Исход контракта (СИ) - Юлия Михуткина

— Всё будет хорошо, — его рука скользит, тихонько поглаживая меня по спине, — ты не достанешься им. Ты не достанешься никому. Ты вольна сама всё решать, когда будешь готова. А до тех пор ты будешь со мной.

— Тайлер… — только и могу прошептать, не в силах выдавить больше ни единого слова, уткнувшись в его плечо. Просто не знаю, что я ему могу пообещать. Я не уверена сейчас ни в чем.

— Тссс, всё хорошо — он немного отстраняется и смотрит на меня, — я ничего не требую, чтоб ты что-то говорила. Мы сейчас просто зайдем в кабинет к отцу. Посидишь с нами? — он берет в руки прядь моих волос, проведя по всей длине.

Я молча киваю и мы идём в кабинет. Просторная комната, отделанная из дорогих пород дерева. На полу гладко отшлифованный лощеный паркет, овальный персидский ковер с густым ворсом. Посреди кабинета стоит массивный тяжелый стол из дуба, и такие же массивные кресла с искусно выделанной винтажной резьбой. На одной из стен висят картины с абстракцией, а на полу стоят две вазы из тонкого и совсем не прочного, но очень высоко оценивающегося Китайского фарфора. По другой стороне из того же гарнитура, что и стол с креслами, стоит большой книжный шкаф, в котором на верхних двух полках лежат книги, а на двух нижних — папки с документами и свертки, очень напоминающие свитки. Оглядев кабинет, я останавливаюсь на картине. Той самой, о которой я вспомнила в доме у посредника и говорила Элис. Я смотрю на неё с тихой благодарностью. Именно ей я обязана своей жизнью и своим присутствием здесь.

— Ты ее вытянул? — вопросительно подняв бровь и указывая на меня пальцем с бокалом виски в руке, спросил Роберт.

— Нет, она сама вышла.

— Садись, — он указывает мне на кресло и Тайлер подводит меня к нему, — Если ты вышла сама, то может тебе есть, что сказать. Налей ей немного вина, Тай. Девчонке нужно что-то ободряющее.

Тайлер оставляет меня в кабинете с Робертом. Обстановка уже привычная для меня. Я и Роберт наедине. И новый рассказ-воспоминание, который меня успокоит и согреет внутри так давно недостающим отцовским теплом и советом.

— Раз ты сама вышла… — он отпивает глоток из стакана и повернувшись на кресле вбок, откидывается на спинку кресла и задумчиво смотрит в потолок. — Райта я знаю уже лет пять и хорошо знаком с его бизнесом. Зачем ты к нему пришла, Алекс? Зачем?

— Я не знала… — тихо шепчу, опустив глаза на свои руки, собранные в замок и нервно поглаживаю кончиками больших пальцев слегка замерзшие от нарастающего напряжения костяшки. — Меня никто не предупредил. Я не собиралась с ним…

— Трахаться? — заканчивает он за меня, задавая очередной вопрос. — А подруга? Она что, не в курсе была? — он, развернувшись в кресле, смотрит на меня укоризненно в упор, — он продал всех. Всех до единой! Ты не стала исключением. У него со всеми было именно так: принял на работу, трахнул, продал. Легально или нет, через аукцион или так — неважно каким путем, но все имеют своих владельцев. И ты в том числе.

— Подруга на него работает не так давно, — я пытаюсь оправдать Элис перед Робертом. Знала ли она о судьбе предыдущих ассистенток? О том, что всех он продал? Не представляю. Ни одной бумаги не оформлено на него по девушкам, поэтому и не понять, кто и каким способом ушёл. — Она меня предупреждала. И я… — делаю глубокий очищающий вдох, прогоняя снова врезающееся в голову воспоминание о Райте, — я не собиралась с ним трахаться. Мне нужны были деньги вытащить из заставы дом моих родителей.

— Жизнь — тяжёлая штука, детка, — он разворачивается назад, снова откинувшись в кресле. — Иногда ты не можешь предугадать ее развороты и что она тебе подкинет. Я знал отца Райта. Властный деспот. Женщины были для него ничем. Одна вздумала с ним бороться, но… Знаешь, это как в русской рулетке — либо ты отхватишь куш, либо ничего. Она думала, что родив сына, отхватит куш. Он забрал у неё всё. Я слышал, что она смирилась и начала жить заново. Но к сыну она доступа не имеет. Он сделал для этого всё возможное. Так что, началось это давно. Ты просто стала очередной игрушкой в их коллекции, новым лотом.

Внутри щемит от тихого ужаса. Даже собственную жену, мать его сына он лишил всего. И вырастил таким сына. А я… Меня готовили изначально к этому. Теперь всё это стало ясным, зачем такие деньги, наряды и машина. Чтобы быть готовой стать сопровождением и вычурной утехой для хозяина. И продолжается это довольно долго. Я стала следующей в их списке. Но Элис. Что будет с ней? Он и её продаст? Внутри разрастается новое тревожное чувство. Переживание от неведения, что будет дальше с моей самой близкой подругой.

— Элис. Как ей сказать? Как ее предупредить?

— Никак, детка. Она сейчас, скорее всего, на прослушке и ее могут проверять. И мы пока не можем к ней близко подойти, это слишком опасно, Райт опасен. Для всех. У нас есть связи, но и у него их не меньше. Мы не можем высовываться. Пока. Но Тай что-то придумает, я поговорю с ним об этом.

Дверь с еле слышным скрипом открывается. Тайлер подает мне бокал и садится на кресло рядом.

— Отец, машина уже прибыла. Разгрузку начнут завтра. Там документы в грузе на предъявителя.

Роберт молча кивает сыну и поворачивается ко мне. В задумчивости потерев двумя пальцами подбородок, он внимательно смотрит на меня.

— Я всё ждал, когда ты будешь готова и хочу предложить тебе работу. Ты должна вылезать из того дерьма, в котором погрязла. Возвращайся к жизни.

Работа. Для меня? Смогу ли я сейчас взять себя в руки и переключиться? Справлюсь ли? Я не уверена. Но и жить своими кошмарами и страхами я не могу. Я просто этого не выдержу и сойду с ума.

— Что вы хотите мне предложить?

— Через три недели у нас будет проходить выставка. На ней будут представлены ценные вещи из моего дома и дома моего друга. Если согласишься, то ты должна будешь подготовить о каждой вещи подробную информацию, чтобы всё было достойно представлено. И для этого не нужно никуда выходить и ехать. Ты можешь сделать всё в доме. Тайлер тебе поможет. Он предоставит тебе технику и документацию. С остальной задачей ты уже знакома, ты же проводила аукцион. Такой же подход используется и в выставке. Видеовариант подготовят ребята Тая, а на диктора возьмем профессионала, подготовь сам текст. И если вдруг ты чувствуешь себя нахлебницей в этом доме, то вот твой шанс всё отработать.

Предложение кажется довольно простым. Я это знаю и умею. Это посильно мне. И я была согласна на работу у Эвансов еще давно. Смогу ли я? Не знаю, но я хочу попробовать.

— Я согласна, — смотрю на Роберта. На его губах мелькает лукавая улыбка, но она адресована не мне, а сыну. Он, немного щурясь, чему-то одобрительно кивает. Перевожу взгляд на Тайлера. Он тоже улыбается отцу, но чисто и открыто. Между ними завязан немой разговор, подробностей которого я не знаю. Но мне терять нечего, у меня больше ничего не осталось, чем бы я могла дорожить: ни родного дома, ни собственной чистоты и чести. Ничего. Одна пустота внутри. Глубоко запустившая свои корни в меня.