К западу от Иерусалима. Смерть в Бейруте. Багдадские повешенные - Жерар де Виллье

Разумеется, он может ответить, что не имеет информации обо всем этом. Но тогда прощай благоустроенная жизнь в Бейруте. Его отзовут в Москву и назначат на невысокую бюрократическую должность.

Однако, если ему придется самому убирать Халила Жезина, это может привести к гораздо более тяжелым последствиям. В лучшем случае он отделается несколькими годами ливанской тюрьмы, а в худшем его представят к званию Героя Советского Союза посмертно… Он заметил знакомого английского журналиста, поддерживающего прекрасные отношения с палестинцами. Недавно во время очередного угона самолета они даже дозволили ему вести прямой репортаж о всей операции.

Давидян вспомнил об одной фразе, касающейся Халила Жезина. Взяв недопитую рюмку, он подошел к англичанину, сделавшему вид, что только сейчас его заметил.

– Какой приятный сюрприз! – воскликнул англичанин. – Как идут дела Аэрофлота?

– Неплохо, – весело ответил Давидян.

Он присел рядом с англичанином, отпил немного коньяка и задумчиво сказал:

– Очень кстати, что вы оказались здесь. У меня есть интересная информация для ваших друзей.

Глава 16

Халил Жезин обернулся и увидел полустертую табличку со своим именем. Улица Алланби была залита солнцем, уличные торговцы зазывали покупателей, и у толстого ливанца было приподнятое настроение. Через несколько часов он положит в сейф своего банка первый контракт о продаже тридцати «Боингов–707».

Он гордился тем, что такая выгодная сделка была задумана в этом жалком доме торгового квартала Бейрута. Ливанцы не нуждаются в зданиях из стекла и бетона, чтобы зарабатывать деньги. Прежде чем сесть в «роллс–ройс», он, извиняюще улыбнувшись, сказал Малко:

– Видите ли, я суеверен. Поэтому сяду с вами на заднее сиденье.

Что ж, Малко устроился рядом с ним, за шофером, и машина тотчас же тронулась и повернула налево. Через каких–нибудь пять минут они будут в «Сен–Жорже», где встретятся с китайцами. Малко согласился на свое участие в этой, так сказать, церемонии, чтобы доставить удовольствие Халилу Жезину. Официально ЦРУ в сделке не участвовало. Крис Джонс и Милтон Брабек уже вернулись в США. Движение было интенсивным, как будто все машины одновременно направлялись в «Сен–Жорж».

Джерри Купер посмотрел на часы и заказал еще рюмку портвейна. В баре «Сен–Жоржа» рюмки были с наперсток.

Пятнадцать минут второго. Халил Жезин должен был появиться четверть часа назад. Китайская делегация уже сидела за столом, где оставалось одно свободное место для ливанца. Китайцы категорически отказались от аперитива. Один из членов делегации держал в руках красную книжечку «Мысли Мао».

Джерри Купер еще раз направился позвонить в бюро Жезина, заранее зная, что ему скажут: Халил давно выехал. Но от улицы Алланби до «Сен–Жоржа» максимум десять минут езды. Джерри Купер решил отправиться в бюро Жезина сам, но вспомнил, что улица Жоржа Пико имеет одностороннее движение. Что могло задержать Жезина? Авария, несчастный случай, лопнувшая шина? На таком коротком расстоянии это почти исключено.

Телефон был занят, и он вернулся на свое место. Китайцы растерянно переговаривались. Непунктуальность арабов удивляла их. От волнения у Джерри выступили на лбу капли пота. Он вынул носовой платок и вытер лоб.

Он с трудом сдерживал себя, чтобы не подойти к китайцам и не попытаться успокоить их. Он заставил себя отвлечься, глядя на вульгарную девушку в суперкороткой юбке, но ему это не удалось. Он вздрагивал от шума каждой подъезжающей машины, прекрасно зная, что «роллс» Жезина ходит бесшумно.

* * *

«Роллс–ройс» остановился на красный светофор напротив отеля «Библос», когда на шоссе выбежала девушка, размахивая руками. Дорогой костюм хорошего покроя, огромная черная шляпа, солнечные очки и в руках большая сумка из крокодиловой кожи. Шофер инстинктивно затормозил, чтобы не сбить ее. Жезин нахмурил брови, когда девушка открыла дверцу и быстро села рядом с шофером.

– Но…

Жезин вопросительно посмотрел на Малко, решив, что незваная гостья его знакомая.

– Я не знаю ее, – сказал Малко.

Молодая женщина полуобернулась к ним. У нее были твердо очерченные губы и волевой подбородок. В одной руке она держала ребристую гранату. Малко напрягся, как на пружинах. А ливанец обмяк, превратившись мгновенно в гору желатина.

