Принцесса Намонаки (СИ) - Сакрытина Мария

Но он не назначил — завтра у меня церемония встречи с невестами. Со всеми разом или нет, я ещё не разобралась. По-моему, их ко мне будут группами запускать. Вроде бы.

Честно говоря, мне плевать. У меня на завтра ещё один план: попасть за стены дворца. И пусть хоть одна шваль из стражников посмеет меня остановить!

Но не буду пока об этом. Мало ли… Да и спать пора.

А вообще это становится интересным… Спасибо, папа, пусть я скоро умру, но, чёрт возьми, это весело.

Послать, что ли, письмо с извинениями юному куродо? Как там его? Чёрт, опять забыла. Цукино? Цукини? Цудзуки? Послать и подушить. Этак игриво: прости, милый!

Ай-ай-ай, какая я плохая девочка!..

О, подарок от королевы привели. Так и знала, что очередной красавчик! Куда мне столько, итак уже целый гарем.

Надеюсь, он умеет играть в шахматы?

Сейчас спрошу…

Не умеет. Но говорит, что хорошо играет в го. Что такое го?

Ну ладно, го так го…

Глава 14

Шестой день шестой Луны

В чёрной-чёрной комнате на чёрном-чёрном помосте сидел чёрный-чёрный мужчина.

Смотрел на меня и курил какую-то дрянь. Прямо мне в лицо.

Чёрным, в смысле чернокожим, он, конечно, не был — просто одет во всё чёрное и украшен чёрными татуировками. Какие-то религиозные мотивы, и раньше их у него не было, значит, или недавно набил, или татуировки временные. Хорошо, если последнее, мне понравилась змея над его ухом. Вот бы себе, то есть, принцу такую, но чтобы избавиться можно было в любой момент, мало ли что…

Ароматный дым вился вокруг, весьма похоже на туман, и в нём тонули фигуры за спиной чёрного (тоже чёрные) и Ванхи слева от меня в ярко-синем наряде старшего евнуха. Мы с ним так отлично выделялись в этой мрачной комнате, что наёмному убийце долго целиться бы не пришлось — нас было видно даже в ароматном «тумане». Благо наёмных убийц вокруг было полно. Вся комната, включая человека в чёрном.

Я старалась расслабиться и дышать через раз. Голова кружилась так сильно, словно с каждым вдохом я делала глоток крепкого алкоголя.

Между тем чёрный человек снова пыхнул своей серебряной, изящной трубкой и негромко, нараспев произнёс:

— То, что вы предлагаете, ваше высочество, — измена.

Я сдуру вдохнула поглубже для спокойствия — хотела собраться перед тем, как возразить. В итоге с трудом сдержала кашель, а голос совсем «сломался»: я то хрипела, то пищала.

К ароматной дряни принц был непривычен.

— То, что я предлагаю, господин, называется пере… кхе-кхе… Пере… Кха!

Дым вился вокруг, складываясь в странно живые картинки. Магия? Или банальный наркотик?

— Это что, опий? — не выдержала я.

Чёрный-чёрный мужчина — глава Возрождённых, убийц и телохранителей (если хотите) — осоловело посмотрел на меня и дрожащей рукой протянул трубку.

— Да. Желаете?

Я глянула на эту трубку мира. Возможно, дрянь называлась не опий. Возможно, как-то иначе. Но язык принца назвал её похоже, поэтому я буду называть её здесь так, мне привычней.

— Благодарю, не… Кха! Да мать вашу! Кха-кха! Вы сдурели? — последнее был писк души, не слишком уместный для принца.

Но душу не заткнёшь.

Впервые за встречу глава наёмников удивился. Он даже новость про измену принял спокойно, а тут уставился на трубку, словно из неё сейчас змея выползет. Потом поднял брови и посмотрел на меня: мол, а что?

— У вас что-то болит? — прохрипела я. У меня вот болело. Уже. Голова — безумно!

Возрождённый икнул. И уставился на меня так, словно я что-то невероятное спросила. Допускаю, что принцу не к лицу интересоваться чужим самочувствием. Или здесь вообще это не принято. Хотя меня постоянно спрашивают: «Ваше высочество, хорошо ли вы спали? Ваше высочество, как ваши грудные боли?»

Я решила, что на попятный идти уже поздно и продолжила:

— Или вы желаете через год-два превратиться в пускающую слюни тупую развалину и умереть от передоза? Нет? Тогда зачем вам эта дрянь?

