Соседи по планете Млекопитающие - Юрий Дмитриев

Потомство у летучих мышей появляется на свет очень «разговорчивым» — с первых же минут жизни они начинают пищать и умолкают, лишь найдя материнский сосок. После этого те, кто не расстается с мамашей, вместе с ней путешествуют по воздуху (хотя детеныши довольно тяжелые — вес новорожденного равен 40 процентам веса матери), будут молчать целую неделю. Другие, которых родительницы с первых же дней оставляют на время охоты в убежищах, будут пищать почти все время, умолкая лишь во сне.

Через неделю детеныши летучих мышей значительно взрослеют, увеличиваются в весе, обрастают шерстью, становятся зрячими. В это время и те, кто не расставался с матерью, уже остаются в убежище, когда родительница отправляется на охоту. В убежище, как правило, малышей бывает много (родятся они почти все в одно время). Прижавшись друг к другу, они ждут матерей, которые, едва прилетев, начинают их кормить (первые дни — молоком, потом — принесенными насекомыми). Интересно, что самки некоторых видов рукокрылых отыскивают своих детенышей даже среди большого количества малышей и кормят только их — остальных прогоняют. Самки других видов кормят любого голодного детеныша, оказавшегося рядом.

Примерно через месяц (у некоторых чуть позже — недель через шесть) детеныши уже становятся взрослыми, самостоятельными и сами решают свою судьбу: одни улетают, другие остаются в родной колонии.

Летучие мыши, как правило, живут колониями. Колония может состоять из нескольких десятков, сотен, тысяч и даже миллионов зверьков. Рассказывают, что европейцы, переселившиеся в Америку, были очень взволнованы, увидав издали действующий вулкан или, может быть, какой-то страшный пожар: огромные столбы черного дыма поднимались высоко в небо. Однако на поверку это оказался не вулкан и не пожар — это из пещеры на ночную охоту отправлялись летучие мыши.

Такое скопление летучих мышей — явление не частое, но и не исключительное. В знаменитой Новой пещере (штат Техас, США), по приблизительным подсчетам, обитает примерно 30 миллионов летучих мышей. Польский ученый А. Кршановский описал другую пещеру — Бракенскую, находящуюся на юге США, где в некоторые годы собирается до 20 миллионов летучих мышей.

Вылет такого количества зверьков из пещеры — дело сложное, и если бы они вздумали одновременно покинуть ее, неминуемо погибли бы все. Но у летучих мышей в данном случае существует, очевидно, какой-то регулирующий фактор: вылетают зверьки постепенно. «Происходит это следующим образом, — пишет Кршановский, — в воронке, на дне которой находится вход в пещеру, образуется густой вихрь, состоящий из летучих мышей, вылетающих из отверстия. Образуя кольцо, они поднимаются в этом вихре все выше и выше, и лишь на высоте нескольких метров этот вихрь превращается в сплошной черный поток в несколько метров шириной, движущийся медленно и исчезающий где-то вдали». Вылет длится с 16 до 22 часов.

Возвращение летучих мышей выглядит иначе, чем вылет. Кршановский так описывает это: «Неожиданно откуда-то сверху мыши стремительно пикируют вниз. Низко над землей они раскрывают крылья, издавая при этом свист и вой, напоминая падающие листья или куски бумаги, и быстро исчезают в пасти пещеры». Это продолжается с полночи до полудня следующего дня.

Пещеры, конечно, не единственные убежища летучих мышей, хотя такое скопление может быть только в пещерах. Более мелкие колонии обосновываются в покинутых шахтах или заброшенных домах, под куполами мечетей и в древних гробницах, на чердаках домов и в дуплах деревьев, — в общем, всюду, где имеется полумрак, относительная прохлада и где можно спокойно провести светлую часть суток. Однако величина колоний зависит не только от величины убежищ, «а от того, сколько зверьков может прокормиться на расстоянии, какое они могут преодолеть за время их умеренного по быстроте и недостаточно продолжительного по выносливости полета», — пишет профессор А. П. Кузякин.

Это существенный фактор, ведь летучие мыши очень прожорливы. Достаточно сказать, что за время охоты (а оно обычно у летучих мышей невелико: в общей сложности примерно полтора часа, редко больше) летучая мышь съедает несколько сотен насекомых. Так, например, было прослежено, что бурая ночница за час совершила около 1200 бросков, а бурый кожан — около 1300. Если даже половина бросков была неудачной (насекомым удавалось спастись, хотя это маловероятно), то и тогда за час каждая съедала 600–650 насекомых. В лаборатории рыжая вечерница за полчаса съела 115 мучных червей, а бурая ночница за минуту поймала 20 мух дрозофил.

