Франсиско Франко - Хелльмут Дамс

Штабу группы армий центрально-южной зоны поручили провести операцию в помощь Каталонскому фронту. Выбор направления — по усмотрению штаба. Наступление стали готовить в эстремадурской армии.

Операция началась 5 января 1939 года. Противник не ожидал атаки республиканцев. Танки и пехота в первый же день прорвали оборону франкистов.

На следующий день наступление продолжалось. Было захвачено много пленных и трофеев.

7 января противник подтянул дивизию, снятую с Каталонского фронта, и наступление республиканских войск приостановилось.

Эта частная операция в Эстремадуре показала, что если бы республиканцы своевременно провели запланированные операции в декабре, то катастрофа в Каталонии наступила бы не так скоро. Возможно также, что успех, который мог быть одержан в центрально-южной зоне, сказался бы и на международном положении Испании.

Между тем военные действия в Каталонии продолжались. Республиканские войска, отходя с одного рубежа обороны на другой, вели упорные бои.

26 января интервенты заняли Барселону.

Дороги были заполнены сотнями тысяч людей, не желавших оставаться под пятой фашистов. Массовый уход населения был наилучшим народным плебисцитом в пользу Республики. Люди, бросавшие все, что имели, охваченные ненавистью к фашизму, шли на невиданные еще в то время лишения и мытарства. Французские власти, провозглашавшие свою приверженность демократии, бросали перешедших границу беженцев в концентрационные лагеря, где испанцы и бойцы-интернационалисты жили в нечеловеческих условиях, или передавали их в руки франкистских палачей.

После падения Барселоны сопротивление продолжалось, но у Республики не было достаточных сил, чтобы установить непрерывную линию фронта. Борьба шла лишь на отдельных участках. Авиация и артиллерия франкистов вели непрерывный ожесточенный обстрел дорог и населенных пунктов.

28 января председатель Совета Министров Негрин сделал следующее заявление: «Надежды врага на то, что захват Барселоны вызовет крах Республики, не оправдались».

«Из Валенсии приводятся статистические данные о бомбардировках, которым подвергся город со стороны авиации интервентов. По этим данным, с начала 1937 года Валенсия подверглась 442 бомбардировкам фашистской авиации. В результате бомбардировок насчитывается 3656 жертв, в числе которых 825 убитых. В городе полностью разрушены 930 зданий, повреждено 1500 зданий».

Республиканское правительство еще контролировало большую территорию, на которой проживало свыше 9 миллионов человек, находилось 11 крупнейших городов — Мадрид, Валенсия, Альбасете, Картахена, Мурсия и другие. В его распоряжении была боеспособная, хотя и слабо вооруженная армия, насчитывавшая несколько сотен тысяч бойцов. Можно было еще продолжать борьбу. Но в этот период интервенция активизировалась. Не только итало-германские агрессоры, но и буржуазно-демократические правительства Англии и Франции начали открыто прилагать усилия к тому, чтобы нанести Испанской республике окончательный удар. В начале февраля они стали готовить официальное признание Франко.

11 февраля в центрально-южную зону возвратились Негрин и министры, которые эвакуировались во Францию вместе с отступившей из Каталонии армией. Однако правительство никакой работы практически не развернуло.

В создавшихся чрезвычайно тяжелых условиях Коммунистическая партия Испании выдвинула ясную программу борьбы. Нужно было мобилизовать всех, кто мог носить оружие, укреплять оборонительные рубежи, сплотить единство антифашистских сил, обезвредить вражескую агентуру. 9 февраля в Мадриде состоялась конференция городской организации компартии, на которой с пламенной речью выступила Долорес Ибаррури.

— Мы надеемся и уверены в солидарности народов, — говорила Долорес Ибаррури, — мы надеемся и уверены в братском отношении трудящихся всех стран, которые с каждым днем усиливают свою заботу об Испании, так как они хорошо поняли, что на наших фронтах идут бои не только за свободу и независимость Испании, но и за свободу и независимость всего мира, за демократические свободы всех народов, находящихся под угрозой фашизма… Нужно сделать выбор, товарищи мадридцы: или бороться, что значит жить, или умереть… Подумайте о том, что весь мир следит теперь за Испанией, за этим отрезком земли, небольшим, но великим своим героизмом и самопожертвованием, в надежде, что именно здесь зажжется факел, который осветит путь к освобождению порабощенным фашизмом народам.

Правительство продолжало бездействовать. До 18 февраля мне не удалось встретиться с Негрином, так как в этот период найти его было трудно.

Наконец мы встретились на даче близ Эльды. Удручающее впечатление произвел внешний вид главы правительства: Негрин был небрит, одет небрежно.

В нашей беседе речь шла о необходимости назначения на руководящие посты в армии вернувшихся из Франции Модесто, Листера, Галана и других выдающихся военачальников-коммунистов, героически сражавшихся вместе со своими частями в Каталонии. И хотя в центрально-южной зоне на командных должностях находились социалисты и анархисты, которые занимали открыто пораженческие позиции, Негрин медлил.

27 февраля Англия и Франция объявили о признании правительства Франко и о разрыве дипломатических отношений с республиканским правительством.

2 марта Хуан Негрин произвел необходимые назначения на руководящие посты в республиканских войсках.

Но было уже поздно.

К этому времени очень многое успел сделать полковник Касадо, развивший бурную деятельность по подготовке государственного переворота.

После перевода генерала Миахи на должность командующего группой армий центрально-южной зоны Касадо был назначен командующим армией, оборонявшей Мадрид. Достаточно грамотный в военном деле офицер, полковник Касадо выдавал себя за беспартийного антифашиста, на деле же был тесно связан с анархистами и в конечном счете стал предателем.

В течение января и февраля Касадо не занимался своими непосредственными обязанностями, а проводил всевозможные совещания с руководителями мадридских организаций социалистов, анархистов и левореспубликанцев, обсуждая вопрос о создании нового правительства (без коммунистов, конечно), которое должно было сдать Франко республиканскую зону и столицу Испании. Не составляло секрета и то обстоятельство, что Касадо поддерживал контакт с английским консулом в Мадриде.

Когда об этом стало известно генералу Миахе, он вызвал по телефону Касадо и сказал ему (я присутствовал при этом разговоре):