Глава наёмников снова изумлённо посмотрел на трубку, потом на меня.

— Ваше высочество, я вас не понимаю.

Правда, что это я? Хочет — пусть наркоманит.

— Просто уберите подальше от меня эту гадость, умоляю, — прохрипела я, закрываясь рукавом. Только прихода мне не хватало. Голова и так уже кружилась, словно я бутылку, не меньше, уговорила.

Возрождённый улыбнулся (дескать, наш принц — слабак) и потушил трубку. Я кое-как прокашлялась.

По знаку главы откуда-то из дыма вынырнул наёмник с пиалой воды на лакированном чёрном подносе.

Я удивлённо посмотрела на Возрождённого.

— Выпейте, — посоветовал тот. — Станет легче. Прошу простить, я и забыл, что у вас слабое здоровье, ваше высочество.

— Я, может, и задохлик, зато не самоубийца, — бросила я, взглянув на воду. — Мы с вами ещё контракт не заключили — пить я у вас ничего не стану.

Глава вздохнул и сказал наёмнику (тот так и стоял на коленях рядом со мной, протягивая поднос)

— Принеси принцу чистую воду. Ручаюсь, ваше высочество, — добавил он чуть позже, когда мне протянули ещё один поднос с такой же пиалой. — На этот раз не отравлено.

«На этот раз» я оценила. Впрочем, чего было ждать от убийцы?

— Благодарю, господин, но я напьюсь, когда мы подпишем договор. Не раньше, — заявила я, отвернувшись, делая наёмнику знак унести воду.

Глава изобразил оскорблённую невинность.

— Принц, вы мой гость. Я чту законы гостеприимства. — Продолжение фразы «…как и любой порядочный человек» повисло в воздухе. — Вы мне не верите?

— Нет, — улыбнулась я.

Последовала пауза, во время которой я пыталась откашляться, а глава молчал. Убийцы за его спиной тоже молчали.

А потом глава рассмеялся, и в звенящей тишине чёрной комнаты это прозвучало жутко.

— Что ж, ваше высочество, продолжим. Вы говорили об измене…

— О перевороте, — поправила я. — После которого я и правда кое-что изменю. Размер вашего кошелька, например. И клиентуры. В ту или иную сторону.

Глава — он же Возрождённый, он же Феникс, а также обладатель ещё десятка имён, таких же фальшивых и громких — снисходительно улыбнулся.

— Принц, вы понимаете, чем грозят даже мысли о подобном? Не то что… действия.

— Конечно.

Возрождённый, он же Феникс… Для удобства я буду звать его Сузаку, так его прозвище — Феникс — звучит на языке принца. Итак, Сузаку впервые оглянулся, встретился взглядом с юношей слева. Юноша этот был мне знаком: это он собирался убить моих телохранителей, которые потеряли меня в Лунной роще… или как там она называлась? Когда я возвращала лисёнка-оборотня его брату.

Итак, Сузаку перекинулся взглядом с юношей (наверняка его заместителем) и усмехнулся.

— Принц, вы не в своём уме.

— Да нет, в уме-то я точно своём, — вырвалось у меня. И правда, ум мой, это тело чужое, и несмотря на прожитое в нём время я так и не научилась воспринимать его как своё, пусть и новое. — Это вы празднуете труса, господин. Вас устраивает ваша нынешняя жизнь?

— О да, — улыбнулся Сузаку.

В этом-то и была проблема: невероятно, но жизнь при нынешнем императоре всех устраивала. Золотой век империи, подъём и процветание… Как в таких условиях готовить переворот? Да ещё и принцу, которого все вокруг считают слабаком и задохликом. И у которого совсем ничего нет.

Но нет, кое-что у меня всё-таки было.

— Правда? — тоже улыбнулась я. — А контрабанду мой отец ведь прикрыл. Неправильно, я считаю. Я бы открыл и поставил во главе контрабандистов надёжного умного человека… Например, вас. Назвал бы это торговым министерством и доходы оставил бы вам, а себе бы брал… скажем, десятую часть. А остальное было бы ваше, господин… Или не ваше, а кого-нибудь похрабрее. Как хотите, — добавила я и снова улыбнулась.

Сузаку прищурился.

— Контрабанда солью?

— И людьми. И золотом. А ещё деревом. О, а как насчёт этой вашей дряни, опия? Сколько он сейчас стоит?