Мемория. Корпорация лжи - Алексей Бобл

— Это правда, да?! — Флойд резко встал, навис над Готье. Но та не смотрела на него — замерла, устремив суровый взгляд на Фрэнка. — Значит, да. Но… Как вы могли?

Николас, у которого нервы оказались крепче, дернул его за руку, усадив обратно, а Фрэнк произнес:

— Вынужденная мера, компромисс, всего лишь сделка.

Стальная Леди жгла его взглядом.

— Любой человек, даже в старости, хочет жить, — рассуждал Фрэнк. — Жить как можно дольше и в достатке. Но вернемся к Вашингтону. Численность переселенцев там была невелика. Если быть точным, чуть более двадцати тысяч человек. Таким же путем с карты страны исчезли другие небольшие резервации. — Он начал загибать пальцы. — В Оклахоме, Монтане, на Западном побережье…

— Подожди, Фрэнк… — Макс Догерти указал на Готье. — Ей что, просто заплатили?

— Хватит! — крикнула Стальная Леди, хлопнув ладонью по столу.

Скрипнула дверь, и в комнату заглянул один из парней, сопровождавших Фрэнка и компанию в Фордхэм. Готье сделала короткое движение кистью, и парень исчез.

— Всем нам в Председательствующем совете резерваций была обещана свобода передвижения по стране. — Она говорила и смотрела в окно. — Мы надеялись, что, уступая меньшее, получим больше. Отдавая территории, мы преумножали численность и без того крупных резерваций и за счет притока людей повышали производительность наших предприятий. И мегаполисы, их гражданское население, в том числе власти, стали считаться с нашей деятельностью…

— Стали зависимы от нее, — подвел итог тренер и удивленно поднял брови. — Но тогда объясните мне вашу реакцию минуту назад. Может, я один тут такой тупой? Ведь у вас… — он развел руками, — у резервации сейчас выгоднейшее положение…

— Пусть Шелби объясняет. — Готье уставилась на свои худые морщинистые кисти.

— Все очень просто, — сказал Фрэнк. — Передвижение по стране в обмен на территории и все имущество. Правда, с одним «но». — Он обвел взглядом присутствующих в зале. — Программа рассчитана на двадцать пять лет. Между лидерами Председательствующего совета и правительством заключено тайное соглашение… Простите, тренер, я вспомнил о соглашении еще в клубе, мог рассказать, даже хотел, но… Но появился Барни, и я растерялся…

— То есть почти через четверть века резервации исчезнут. — Макс скрестил руки на груди. — И все благодаря соглашению кучки людей… — Настала его очередь усмехаться, он качнул головой. — М — да… — И скосил глаза на сидевшую рядом Мэгги. — Всё как обычно, никого ни о чем не спросили. Верхи редко интересуются мнением большинства.

Девушка сидела тихо, стараясь не выдать эмоций, смотрела в стол. Она на этой встрече была явно лишняя. Слишком многое сейчас сказали не для ее ушей. И тренер, и Фрэнк, и Готье это понимали. Но разговор уже перешел в такую фазу, когда остановить его невозможно. Поэтому Макс обратился к хозяйке Бронкса:

— Вы надеялись, что соглашение с властями останется в тайне, ведь если посчитать, то в подписании договора участвовали полторы сотни человек. По юристу от каждого штата, члены правительства, возможно президент и два десятка глав крупных резерваций с другой стороны. Это немного. А вот двадцать пять лет, за которые вы хотели все изменить… изменить в свою пользу, упрочить позиции переселенцев… Двадцать пять лет — уже цифра. И ведь вам почти удалось. Только у «Мемории» был заранее продуманный план. Скорее всего, тайное соглашение являлось частью этого плана. Его заключили намеренно, чтобы усыпить бдительность, дать вам развернуться, почувствовать силу, пока корпорация готовится к «Вакцинации»… Тут не обошлось без информаторов. Вас хорошо изучили. Всех до одного.

В зале воцарилась тишина. Фрэнк стоял затаив дыхание, наблюдая за сидящими напротив. Николас Флойд поник, удрученно глядя перед собой. Похоже, его потрясло известие о предательском соглашении, подписанном Готье и правительством. Лайонел с прищуром смотрел на телефон в руке, тыкая пальцами в кнопки, другую руку он держал под столом. Седовласая хозяйка Бронкса будто постарела еще на десяток лет; бушевавшее в ее глазах пламя потухло, руки заметно дрожали.

— Фрэнк, ты позволишь? — Макс оглянулся. — Я хочу продолжить.

— О, да…

— Тебе следовало рассказать о тайном соглашении еще вчера, но оставим это на потом. А сейчас… Прежде чем мы посмотрим запись и послушаем рассказ о проекте «Вакцинация», мне важно знать: кто — нибудь из лидеров, ваше окружение, возможно, на переговорах с властями и боссами «Мемории» говорил о блокираторах сознания, о мнемокапсулах? Вам знакомы эти словосочетания?

Готье покачала головой, подняла изможденное лицо. От Стальной Леди в ней не осталось и следа.

— Лайонел, убери телефон, — проскрипела она, как ворчливая старуха. — Николас, сходи к инженерам и поторопи их.

Раздавшийся под столом выстрел заглушил писк мобильника, получившего эсэмэс. Мэгги вскрикнула. У Готье из приоткрытого рта к подбородку стекла струйка крови, женщина повалилась со стула, зажимая ладонями рану на животе. Тренер вскочил.

Одновременно с ним оказался на ногах и Лайонел Бэтфорд, он дважды выстрелил в своего так и не успевшего подняться соседа Флойда и вскинул руку, целясь через стол.

Макс, рванувшись к девушке, заслонил ее. Пуля ударила его в грудь, а в следующую секунду подавшийся вперед Фрэнк обрушил стул на пистолет. Бэтфорд вскрикнул, выронив оружие, получил кулаком в нос и осел на пол.

Схватив пистолет, Фрэнк быстро обогнул стол, оказался напротив двери — и тут в комнату ворвались люди.

— Это он! — Бэтфорд отползал к стене, размазывая кровь из носа по лицу. — Он стрелял! У него пистолет!

Фрэнка схватили за плечи, повалили на пол, но он выставил колено — один из нападавших сдавленно охнул, разжал пальцы. Левым локтем снизу вверх Фрэнк ударил в грудь другого, пытавшегося вырвать у него пистолет. И схлопотал весьма ощутимый ответный хук в челюсть. В голове будто маленькая бомба взорвалась, перед глазами потемнело, вспыхнули светлячки, он зарычал, молотя кулаком противника по ребрам, чувствуя одновременно, как выворачивают зажатый в руке пистолет. Наконец он скинул с себя переселенца и вскочил.

Оружие осталось на полу, правая рука слушалась плохо, кисть горела огнем, в предплечье словно стальной стержень вставили — не согнуть, не повернуть. Всё как в юности, когда Фрэнк получил серьезную травму на ринге. Возможно, ему сломали пару пальцев, но сейчас это уже было не важно. Он отшвырнул ногой пистолет под стол, увернулся из — под замаха, встретил удар левой в челюсть поднявшегося перед ним противника и сразу лягнул того, кто остался за спиной.