Его Луна, или Переговоры с последствиями (СИ) - Наперсток Янина

— Столько утрат? — переспросила Рейвен, тут же внутренне выругав себя за бестактность.

— Да, я уехал из дома в учебку, и, кажется, ни одна живая душа не надеялась, что я когда-нибудь вернусь. Мой младший брат подхватил местную болезнь, на сегодняшний день ее даже к опасным не отнесешь. Но тогда планете отчаянно не хватало медицинских препаратов, и он скончался от банальной температуры. Несчастный случай с отцом произошел через три года.

Рейвен внутренне содрогнулась. Каким кошмаром для канцлера, наверное, стало известие о смерти близких, наверняка дошедшее до него со значительным опозданием. Девушка вообще не понимала, что двигало молодым парнем, заставляя сюда вернуться.

Канцлер и Рейвен шли вдвоем по широкой тропинке, вероятно, специально проложенной для гуляющих в этих зарослях. Охрана держалась и спереди, и сзади на почтительном расстоянии. На самом Ходжесе была кобура с бластером. Чтобы как-то сменить грустную тему разговора, девушка поинтересовалась:

— Сэр канцлер, вы с оружием — это просто привычка или тут может быть небезопасно?

— Уверяю, я ни за что не повез бы вас туда, где небезопасно! Просто… мне так комфортнее, что ли. И, Рейвен, вы не поверите, но это у меня первый выходной за несколько лет. Я так счастлив от нашего неформального общения, что совсем бы не хотел вспоминать, что я канцлер. Зовите меня Грег или мистер Ходжес, на худой конец.

Рейвен смутилась и кивнула. Она хотела вести себя холодно и отчужденно и даже оделась в максимально непривлекательную, на ее взгляд, одежду. Но придерживаться этой схемы поведения, когда канцлер возле нее был так искренен и дружелюбен, просто физически не получалось.

— Вы когда-нибудь видели шуршалок? — спросил канцлер, доставая из кармана горсть орехов.

— Нет, я, признаться, недолюбливаю грызунов. Они портят сады и насаждения.

— Ну вот, — Ходжес опечалился, — а я хотел вам продемонстрировать нескольких. Они следуют за нами от самой стоянки. Здесь они питаются насекомыми и мелкими пресмыкающимися, но знают, что люди привозят всякие вкусности. Еще ни разу не видел, чтобы шуршалки отказались от орехов или кусочков фруктов.

— Ну давайте тогда их умаслим, — улыбнулась Рейвен. — Мне как-то совестно обмануть их ожидания.

Ходжес кивнул, наполнил ладони гостинцами и подошел ближе к деревьям. Не прошло и секунды как из-за листвы высунулись четыре мордочки, и зверьки принялись уплетать угощение, прямо не сходя с места. Внешне они больше всего напоминали котят, с длинными, как у лемуров, хвостами. Шуршалки держались ими за стволы, пока лапки хватали добычу.

— Ой, какие милые! — искренне восхитилась девушка, — я думала они, скорее, на мышей или хомяков похожи!

— Нравятся? — обрадованно проговорил Ходжес. — Можете смело их погладить: пока они едят, их ничего другое не отвлечет и не заинтересует.

Рейвен радостно провела по шерстке ближайшего к ней зверька. Мех был очень плотный и мягкий. Шуршалка даже ухом не повела, продолжив с глубоким грудным урчанием поглощать орехи.

— Их чудом удалось спасти в живой природе. Мяса у них, конечно, кот наплакал, как бы парадоксально это ни звучало. Но голод — штука такая, людям особенно выбирать не приходилось…

— Грег, у вас было, похоже, очень тяжелое детство, — тихо и осторожно констатировала Рейвен, глянув в сторону охраны.

— За них не волнуйтесь, — сразу отреагировал Ходжес. — Ребята — моя личная гвардия и все они слепоглухонемые, — увидев, как в ужасе расширяются глаза девушки, быстро добавил. — В фигуральном смысле, конечно. А детство… Обычное, как и у всех тут. Было. У сегодняшней ребятни, надеюсь, оно намного лучше. Если хотите, мы можем одну или пару шуршалок забрать с собой. Они, правда, невероятно проказливые, придется держать в клетке.

Рейвен вздрогнула всем телом, как будто ее кто-то изо всех сил ударил под коленки:

— Нет, что вы, пусть живут тут. Я не хочу, чтобы они мучились и были несчастны, — взволнованным голосом, чуть громче обычного, торопливо проговорила она.

