Василёк - Любовь Белякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нравится он тебе?
Кристина перевалилась на бок, спиной к нему.
– Он просто обалденный! – сказала она почему-то грустно.
Через неделю Танака решил подарить ей небольшую подвеску. Тут девочка замялась. Сказала, что госпожа Сато недовольна, когда подарки дарят без повода.
С этого времени Сато стала раздражать Танаку, она казалась ему испорченной старухой, замазанной гримом, и он стал уже неприкрыто ходить только к Кристине. Юмико молча кивала головой в знак приветствия, когда он проходил от входа к лестнице на второй этаж. Она не возражала против этих встреч, ведь каждую неделю на ее счете появлялась значительная сумма, и это была хорошая плата за молчание.
Когда Кристине исполнилось шестнадцать, Танака принес ей красные розы. Девушка немного растерялась, она поблагодарила его и предложила налить чаю. Он следил за ней, сидя на стуле возле обеденного стола. Девушка поставила цветы в вазу, достала из холодильника японские цукаты, пошла за чайником к гарнитуру. Она выросла, стала немного выше. Теперь Танака, не стыдясь, представлял ее в своей постели.
– Кристина, сядь на мои колени! – сказал мягко он, решив, что пора проявить свои намеренья.
Девушка в это время стояла к нему боком и наливала чай. Ее взгляд устремился вперед. Замерев на мгновение, она ничего не ответила, предпочитая сделать вид, что не слышит его.
– Я знаю, что ты слышишь меня! Сядь ко мне на колени! – настойчиво с напряжением в голосе произнес он.
Кристина отвернулась и, резко поставив чайник на стол, засопела. Ее кулачки были сжаты.
– Кристина! – крикнул он, дрожа от раздражения.
Девушка обогнула кухонный остров и кинулась в свою комнату.
Танака подошел к лестнице, посмотрел наверх. Он знал, что к себе она его больше не пустит.
На следующий день Танака пришел к ней и попросил прошения за свое поведение в присутствии Юмико. В качестве компенсации морального ущерба он предложил девушке работу в одном из его офисов. Юмико горячо поддержала эту идею. Ведь работа по специальности в таком юном возрасте – это несомненный плюс для будущего девушки. Кристина, молча выслушав мнение взрослых, сдержанно кивнула.
Танака приказал заваливать Кристину работой, и, приходя вечером в ее закуток, спрашивал о том, как она справляется. В офисе он вынужден был скрывать свой особый интерес к ней, вокруг было много людей.
Девушка вдруг стала совсем другой. Болтушка исчезла, перед ним появился человек с четким рациональным мышлением. Она коротко отвечала на вопросы, знала толк в деле, не жаловалась на чрезмерную нагрузку.
Это Танаке не понравилось. Он хотел, чтобы Кристина оставалась той самой девочкой, что сидела на бетонном бордюре. А тут она была постоянно в людях. Хоть девушка и не была общительной, ее редко отталкивали люди. Добродушие и молодость не позволяло им поступить с ней плохо. Постепенно она вливалась в местное общество, училась работать, наставники хвалили ее за трудолюбие. Юношеская импульсивность стала пропадать, появились сдержанность, собранность, которые были свойственны не многим молодым людям ее возраста.
Работа окунула ее в атмосферу взрослой жизни, детские черты характера стали стираться. Он терял маленькую Кристину с каждым днем все больше и больше. Она взрослела.
Танака долго думал, как исправить ситуацию, и, в конце концов, понял, что может сохранить прежнюю Кристину только в том случае, если изолирует ее от внешнего мира.
Разговор с Сато прошел довольно легко. Она требовала лишь компенсацию за молчание. На следующий день после сделки, Кристина сама пришла в секретарскую. Девушка, молча, дождалась того момента, когда машина увезет ее в загородный дом Танаки.
Там было все давно готово. В большом крыле особняка на верхнем этаже стеклянными панелями было отделено двадцать квадратных метров общего помещения. Комната была со вкусом обставлена. С одной стоны стояла белая мебель, по центру расположилась кровать, застеленная белым одеялом. Он приказал подобрать для девушки красивую одежду, книги по математике и программированию. Новейший компьютер отлично подходил для ее увлечения.
Танака пришел в ее новое жилище в тот же вечер. Осмотрев комнату, он нашел пленницу, сидящей за кроватью. Ему надо было все объяснить ей. Мужчина встал у изножья кровати.
– Кристина! Я знаю, что сейчас ты обижена на меня, но все это делается только для твоего блага. Я надеюсь, что в будущем ты поймешь меня! – сказал он.
Ответа не было. Танака сел на кровать, посмотрел на белые стеклянные стены, которые с обратной стороны были прозрачны, тяжело вздохнул.
– Мир жесток, он портит человека. Я просто хочу защитить тебя от неправильных людей, непредвиденных сложных ситуаций. Рядом со мной у тебя будет все, что ты захочешь.
Кристина не ответила, она все также смотрела вперед, ее лицо и взгляд словно окаменели.
– Подумай и прими правильное решение. У тебя есть время!
Потом были долгие три года борьбы. Первые два с лишним из них, он делал все, чтобы Кристина ни в чем не нуждалась. В ее гардеробе появлялись красивые платья. Книжный шкаф был завален литературой по программированию. Танака лично подбирал меню и гардероб для девушки, определял время ее бодрствования.
Она молчала и отвечала по-своему. Из вещей девочка брала только самое необходимое, а книги читала все подряд.
Для него это время было спокойным. Он поднимался наверх, включал музыку и, сидя в мягком кресле, наблюдал за ней. Кристина лежала на кровати, обычно животе, и, покачивая ножками, читала книгу. Иногда девушка, заложив руки за голову, прогуливалась по комнате или принимала ванную.
Он заходил к ней раз в неделю, говорил о совершенно обыденных вещах, но Кристина не слушала его. Она зажимала пальчиками уши и громко читала вслух книгу. Это было, по мнению Танаки, очень глупо. Девчонка просто упрямилась.
Через два года Танака несколько раз напрямую без намеков спросил ее о том, согласна ли она стать его, но ответа не было. Пришло время опять что-то менять. И он огласил ей, читающей вслух книгу, свое решение:
– Два года ты жила, ни в чем не нуждаясь, теперь тебе надо увидеть и другую сторону жизни. Если ты не познаешь ее, то не поймешь, от чего я тебя сберегаю и что даю тебе.
Из комнаты было вынесено все, кроме матраса, из одежды оставлена только футболка. Поставив надсмотрщиков, он приказал кормить девушку самой простой пищей, будить ее посреди
