Ардагаст и его враги - Дмитрий Дудко (Баринов)

  -- Чего ждете? Кобылья голова поднимается. Не возьмете городка - утонете, как крысы! - безжалостно проговорила старуха.

   Ярость вскипела в душе Тройдена. Их, лучших воинов четырех племен, загоняли куда-то, словно стадо! Он готов был броситься с мечом на проклятую старуху. Но тут Прибыхвал воскликнул:

  -- Это сарматы утонут в своем железе! А нас ждет добыча и слава - там, на горе. Вперед, воины леса! Три бога с нами!

   Подбадривая себя отчаянными воплями и медвежьим ревом, воинство Чернобожье поскакало к горе. Болотная грязь летела из-под копыт.

  -- Глядите! Войско Яги с нами! Не пристало нам, мужам, отставать от баб! - закричал, воздев руку к небу, Черноха.

   И все увидели летящую на север стаю ведьм.

  -- Вперед, братья-медведи! Смерть степнякам и их прихвостням! - доносился сверху голос Лаумы.

   А над болотом разливалось, пробиваясь из черных глубин, мертвенное белое сияние. Из трясины медленно всплывала громадная конская голова череп, обтянутый черной кожей, с оскаленными зубами и красными огнями, горящими в темных пустых глазницах. Следом поднималась, поглощая камыши и осоку, черная, со скверным запахом вода. На поверхности ее, мерзко визжа и гулко хлопая по воде лапами, резвились мохнатые остроголовые бесы и грудастые чертовки. Эх, кабы весь мир стал болотом!

   Вызванный колдовством Чернохи разлив Неймы не надолго задержал росов. Скуманду удалось чарами согнать воду в залив, и конница, перейдя речку, поскакала на север. Следом торопились пешцы. И вдруг впереди восстала стена черной смердящей воды. Сердце Инисмея дрогнуло. Сейчас эта стена обрушитя на его войско, и крепкая броня росских всадников станет причиной их гибели. Уйти за Нейму? Поздно: речка снова превратилась в широкий ревущий поток. Спасаться в лесу? Вода бушует и там, валя старые деревья. Как нелепо, позорно приходится гибнуть вместе с войском! Ему, великому царю!

   Скуманд, остановив коня, раскинул поднятые руки и нараспев стал говорить заклятие. Почти в тот же миг впереди всадников оказался крупный седой волк, присел на задние лапы и раскинул передние. Человеческая речь и звериный рык слились в голосе вожака нуров. В облике зверя волхву-оборотню легче пробудить в себе ту могучую древнюю силу, что наполняет собой слова заклятий, отличая тем волхва от простого смертного. Незримые волны силы двух князей-чародеев слились, хлынули навстречу черной стене, ударили в нее - и остановили почти перед самыми мордами коней. Два потока, беснуясь, обтекали войско росов и их союзников с двух сторон.

   Черти злобно визжали, выли, норовили подобраться к людям. Те встречали их бранью и железом. А спереди на людей надвигалась черная белозубая громада с пылающими глазами-угольями. Поднимая черные волны, громада билась о незримую преграду. Росам и аланам, не слышавшим о конской голове на дне болота, казалось: исполинский конь рвется, чтобы вбить их всех могучими копытами в грязь. А вода снизу уже подступала под брюхо коням, и земля под ногами все больше превращалась в трясину.

   Воины верили в своих могучих волхвов. А у тех вся сила уходила на то, чтобы удержать проклятую голову. "Хорошо хоть огнем не дышит, как та, о которой говорил Вишвамитра", - думал Волх и тревожно поглядывал на небо: не летят ли назад ведьмы? Только их, стерв, и не хватало...

   Вдруг среди бушующих вод Неймы появилась лодка. Безо всякого усилия шла она против сильного течения, и неощутимый ветер надувал парус со звездами и полумесяцем.

   Черноволосый воин-колдун помахал рукой.

  -- Эй, великие воины и волхвы! Лягушками еще не оборотились? Ну-ка, сарматы, пощекочите копьями ноздри этой твари, а я с ней по-своему поговорю!

   Инисмей взмахнул копьем, и аланы расступились, давая ему место для разбега.

  -- Великий царь, разреши и мне! - подал голос тут же оказавшийся рядом Андак.

   С криком "Мара!" царь и князь погнали коней вперед. Черная голова наклонилась вниз, разинув в ярости безгубую пасть с зубами, способными перекусить не только копье, но и лошадь со всадником. Но оба сармата, подняв на скаку копья повыше, глубоко вонзили их в ноздри чудовищу. Захрустели кости, черная вода окрасилась кровью. Голова заметалась, вздымая волны. Инисмей сразу выпустил копье, Андак замешкался, вылетел из седла и чуть не утонул. В этот миг Витол на своей лодке подплыл к чудовищу и вонзил ему в загривок рунный меч. Воспламененный рукой Соль, клинок обрел силу солнечного луча и прожег насквозь толстую кость. Мгновение спустя чудовище затихло, став тем, чем было уже много веков - иссохшей головой мертвого великанского коня.

  -- Душу не упускай, душу-у! - провыл снизу Волх.

   Вытянув рывком меч, Витол упал на дно лодки. Только духовный взор волхвов заметил, как над его телом взлетел черный орел, а из мертвой конской головы выскользнула большая щука. Прежде чем она успела уйти в глубину, когти и клюв орла растерзали ее. Щука вдруг обрела вид могучей старухи, а миг спустя вовсе исчезла. Душой древнего конского черепа была "болотная княгиня" - главная среди местных чертовок. Как и все духи, она могла быть то духовной, то телесной. Теперь же, уничтоженная духом волхва, исчезла из мира навсегда.

   Орел влетел внутрь головы, и та поплыла обратно - к источнику на дне болота, который закрывала до сих пор. Войско торжествующе зашумело, а Волх со Скумандом устало вздохнули. Предстояло еще много работы: заткнуть источник, отвести воду, осушить дорогу через разросшуюся топь. Только тогда конница сможет прийти на помощь Росяному городку.

   Огромный трехглавый змей полз через лес. Тропа была слишком узка для него, и он усердно валил сосны и буки, сминал подлесок головами, когтистыми перепончатыми лапами, всем своим могучим, покрытым черной чешуей телом. Даже зубры и медведи разбегались с его пути. За змеем следовала сотня гепидов. Для этих сподвижников грозных готов было привычно идти за более сильным хищником. Тем более, что морские змеи, в отличие от крылатых драконов, страстью к золоту не отличались, а значит, можно было рассчитывать хорошенько поживиться в Росяном.

   Наперерез змею пробирались через лес человек, леший и волк. Леший озабоченно почесывал затылок.

  -- Я бы его одним махом, кабы не эти немцы сзади. А что он умеет, однако, своими тремя пастями?

   Ответ пришел неожиданно быстро. На тропу вышли трое зубров: мощный старый вожак и двое молодых самцов. Они грозно сопели, явно не собираясь уступать дорогу какой-то ползучей твари. Змей поднял все три головы. Из одной пасти вырвался язык огня, из другой - струя ярко-желтого яда, из третьей ударила синяя молния. Миг спустя на тропе лежали три почерневшие туши. Остальное стадо спасалось бегством, ломая кусты, а змей полз дальше, даже не остановившись.