– Это расклиненная граната, – мягко объяснила молодая женщина. – Если вы не выполните моего приказа, я ее брошу, и мы все взлетим на воздух. Не верите? Вот чека.

Она потрясла перед ними маленькой металлической шпилькой. А у Малко даже не было с собой пистолета!

Впрочем, он все равно бы не смог им воспользоваться. Что хочет эта незнакомка?

Уже дали зеленый свет, но шофер, загипнотизированный гранатой, не двигался с места. Сзади послышались автомобильные гудки. Стоящий на углу улицы Шабли полицейский делал им знаки. Халил как проглотил язык, но Малко быстро овладел собой.

– Что вы хотите? – спросил он.

– Чтобы вы сейчас же вышли из машины.

Он не подчинился, и девушка приготовилась бросить гранату. Либо она блефовала, либо действительно собралась подорвать их и себя.

– Я борюсь за освобождение Палестины и не боюсь смерти. Даю вам пять секунд…

На третьей секунде Малко открыл дверцу машины, женщина что–то сказала шоферу по–арабски, и машина сразу тронулась, свернув на улицу Шабли, в направлении, противоположном от отеля «Сен–Жорж», где их ждали китайцы.

Непонятно, какое отношение имели к этому делу палестинцы?

Малко мчался со всех ног в сторону отеля. Как объяснить китайцам исчезновение Халила Жезина?

Глава 17

Халилу казалось, что его сердце выскочит из грудной клетки. Он задыхался, как рыба на берегу, и обильно потел. Сидя на узком табурете, трещавшем под его огромным весом, он осмотрел комнату, в которую его привели.

Стены были увешаны палестинскими афишами, призывающими к борьбе против Израиля. Напротив Халила висела огромная фотография с изображением угнанных самолетов.

Женщина, похитившая его, сняла очки и шляпу и подошла поближе.

В комнату постоянно входили небритые и вооруженные люди. По знаку молодой женщины к Халилу подошел отвратительный карлик, похожий на жабу. Он вынул из кармана нож с костяной рукояткой и открыл его. После этого он легонько уколол ляжку Халила.

– Встань, мразь!

Он схватил ливанца за руку и подвел его к окну.

– Смотри!

Сначала Жезин увидел только трущобы. Но тут же – свой «роллс–ройс», окруженный палестинцами в форме. Вероятно, кто–то отдал приказ, потому что они вдруг набросились на машину. Прикладом автомата было вдребезги разбито лобовое стекло. И все принялись корежить кузов, шины и дверцы.

Халил в отчаянии застонал. У него было такое ощущение, что издеваются над ним самим.

– Дикари! – закричал он. – Я сообщу в полицию!

Женщина и карлик захохотали.

– Ты в Сабре, – отсмеявшись, надменно произнесла женщина. – Даже Бригада–16 не осмеливается появляться здесь.

Халил вспотел еще больше. Уже в течение нескольких месяцев квартал Сабра был в Бейруте своеобразным палестинским анклавом[14]. Палестинцы оттеснили отсюда всех ливанцев, скупив у них дома и лавки. Они были хорошо вооружены. Ливанская полиция в самом деле не решалась сунуть сюда нос.

И палестинцы уже не впервые похищали своих противников, которых после этого никто никогда не видел.

За какие–то минуты «роллс» был изуродован до неузнаваемости. Внутри него уже сидели мальчишки и отвинчивали и растаскивали все, что еще уцелело. Ударами молотка один палестинец добивал мотор. Внезапно все расступились, пропустив мальчика лет тринадцати, подошедшего с бутылкой с зажигательной смесью. Он поджег тряпку и бросил ее на машину: «роллс» запылал.

Халила затошнило от этого акта вандализма. Он простонал:

– Какой идиотизм! Ведь вы же могли ее продать!

– Нет! – резко ответила женщина. – Твоя машина является символом системы, против которой мы боремся. Символами не торгуют. Ты тоже скоро будешь уничтожен, как и она.

– Что я вам сделал? – пролепетал Халил Жезин.

Женщина пнула его в низ живота.

– Скотина! Ты продаешь воду евреям, ты наживаешься на нашем несчастье! Мы прикончим тебя!

Халил недоуменно посмотрел на нее.

– Воду евреям? Что это значит? Я такой же араб, как и вы.

– Среди арабов тоже есть предатели, – брезгливо сказала женщина. – На этот раз мы обменяем тебя на большую сумму денег. Но в следующий раз убьем!

Что ж, Халил не сомневался: они способны и на убийство, способны на все. На самое бессмысленное – как это вот уничтожение «роллса». Играя ножом, карлик злобно прошипел:

– Если ты не будешь сидеть смирно, я отрежу тебе уши и вспорю живот.