Подсчитано, что лишь один вид летучих мышей в Техасе уничтожает примерно 7 тысяч тонн насекомых в год. (Не случайно в этом штате принят закон об охране летучих мышей.) Известно, что в некоторых районах, в том числе и в некоторых районах нашей страны, летучие мыши свели до минимума или даже полностью уничтожили малярийных комаров.

Количество пищи регулирует количество летучих мышей одного вида в определенной местности. Однако в одном районе, в непосредственной близости, могут находиться колонии разных видов летучих мышей (а то и смешанные колонии). Они не соперники: каждый вид либо специализируется на определенных насекомых (крупные, мелкие), либо ловит их на определенной, «своей» высоте. А некоторые летучие мыши приспособились охотиться даже на земле. Это труднее, зато наземные насекомые обычно крупнее.

Как и всякие насекомоядные животные, летучие мыши активны только в теплое время года. В тропиках и субтропиках у летучих мышей никаких проблем не существует. В странах с умеренным климатом с наступлением холодов летучие мыши исчезают. Сейчас известно, что из 40 видов летучих мышей, живущих на территории нашей страны, по крайней мере 12 совершают перелеты. Правда, у большинства перелеты не такие значительные, как у птиц, но 1000–1500 километров для некоторых видов — не предел. Во всяком случае, летучих мышей, помеченных летом в Воронежском заповеднике, зимой находили в Крыму, Болгарии, Турции. А окольцованных в Белоруссии — в Австрии, ГДР, ФРГ, Румынии, Венгрии, Голландии.

Чтобы проследить перелеты летучих мышей, люди решили кольцевать этих зверьков. (В США начали в 1916 году, в Европе — в 1932, в СССР впервые стали метить летучих мышей в 1937 году.) Поначалу метили летучих мышей так же, как и птиц, — надевали им на лапку легкое металлическое кольцо. Однако летучие мыши по каким-то причинам упорно старались избавиться от этого «украшения» и повреждали зубами кольцо настолько, что на нем невозможно было разобрать надпись и номер. Тогда стали крепить метки на предплечье зверьков (эта метка не беспокоит летучих мышей). В Чехословакии теперь применяют цветные метки — они облегчают наблюдения. В США последнее время начали метить рукокрылых компостером, просекая на перепонке крыла маленькие отверстия. Эта операция безболезненна, ранки легко заживают, а на крыле остаются светлые, легко различимые шрамики в виде букв и номера.

Несмотря на то, что изучением перелетов летучих мышей сейчас занимаются довольно активно (а о самих перелетах известно уже достаточно давно — об этом писал еще в 1769 году английский ученый Джильберт Уайт), люди все-таки знают их мало.

Лучше изучена зимовка летучих мышей, остающихся в наших краях и не улетающих в другие страны. Известно, что часто они остаются в тех же убежищах, в которых проводили летом светлые часы суток, иногда отыскивают более подходящие для зимы (но тоже холодные) и впадают в зимнюю спячку. Точнее, это не спячка, а анабиоз — состояние, когда организм почти полностью замирает, температура тела зверьков понижается до 2–3 градусов (иногда даже до 0), они покрываются инеем и кажутся совершенно замерзшими, дыхание их замедляется до 5–6 раз в минуту, биение сердца — до 15–16 ударов. Но едва пригреет солнышко — летучие мыши «оживают» и начинают активную жизнь. Дыхание учащается до 96 раз, а сердце начинает биться со скоростью 420 ударов в минуту.

Таковы некоторые общие, наиболее характерные черты летучих мышей. Но ведь у представителей каждого вида есть и свои собственные, типичные лишь для данного вида, черты. Они тоже очень интересны, и, конечно, хорошо было бы, чтоб в нашем параде приняли участие все рукокрылые. Но это невозможно — их слишком много. Поэтому придется ограничиться лишь некоторыми видами. Начнем с крыланов.

Самый крупный из всех крылановых, а значит, из всего отряда рукокрылых, — калонг. Величиной он с крупную кошку (сантиметров 40 в длину), но когда расправляет крылья, кажется настоящим великаном: размах его крыльев — более полутора метров. Это уже не зверек, а настоящий зверь. И там, где он живет (на Филиппинах, на островах Малайского архипелага, на полуострове Малакка), местные жители считают его охотничьей дичью. Мясо калонгов высоко ценится местными жителями.

Калонг — самый крупный из крыланов, а карликовый крылан — самый мелкий в подотряде: длина его 6–7 сантиметров, размах крыльев — менее четверти метра. Живет он в Бирме, Индркитае и на Больших Зондских островах.