Врата рая - Вирджиния Эндрюс

— Призраков?

— Как в любом большом доме, через который проходит так много людей, души не торопятся умирать, мисс Энни. — Он покивал головой для убедительности. — Я не собираюсь бросать им вызов, не делает этого и мистер Таттертон. Мы живем по соседству друг с другом, они не беспокоят нас, а мы не беспокоим их.

Я видела, что он говорил это серьезно.

— А много здесь старых слуг, которые знали мою мать, Рай?

— О нет, мисс Энни. Только я, Куртис и Майлс. Все бывшие горничные, работники по содержанию территории ушли, многие умерли.

— Есть здесь среди работников высокий худой мужчина, намного моложе Куртиса?

Он подумал немного и покачал головой.

— Есть работники по парку, но все они невысокие и полные.

Кто же тогда был на могиле моих родителей? Это оставалось загадкой. Рай продолжал смотреть на меня с нежной улыбкой на лице.

— Наверное, прошедшие годы были тяжелыми для вас, Рай, из-за состояния мистера Таттертона?

— Нет, мэм, не тяжелые. Печальные, но не тяжелые. Конечно, после ужина я уходил в свою комнату, оставляя дом духам. Теперь, — он улыбнулся, — они отступят и в основном будут витать над своими могилами, потому что здесь теперь возродилась жизнь. Духи не любят, когда кругом снуют молодые люди. Это заставляет их волноваться, потому что у молодежи так много энергии и яркого света.

— Вы действительно слышали этих духов в доме, Рай? — Я подняла голову и улыбнулась, но он не улыбнулся мне в ответ.

— О да, мэм. Много раз по ночам. Есть один дух, очень несчастный, который бродит по залам, из комнаты в комнату, и что-то ищет.

— Что?

— Не знаю, мисс Энни. Я никогда не разговаривал с ним, и он не разговаривал со мной. Но я слышал, как он бродил по дому, и слышал также музыку.

— Музыку?

— Музыку на рояле. Красивую музыку.

— Вы когда-нибудь спрашивали мистера Таттертона об этом?

— Нет, мисс Энни. Не должен был, так как видел это в его глазах.

— Видел что?

— Что он слышал и видел те же вещи, что и я. Но вы забудьте про все, мисс Энни. Вы будете сильной и быстро поправитесь. Старый Рай горы свернет теперь, когда появился кто-то, для кого надо готовить.

Я подумала немного, а потом спросила:

— Рай, есть здесь лошадь по кличке Скаттлз?

— Скаттлз, мисс Энни? Теперь здесь вообще нет лошадей. И не было уже порядочное время. Скаттлз? — Когда он напрягал свою память, его глаза вращались из стороны в сторону. И тут он что-то начал вспоминать. — Скаттлз? Да, этим именем мисс Джиллиан назвала своего пони. Когда она была молодой девушкой, она жила на ферме, где разводили лошадей. Я помню, она все время говорила про этого пони. Но здесь у нее был жеребец по кличке Абдулла Бар. Дьявольское животное, — добавил Рай. В его глазах вспыхнул страх.

— Почему вы так говорите, Рай?

— Жеребец не позволял никому садиться на себя, кроме хозяйки. Поэтому мистер Таттертон никого не подпускал к Абдулле, за исключением одного ужасного случая. Но в этом не было его вины, — добавил он быстро.

— Какой ужасный случай, Рай?

— О, сейчас не время говорить о таких печальных вещах, мисс Энни. У вас достаточно своих неприятностей.

— Пожалуйста, Рай. Я не хочу спрашивать у мистера Таттертона, но очень хочу знать.

Он оглянулся назад и подошел ближе к кровати. Затем покачал головой, опустив вниз глаза.

— Это был его брат, мистер Трой. Однажды он просто вскочил на этого жеребца и ускакал на нем прямо в море. Это могла сделать только лошадь-дьявол. Любая другая отказалась бы идти в море.

— Так вот что имел в виду Дрейк, когда говорил, что Трой покончил жизнь самоубийством. Он ускакал на лошади моей прабабушки в океан и…

— И он утонул, мисс Энни. Кажется, этому дому пришлось вынести трудностей больше, чем надо, не правда ли, мисс Энни? — Он снова покачал головой. — Иногда тяжело жить до глубокой старости. Преследуют многие плохие воспоминания, и ты слышишь голоса одиноких духов.

— Но почему брат Тони сделал такую вещь, Рай?

— О, я этого не знаю, — излишне быстро ответил он. — Трой был самый красивый молодой человек, каких я только видел, а также очень талантливый. Он делал много игрушек, вы знаете. Только я никогда не называл их игрушками. Они были скорее художественными произведениями. — Рай улыбнулся, вспоминая. — Маленькие домики, маленьких людей, некоторые свои вещи он мастерил в виде музыкальных шкатулок.

— Музыкальных шкатулок?

— Прекрасные мелодии… как нежная фортепьянная музыка.

— Шопен, — прошептала я. Воспоминание о музыкальном коттедже моей матери заставило трепетать мое сердце, затопив его печалью.

— Что случилось, мисс Энни?

Я быстро отвела от него взгляд, чтобы он не заметил выступившие на моих глазах слезы.

— Я просто подумала о композиторе.

— Ну, теперь лучше я направлю свое старое тело назад на кухню и посмотрю, что там делает Роджер. Он мой… как вы называете его… ученик. Старый Рай не может надеяться вечно работать в этой кухне, а мистер Таттертон будет нуждаться в хорошем поваре, когда меня призовет Создатель. Конечно, тогда я прикинусь глухим, — добавил он с широкой улыбкой.

Мы оба рассмеялись.

— О, я почти забыл о вашем желе. — Он поставил чашку на мой поднос.

— Простите, Рай, что я не могу съесть ваш шоколадный торт. Выглядит он очень аппетитно.

— О, я понимаю, она запретила. — Он оглянулся и затем наклонился ко мне. — Конечно, я найду способ, чтобы незаметно прислать наверх кусочек. Только подождите немножко.

— Спасибо, Рай. И приходите ко мне еще, пожалуйста.

— Так я и сделаю.

— Ну, что здесь происходит? — спросил Тони, внезапно появившись в дверях. — Шеф-повар желает проверить, как едят приготовленную им пищу?

— Надо было кому-то принести сюда желе, и я подумал, что это удобный случай выразить свое почтение мисс Энни, мистер Таттертон. — Он снова повернулся ко мне и подмигнул. — Должен теперь вернуться в свою кухню.

— Спасибо, Рай, — крикнула я ему вдогонку, когда он торопливо покидал мою комнату.

Тони проследил, как уходил повар, и затем повернулся ко мне.

— Почему не принесла это желе Милли? — высказал он свои мысли вслух.

— Я попросила Милли прислать его сюда.

— А? — Он сощурил свои голубые глаза.

— Я надеюсь, что в этом не было ничего плохого, — быстро проговорила я.

Он выглядел расстроенным.

— Я собирался сказать ему, чтобы он поднялся повидать тебя после обеда. Все в порядке, — добавил он. Взгляд его смягчился. — Рай все еще остается одним из лучших поваров на восточном побережье. Я готов поставить на кон его йоркширский пудинг против любой ставки.