«Бедная девочка! — мелькнуло у Ходжеса в голове. — Она сама в клетке и даже отчетливо осознает это. Неужели, будь я отцом, стал бы так подавлять своего ребенка? Превращать его в безвольную куклу?»

— А что вам, Рейвен, нужно для счастья?

От такого откровенного вопроса Рейвен растерялась.

— Наверное, то же, что и всем, — с трудом выговорила она неопределенно, глядя куда-то в листву, в которой скрылись последние зверьки.

Они снова пошли по тропинке.

— Всем нужно разное. Кто-то жаждет денег и славы. Кто-то умиротворения и тишины…

— Я, наверное, просто бы хотела обычной жизни. Не быть наследницей корпорации «МГТ», а просто Рейвен. Гулять, где я захочу и когда захочу. Выбирать круг общения по своему желанию…

— Настоящей любви… — продолжил за нее Ходжес.

Рейвен сперва совсем стушевалась и покраснела, потом неожиданно резко развернулась к Ходжесу и посмотрела ему прямо в глаза:

— Да, любви! И что? Это нормально для девушки моего возраста, — довольно дерзким, хотя и тихим голосом сказала она.

— Так и я говорю, что нормально! — счастливо улыбаясь, проговорил Грег. — Нормально иметь свои личные желания и отстаивать свою личную позицию.

Рейвен опять зажалась:

— У меня есть обязательства перед семьей. Все не так просто, как кажется.

Канцлер решил не давить на нее. Тем более что они пришли. Дорожка выводила на огромную поляну, в центре которой стоял загон, полный лошадей. Да, это были обычные земные лошади, которые завезены переселенцами на многие планеты. Сбоку к ним бегом направлялся сухопарый мужчина, по всей видимости, смотритель заповедника:

— Добрый вечер, сэр канцлер! Как вы и просили, лошади оседланы! Или сперва чайку?

— Веди, Макар, сперва покатаемся, а то уже скоро темнеть будет.

Конь, который предназначался для Ходжеса, вороной мускулистый красавец, сразу узнал Грега. Видимо, несмотря на занятость, сюда канцлер приезжал не слишком редко. Рядом вели серую в яблоках лошадку. Рейвен почему-то сразу определила, что это «девочка», такая кобылка была грациозная. Макар дал девушке в руки кусочки яблока и предложил познакомиться.

— Это наша Ладушка. Мисс, протяните ей яблоко на вытянутой руке. Не бойтесь, она очень добрая и послушная.

Рейвен протянула ладонь, и кобылка, деликатно захватив с нее яблоко, счастливо начала жевать.

— Мисс, вы раньше сидели в седле?

— Нет, Макар, но ты не волнуйся, я сам девушку полностью проинструктирую, — ответил Ходжес.

— Ну что, не передумали? — следом сразу обратился он к Рейвен. — Можем просто еще погулять. Потом Макар нам чаепитие приготовил. Он настаивает на местных травках очень душистый напиток.

Рейвен погладила роскошную гриву Ладушки:

— Раз уж мы здесь, я, пожалуй, попробую, — решилась девушка и неловко улыбнулась.

Следующие четверть часа Ходжес подробно рассказывал о базовых навыках верховой езды. Потом легко, будто Рейвен ничего не весила, обхватил ее за талию и подсадил на лошадь. Сам легко запрыгнул в седло, и они рядом, медленной поступью двинулись все по той же тропинке. Рейвен охватил какой-то совершенно детский восторг. Ладушка шла медленно, рядом двигался жеребец Ходжса, не страшно было ни капельки! Девушка от избытка чувств чуть наклонилась и погладила кобылку по шее. Потом, с неудержимой улыбкой повернулась к канцлеру:

— Спасибо!

Такого ее счастливого взгляда было достаточно, чтобы окончательно растопить сердце Грега.

Глава 23

Сирена сработала через несколько часов после вылета. Рэд, страшно невыспавшийся и от этого злой, вышел в гостиную. На экране голосил неопознанный вызов.

— Три военных корабля класса «Крейсер» без опознавательных знаков на дистанции выстрела, — прошелестел механический голос «Виктории».

Подошли вплотную, но пока не нападают… Что ж, сейчас узнаем, что вам нужно. И капитан, наконец, ответил на звонок, настроив вызов таким образом, чтоб изображение с яхты не транслировалось.