Женская логика - Джейн Хеллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Знаю: я снова превратилась в сухую и черствую зануду.
На то, чтобы встать на костыли, у него ушло несколько минут. А потом он вдруг сказал:
— Вы позволите мне обнять вас, доктор Виман? В знак благодарности за все, что вы для меня сделали.
Тут мне стало так все безразлично, что я сказала:
— Да, конечно, если хотите.
Какая разница! Не все ли равно? Ну и пусть он обнимет меня. За последний час я потратила столько сил, что теперь чувствовала себя абсолютно измотанной — и опустошенной.
Но когда он, обняв меня на прощание, прихрамывая, направился к выходу, меня охватило другое чувство — чувство одиночества. Он вывихнул лодыжку, но я пострадала гораздо больше — было задето мое самолюбие. Ясно, что я ему совершенно безразлична. Иначе он сказал бы: «Ты тоже для меня много значишь». Или: «Теперь, когда наши профессиональные отношения закончились, мы можем начать встречаться». Или хотя бы: «К черту вся эти разговоры о сексуальных домогательствах! Иди сюда, девочка моя», после чего последовал бы долгий поцелуй, а не это жалкое объятие.
Нет, Брэндон Брок ушел и никогда больше не вернется. Если я и увижу его когда-нибудь еще, то разве что на обложке журнала. Статья о нем будет называться «Лучший начальник Америки».
«Все кончено, — думала я. — Все кончено…»
20
— Ну, как? — нетерпеливо воскликнула Диана, когда Брок (я снова стала так его называть) ушел.
— Никак. Я сделала все, что от меня зависит, Диана. Ничто не вышло.
— Не вышло?
— Он решил, что я хотела его проверить, устроила ему что-то вроде экзамена и нарочно подсунула ему приманку. Видишь ли, я так много внимания уделяла вопросу о сексуальных домогательствах, что он подумал, будто я нарочно домогаюсь его. Это был полный провал!
— Не спешите, доктор Виман. Не говорите так. Похоже, что вы просто не поняли друг друга, так часто бывает между мужчиной и женщиной. Она его любит, а он не понимает этого; когда же наконец он догадывается, в ней начинает говорить гордость и не дает ей признать, что она любит его.
— Неужели я настолько глупа, что попала в такую ловушку?
— Почему глупа? Вы же тоже живой человек. И мы работали как раз над тем, чтобы вы об этом вспомнили.
— Да уж, мы добились своего!
— Перестаньте. Не впадайте в отчаянье. У меня такое чувство, что мистер Брок одумается и позвонит вам.
— С какой стати?
— Он будет скучать по вас. Так же, как вы по нему. Он еще появится, можете не сомневаться.
Но я сомневалась — и оказалась права. Прошел целый месяц, а Брок так и не появился. Один раз позвонила Наоми и еще раз поблагодарила меня — сказала, что и мечтать не могла о таком начальнике. Но от самого Брока не было никаких известий.
Я тосковала и страшно скучала по нему. Скучала до такой степени, что всякий раз, когда отсылала Диану с поручениями, я закрывалась в своем кабинете, доставала кассеты с записями, которые сделала на занятиях Брока, и слушала их. Я вслушивалась в его интонации и мечтала о том, чтобы он был здесь, со мной. В этом было что-то мазохистское, но что я могла поделать?!
Наступил октябрь. Мы с Кипом наконец-то получили официальный развод. О нем я тоже ничего не слышала. Время от времени я вспоминала о нем, гадала, с кем он сейчас, но это был просто праздный интерес, не более того.
— Давайте вместе отметим твой развод, — предложила Изабелла, когда я сказала ей, что наш брак расторгнут.
— Спасибо, но я что-то не в настроении, — ответила я.
Я пребывала в депрессии из-за всей этой истории с Кипом, а потом с Броком. К тому же были еще свежи воспоминания о нашей последней вечеринке с подругами. Так что я с головой ушла в работу, то есть полностью посвятила себя занятиям со своими немногочисленными пациентами.
Да, и еще я последовала совету Брока навестить отца. Последние годы я регулярно встречалась с матерью, но держалась на расстоянии от моего дорогого папочки. Мы не были чужими друг другу, но в их противостоянии с матерью я с самого начала встала на ее сторону. Я взвалила на него всю тяжесть вины за их развод и решила, что он безнадежен и не поддается лечению по методике доктора Виман. Но как-то раз в воскресенье, в начале октября, когда я особенно тосковала по Броку и снова прослушивала его записи, мне пришла в голову мысль заявиться без предупреждения к Алану Виману.
Отец жил в Хартсдейле, всего в получасе езды от Гора-Киско. В то время он был одинок (после развода с матерью у него сменилось несколько подруг, но он так и не женился). Отец владел небольшой типографией, жил скромно и тихо, без домашних животных и даже без телевизора.
Само собой, он не ожидал меня увидеть. Я провела у него почти весь день, но расскажу вам об этом вкратце.
— Линн! Это ты? — воскликнул он, открыв мне дверь.
— Да, это Линн. Единственная и неповторимая. Извини, что не позвонила заранее. Я явилась не вовремя?
— Нет, что ты! Заходи.
Я позволила ему обнять меня.
— Я точно не помешаю тебе? — спросила я, заходя в прохладную гостиную. В этот ненастный осенний день у него работал вентилятор.
— Нет, я просто читал газету. Я не ждал гостей, только и всего.
Значит, я для него гость, а не член семьи. Это печально.
Мы сели на диван, завели разговор о здоровье, о погоде, и я обратила внимание, что он все еще интересный мужчина с темными волосами, волевым подбородком и большими карими глазами. Он был худее, чем мне казалось раньше. И ниже ростом. А еще он явно нервничал из-за моего присутствия — просто не знал, как себя вести. Вполне возможно, что он смотрел на меня даже не как на гостя, а как на посланника из вражеского лагеря.
— Хочешь что-нибудь съесть, Линн? Или, может быть, выпить?
— Нет, спасибо, папа. Я приехала поговорить.
— О, опять я слышу это слово — «поговорить»! — сказал он с деланой улыбкой. — Вы с матерью его обожаете.
— Ты прав, — сказала я, боясь отпугнуть его, — но, раз уж мы заговорили о маме, я бы хотела расспросить тебя о ваших отношениях, если ты не возражаешь, конечно. Только не подумай, что я хочу заклеймить тебя или разбередить твои старые раны.
— А что еще тут можно подумать? — Он грустно улыбнулся.
— Но я говорю правду, папа. Я действительно раньше винила во всем тебя. Но сейчас я пришла, чтобы кое в чем разобраться.
— В чем ты хочешь разобраться? Ты и так все знаешь, ты же умная девочка. Ты всегда была на редкость умна.
— Не так умна, как всем казалось. Понимаешь, папа, я почувствовала необходимость пересмотреть мои отношения с мужчинами. А для этого мне нужно узнать кое-что о твоих отношениях с мамой.
— Ты и так все знаешь, — повторил он, поморщившись. — Мы с ней совсем разные, как небо и земля.