документы оформляет да небольшой ремонт хочет сделать. — Он помолчал и вдруг горячо заговорил: — Нельзя Глашку туда отпускать! У нее и так жизнь покалечена, да еще на чужбину уедет! Кто там за нее заступится, если что?! Задержи ее хоть до лета, Кать!