Легенда - Макс Хоффер

Потом, он снова обратил свой взор, на Призрака.

— Планы изменились. И вообще, я не уверен, что он ещё жив. Это дикие места. С большой вероятностью Атанасиус Мирра со своими друзьями сгинул в здешних местах. Так что, если они не опередили нас и уже не побывали в пещере, то уже никогда здесь не появятся.

— Поверьте мне, нельзя недооценивать мистера Мирру. Он крайне целеустремлённый человек.

— Даже если это так, он не решиться на попытку пройти через наш лагерь. А другого пути к Храму нет.

***

— У нас плохие новости мой господин? — произнёс Акарос, вернувшись в лагерь.

— Что такое?

— Храм разрушен, а вход, ведущий в пещеру, засыпан камнями

— Сколько уйдёт времени на расчистку завала?

— Трудно сказать мой господин. Возможно около трёх — четырёх дней.

— Что ж! Нам от этого всё равно никуда не деться. С утра приступим к разбору завала. А сейчас отправь четыре группы, пусть прошерстят всё в радиусе двухсот метров, расставляя ловушки, пока солнце не село. По наступлению ночи всем без исключения вернуться в лагерь.

— Слушаюсь.

***

Повязки, сделанные Акорой из местных трав, помогали ранам затягиваться быстрее. И всё же, правая рука Атанасиуса находилась в плохом состоянии. Но они и так потеряли время и больше позволить себе этого не могли.

Да, они продвигались медленно, то и дело, останавливаясь для привала и перевязки раны, но всё же они находились в движении. Должно быть, Аргос уже достиг монастыря. Они молились богам, чтобы Аргос не нашёл то, что ему было нужно. Но по заверениям Ройса было мало найти монастырь. Что бы постичь знания, хранящиеся в пещере, необходимо было произвести какой-то древний обряд. Какой, не знал и сам Вернер. По этому, надежда на благоприятный исход ещё теплилась в их сердцах!

В очередной раз Тан простонал, когда Акора снял повязку.

— Рана затягивается медленно. Но благодаря ей, заживление идёт.

— И на том спасибо, — произнёс Атанасиус. — Ты оказался незаменимым членом нашей команды. Нариндер, был прав, отправляя тебя с нами.

— Это он научил меня разбираться в местных травах и целебных свойствах растений. Он стал мне хорошим другом. Я уже начал привыкать к его нравоучениям, — улыбнулся Акора.

Тан улыбнулся в ответ, а после, взглянул на Уналию. Вот уже два дня она была не своя. Не смотрела на него, а в те редкие моменты, когда это происходило, она сразу притупляла взгляд и отворачивала лицо. Это не был шок от её похищения. Она винила себя.

Он пару раз попытался поговорить. Но Уналия замкнулась в себе. Всё происходит не так, как она представляла. Интересное приключение превратилось в борьбу за выживание. Но Тан верил, что Уна сможет перебороть себя и всё произошедшее, в итоге, сделает её сильней. Характер у неё бойца.

***

Солнце отправилось на боковую, и, воспользовавшись этим, темнота безраздельно властвовала по всюду. Только небеса ещё держались, освещая землю луной и звёздами. Атанасиус первым заступил на ночное дежурство. Рука ныла, всё ровно не давая спокойно спать. Он думал… Думал обо всём, что ему довелось пережить.

Как бы то ни было, Мирра был доволен тем, что произошло за последнее время. Ему казалось, что тот Атанасиус, каким он был, остался далеко в прошлом. Раньше его мало что волновало помимо сражений и войн. Это была его стезя, его выбор. А может, и выбора то никакого не было. Не найди его тогда Сван, как бы с ним распорядилась судьба? Кто знает. Может, сейчас он бы работал, где-нибудь, кузнецом или дровосеком, имя свою собственную семью. От этих мыслей, ему вдруг стало очень одиноко. После смерти Свана он остался один.

— Что останется после меня? Только доблестные и зрелищные рассказы, когда моё тело поглотит земля. Но как ни странно, чем ты ближе к смерти, тем острее чувствуешь саму жизнь!

Холодная ночь обнимала своими острыми руками и он, поерзав на заднице, ещё сильнее укутался в плед.

— Пожалуй, надо вернуться к костру, заодно подкину пару дров. Развернувшись, он увидел силуэт стоящий неподалеку от него.

Это была Уналия, полностью укрытая пледом. Он заметил, что она была босяком, ступая по холодной земле. Она не отрываясь, смотрела на него. В её взгляде было, что-то странное. Тан никак не мог распознать его. Толи злоба, толи сожаление, а может и грусть. Скорее всё вместе.

Она осторожно приближалась к нему. Тогда как Атанасиус не мог сделать и шага навстречу. Когда она подошла к нему вплотную, он решил, что первым должен с ней заговорить и подбодрить. Он сам не понаслышке знал, что чувство вины разрывает человека изнутри, не давая покоя ни днём, ни ночью.

— Уна, послушай…

Но это была ночь не для разговоров. И она прильнула к его груди, нежно целуя в губы. И тут он осознал, что из одежды на ней только это плед.

Время, проведённое с ней, для Атанасиуса показалось целой жизнью.

***

При наступлении ночи только патрульные бодрствовали и общались между собой. Призрак же, как обычно сидел в одиночестве, потирая левую кисть, которая находилась в перчатке. Удивительная атмосфера свободы в этих местах. Ему всегда нравились горы и узкие тропы в ущельях.

Но что ему не нравилось, так это позиция Аргоса касательно Атанасиуса Мирры.

— Нельзя пренебрегать им. Этот ублюдок хитёр и опасен. И если он жив, то придумает, как пробраться внутрь скалы.

Он отправил на тот свет почти весь его отряд. По этому, уверенность принца, что он в безопасности при большом скоплении людей может сыграть роковую роль.

— Надо обследовать местность лучше, — подумал Призрак.

После этого он соорудил импровизированный факел, предусмотрительно пропитав ткань салом. Но поджигать не стал, убрав его за пазуху, направился вдоль отвесной стены.

По пути ему встретились несколько гетайров производящих обход территории, которые косо посмотрели на него, но ничего не сказали. Просто прошли мимо, разговаривая о своём. Призрак не обратил на это никакого внимания. Его затея была рискованная, поскольку ночью в горах передвигаться было смертельно опасно, но, как и всегда, он мог полагаться только на себя. Он сам должен был осмотреть руины.

***

Где-то, около часа с небольшим, потребовалось Призраку, что бы добраться до руин, некогда величественного храма. Он медленно и осторожно шёл. Весь путь ему пришлось идти в темноте, дабы сохранить источник света.

Время не пощадило это место. Этот храм был разрушен