Шатаут - Стейси Борел

— Папа!

Он крепко обнял меня.

— Привет, принцесса, как дела?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Всё хорошо. Мы с мамой почти закончили готовить. Похоже, тебе не помешает немного индейки.

Он усмехнулся и повернулся в сторону, пыхтя и поглаживая живот.

— Да, я занимался собой. Похоже, сработало. Я потерял несколько фунтов.

— Да, это заметно, — восторженно заявила я. — Ты выглядишь сказочно, папа!

— Спасибо, детка.

Он взъерошил мои волосы, которые отросли, став на несколько дюймов ниже плеч.

— Ты тоже хорошо выглядишь. Тебе нравится в колледже?

— Мхм.

Он оглядел меня сверху вниз.

— Я не вижу пятнашки первокурсника (прим. пер: Freshman Fifteen — так говорят о частом наборе веса первокурсниками фунтов на 15 из-за перехода на фастфуд в колледже) как у всех. Ты вообще ешь всю эту вредную вкусную пищу так, как студенту положено?

— Папа, — я закатила глаза. — Я прекрасно питаюсь.

Раздался звонок в дверь, и мы повернули головы, когда мои тетя и дядя вошли в дом.

Запах от ужина для Дня благодарения был невероятным, и в моём животе урчало. С утра я поживилась только кофе Starbucks, кексом и несколькими кусочками индейки, которые стащила. Я была готова усесться за стол и наброситься на еду.

Ужин пронёсся незаметно, я была так сыта, что мне пришлось расстегнуть пуговицу на джинсах. Следовало бы вспомнить, что штаны для йоги — лучший выбор на время таких ужинов. Мои родители и сестра моей мамы с мужем всё ещё болтали о повышении, которое получила моя тётя, когда я услышала звук своего мобильника. Я взглянула на телефон, лежавший у меня на коленях, и увидела имя Ригли на экране.

Ригли: Эй, как праздник?

Я: Нормально. Наелась.

Ригли: Врушка. Собираешься вернуться ко мне на десять фунтов тяжелее.

Я: Наверное. Слопала уже три порции и знаю, что позже захочу ещё. Почему еда на День благодарения делает это со мной?

Ригли: Предательский индюшачий бастард!

Я: Хах. Как твои дела? Что-нибудь ел?

Ригли: Мой ужин с «Голодным человеком» (прим пер.: телевизионный канал) был невероятным.

Я: *грустный смайл* Извини. Я бы хотела, чтобы ты был здесь.

Ригли: Всё в норме. Съешь за меня тыквенный пирог с дополнительной порцией взбитых сливок.

Я: Ты и правда хочешь, чтобы я вернулась к тебе толстой и счастливой.

Ригли: Может быть, не толстой, но как насчёт счастливой?

Я: Я могу справиться с этим. Позвоню позже сегодня вечером, ладно?

Ригли: Ладно. Скучаю по тебе.

Он скучал по мне. Такое маленькое и сладкое чувство. Но оно же заставило мои пальцы зависнуть над клавиатурой, и я не могла набрать ни слова в ответ. Серьёзный вызов для меня, с которым требовалось что-то сделать, причём не откладывая, но сейчас… было не время.

— Хэдли, сделай одолжение. Не могла бы ты отнести эту банку желе миссис Брукс? Я сделала для неё дополнительную порцию, и если не передам её сейчас, Господь знает, то забуду.

Я затаила дыхание. Не была уверена, что готова увидеть семью Ригли. Не тогда, когда его не было здесь, рядом со мной.

— Конечно.

Я не знала, что ещё сделать, кроме как подчиниться. Я забрала банку у мамы и вышла за порог. Всю дорогу туда только и размышляла, как просто позвоню в дверь и передам ее тому, кто откроет.

На подъездной дорожке стояло несколько машин, и я знала, что следовало ожидать большую компанию в их доме в День благодарения. Я волновалась, и мои руки дрожали, но всё равно позвонила в дверь. Я возлагала большие надежды на то, что тот, кто откроет ее, просто возьмёт банку, и я смогу вернуться домой, не заходя внутрь и ни с кем не разговаривая.

У судьбы были другие планы.

Лицо Донны приветствовало меня: удивлённое выражение, быстро превратившееся в радость и улыбку. Она была действительно красивой женщиной. Её мальчики больше походили именно на неё, чем на отца, Пола. Но я слышала, как люди говорили обратное.

— Хэдли, дорогая, что ты здесь делаешь? Боже мой, милостивый, взгляни на себя! — воскликнула она. — Пожалуйста, входи.

Она практически дёрнула меня за руку и захватила в объятия.

— Здравствуйте, миссис Брукс. Просто принесла желе.

Я отстранилась и подняла банку.

— Да, да, точно, — воскликнула Донна. — Я забыла, что твоя мама сказала, что собирается что-то передать. Не знала, что будет личная доставка. Какой большой сюрприз.

Её южный акцент походил на глоток свежего воздуха. Каждое место на юге имело свой диалект. В ЛГУ это был каджунский акцент, смешанный с южным. Будто язык скручивается некоторыми словами. Когда я впервые услышала его, он показался весьма суровым для моих ушей. Но теперь я подстроилась. Техасские акценты казались прерывистыми, а здесь, в Джорджии, более гладкими, словно стакан бурбона. Глубокие и богатые — настоящий Southern Comfort (прим. пер.: сладкий крепкий ликёр на основе виски, «Южное гостеприимство»). Акцент Донны был сильнее, чем у меня или моих родителей. Если у Ригли он и был, я не слышала его слишком часто. Мы говорили почти одинаково.

— Ну, заходи, разувайся и побудь у нас немного. Мы как раз собирались приступить к ужину.

Я начала качать головой, но заметила её неодобрительный взгляд.

— Мы уже поели, но я бы могла посидеть у вас чуть-чуть.

Её блестящая улыбка так сильно напомнила мне Ригли, и грусть от того, что его здесь не было, охватила меня. Это была его семья, и я знала, что он хотел бы быть тут.

Осторожно я вошла на кухню, посуда с едой была расставлена по всем поверхностям, а со всего дома доносились звуки. Я знала, что Кэмден и Доджер дома, потому что заметила их машины на подъездной дорожке. Вероятно, они были в гостиной с Полом, смотрящим футбол, отсюда громкое ворчание и ругательства. Команда, за которую они болели, должно быть, проигрывала.

— Как тебе колледж?

Донна направилась на другую сторону кухонного острова и вытащила тыквенный пирог, который пах просто потрясающе.

Хорошо, я могу остаться подольше, чтобы получить кусочек этой вкуснятины.

Я взглянула на свои ноги и неуклюже переступила с места на место.

— Нормально. Занятия немного сложнее, чем я ожидала, но я, вроде, справляюсь.

— Ещё бы, дорогая. Ты всегда была яркой девушкой. Я удивлена, что ты не сбила ту ученицу, Миранду, с пьедестала лучшего выпускника.

Её вотум доверия был так сладок. Я была хорошей ученицей, но никогда не добиралась до высот.