Квадратное колесо фортуны - Арина Ларина

— Если ты вместе с ребенком сядешь нам с отцом на шею, то мы к ним сильно приблизимся!

— Мне от вас ничего не надо, я сама…

— Все, что ты могла сама, ты уже сделала! Своим идиотизмом ты только создашь проблемы нам и своему ребенку. Понятно, что мы просто вынуждены будем вам помогать…

— Не надо мне… — оскорбилась Юлька, уже прикидывая в голове варианты съема отдельной жилплощади и гордого одинокого существования.

— Ты думаешь, мне легко это все говорить? — закричала мама. — Ты понимаешь, что сама сейчас суешь голову в петлю и шагаешь с табуретки? Ну что тебе в башку ударило? Ты видела его с кем-то, ты разговаривала с его девицей? Нет! Ты сама себе напридумывала ерунды, а теперь грызешь себя и меня за компанию! Пока не увидишь его в койке с кем-то, измена — это плод твоей больной фантазии. Даже когда мужик признается, это еще не факт, что он не хочет всего лишь набить себе цену!

Ну, ты, мам, загнула, — помотала головой Юлька. — Я ничего конструктивного в результате не услышала, одни эмоции.

— Это у тебя, дуры, одни эмоции! Конструктивно тебе надо? Сиди на попе ровно и не рыпайся. Перебесится, вернется! Раз он сам тебя не гонит, не смей уходить!

— Это ты меня продаешь, что ли? — вдруг вскинулась Юлька. — Тебе удобен богатый зять! Или перед подружками стесняешься, что дочка «в приличных людях» не удержалась?

— Давай, оскорбляй мать! Я же сказала, поступай как знаешь, только как бы потом локти не начать кусать! Спрыгнуть с облака легко, а потом поди-ка залезь обратно.

— То есть ты предлагаешь закрывать глаза на то, что он гуляет? Что мне бабы домой названивают? Что он ночью домой приходит?

— Так приходит же!

— Вот спасибо! — разъярилась Юлька. — Земной поклон! Вот счастье-то, приходит ко мне, убогой, ночевать! Может, мне на радостях ботинки его грязные облизывать и путь лепестками роз усыпать?

— Не бесись. — Мама устало привалилась к стене. Юлька вдруг заметила, что на руках у нее вздулись синие жилки, а пальцы трясутся.

— Мам, тебе плохо? — С нее уже слетел весь праведный гнев. Юлька перепугалась и начала носиться по кухне в поисках воды.

— Сядь, — спокойно сказала Галина Даниловна. — Мне морально плохо. Я не хочу, чтобы моя дочь осталась старой девой, а внук донашивал чужие вещи. Тебе достался бриллиант, а ты им блинчики по воде пускаешь.

— Это Сергей, что ли, бриллиант? — Юлька опять начала заводиться.

— Да. И пока ты не будешь на сто процентов уверена в том, что именно он изменяет, а не какая-то финтифлюшка пытается вас развести, не смей ничего делать. Твой муж — слишком лакомый кусочек, поборись за него, а не выбрасывай. Ты же его любишь! Если на торт села муха, можно сковырнуть розочку, по которой она ползала, а не выкидывать все. Это достаточно конструктивно?

— Не знаю, — честно сказала Юлька. — Можно, я сегодня у вас переночую?

— Нет. Ни за что! — твердо ответила мама. — Если надо, я тебе сама денег на такси дам. Езжай домой и постарайся быть паинькой.

При всем Юлькином старании судьба явно повернулась к ней филейной частью. Сергей был уже дома. Решив предотвратить возможное проявление недоверия с его стороны, она громким шепотом сообщила выползшей на звук открываемой двери Тамаре Антоновне, что была у родителей:

— Так по маме соскучилась! — театрально сложила ручки Юлька и закатила глаза, изображая радость от прошедшей встречи с родительницей.

В ответ на этот концертный номер Тамара Антоновна, опасливо скосив глаза в сторону гостиной, трагически прошептала:

— Юленька, я хотела тебя попросить! Не могла бы ты сказать своему молодому человеку, чтобы он не звонил сюда. Это не совсем удобно, и я неловко чувствую себя перед Сережей.

Под эту тираду из комнаты высунулся вышеупомянутый страдалец.

— Что вы шипите тут, как две змеи? Я слепой, но не глухой! Кстати, я уже прозрел. Последние дни оказались богаты на неожиданные сюрпризы! — Высказавшись, он аккуратно прикрыл за собой дверь. Тамара Антоновна вспугнутым тараканом метнулась в свою комнату, а Юлька в кухню. Выхватив из холодильника йогурт, она моментально ретировалась в спальню.

Через несколько дней объявился Анин детектив. Услышав в трубке его голос, она моментально осипла и вытолкала из кабинета бухгалтера, нывшего про сальдо и пихавшего ей в нос кипу каких-то непонятных мятых листов.

— Это Матвей, — представился он. Мог бы и не говорить, Аня его сразу же узнала.

— Когда вам удобно встретиться? — Его тон был сухим и сдержанным, но обволакивающие интонации прогнали по Анькиной спине стадо мурашек.

— А вы мне можете дать информацию по телефону? — Она боялась увидеть Матвея еще раз. Его присутствие волновало и напрягало, не давая возможности сосредоточиться.

— Могу, только сомневаюсь, что вы сможете таким же образом передать мне деньги. Или вы планируете выслать их копии по факсу?

Как все прозаично!

— Нет-нет, что вы. Простите, не сообразила! Давайте в то же время и там же.

— Хорошо. — Из трубки донеслись короткие гудки.

«Интересно, он всегда такой?» — уставилась в потолок Аня. В дверь робко поскреблись.

— Да заходи, заходи, крыса канцелярская! — крикнула она. — Опять напортачил, а мне расхлебывать! Давай без своей дипломатии: четко и ясно.

В комнату, виновато сутулясь, вошел бухгалтер.

С полученным поручением Матвей справился на удивление легко. Погуляв по тихой улочке, на которой был расположен бизнес-центр, он заглянул в кафе, заправил термос тройной порцией обжигающего кофе, взял пару бутербродов, бдительно отследив, чтобы колбаса была отрезана от палки на его глазах, а не взята из вчерашнего недоеденного меню, и устроился в машине, приготовившись следить. Уже к вечеру стало ясно, что синий «Вольво», периодически берущий на борт различных пассажиров различной степени раздетости, как послушный теленок регулярно возвращается в стойло. Судя по всему, автомобиль принадлежал этому самому центру. Водитель, полноватый парень, лениво пинавший колеса перед тем, как плюхнуться за руль, относился к машине без нежных чувств, от души шарахая дверцами и даже не пытаясь придать ей более-менее помытый вид, что выдавало в нем наемную рабочую силу, а именно: водителя.

Ближе к вечеру объект, высоченный блондин, имевший стопроцентное сходство с выданной Матвею фотографией, рысцой вынесся из дверей и нырнул в салон. «Вольво» резко газанул, подняв пару фонтанчиков грязного снега, и поскакал по выбоинам. Матвей любил и ценил свою «восьмерку», понимая, что в ближайшее время на новый автомобиль он вряд ли заработает, поэтому прыгать по ямам он не хотел, аккуратно объезжая их и вслух удивляясь лихачеству бизнес-центровского водителя. При таких пируэтах пассажир давно бы уже прикусил себе язык и отбил все мягкие места. Похоже, они куда-то сильно торопились, поскольку машина продолжала подпрыгивать, как необъезженный мустанг, не тратя времени на объезд сомнительных участков асфальта.