Красный рассвет - Сергей Извольский

Фыркнув, Алиса развернулась и отошла от замполита, показывая, что разговор окончен. Кирсанов поиграл желваками – эта девица меньше чем за пару минут довела его до состояния холодной ярости. Хотелось взять ее за ноги, шваркнуть о стену и забросить в Ка-29, отправляя в Пенсаколу. Или хотя бы за борт ненадолго выкинуть, чтобы на душе полегчало.

Постояв еще десяток секунд, замполит развернулся и отправился к капитану докладывать о состоявшемся разговоре. Алиса, не оборачиваясь, только усмехнулась едва заметно.

«Надо же, прокатило», – фыркнула она себе под нос едва слышно. Но почти сразу о собственной маленькой победе забыла. Оперевшись на леера перил, она стояла и смотрела вдаль, в сторону берега – где широко раскинулся Новый Орлеан.

Между городом и кораблем без перерыва курсировали огромные катера на воздушной подушке – на каждом из которых умещалось по четыре бронеавтомобиля морской пехоты. Обратно с берега катера везли эвакуированных граждан Союза, вывозя их из зоны стихийного бедствия, в которое превратилось все Мексиканское побережье.

Как раз сейчас два катера удалялись от корабля, направляясь к берегу и широко расходясь по разным сторонам – к разным точкам эвакуационных сборов, где национальная гвардия конфедератов собирала многочисленных туристов, не только советских.

В томительном ожидании прошло около получаса. Вскоре Алиса заметила, что над водой в сторону корабля двигаются сразу три серо-синих военно-транспортных вертолета. Точь-в-точь такой же прилетал вчера поздно вечером за ней и Родионовым в особняк прокурора Дэвида Мэйсона, и именно такие совсем недавно – как Алиса подслушала, отправились для эвакуации граждан из советского торгового представительства в Новом Орлеане.

Покинув смотровую площадку, Алиса поднялась по трапу и смотрела, как приземляются вертолеты. С замиранием сердца она наблюдала, как из раскрытых дверей начинают выпрыгивать люди. Увидела знакомое лицо – офицер безопасности Юрий Семенович. Именно он инструктировал их три дня назад по правилам поведения, когда они всей компанией после пересадки в Санкт-Петербурге прилетели в Новый Орлеан.

Воспоминание обо «всей компании», а также о тех четверых, кто ее бросил в воде перед волной, вызвали у Алисы вспышку ярости. В этот момент из ближайшего вертолета выпрыгнула какая-то блондинистая девица в джинсах и пиджаке, лицо которой показалось Алисе неуловимо знакомым. Откуда она ее знает, Алиса так и не поняла. Но почти сразу о деловой блондинке забыла, всматриваясь в других появляющихся на палубе людей, которых провожали подальше от машин матросы.

С каждым новым человеком сердце Алисы замирало все сильнее, но Максима, которого она ожидала увидеть, среди прибывших не было.

Все. Все вышли.

Девушка подождала, пока всех прибывших уведут с палубы, после затесалась в общую группу и направилась в столовую, где уже были накрыты столы для эвакуированных. У дверей столовой расположилось двое матросов, которые переговаривались. Алиса, пока их обходила, невольно прислушалась и притормозила.

- …так и что тебе это напоминает?

- Короче, слушай: пошел генерал со внуком в цирк, причем сам в цирке первый раз. И смотрит как медведь дрессированный на велосипеде катается, клоуны орут и валяются, гимнасты под крышей мельтешат. Генерал сидит красный весь, прям закипает, а потом встает и как заорет командным голосом…

Алиса знала, что именно кричал генерал из этого анекдота, но все равно улыбнулась. Оба матроса в этот момент, как только фраза прозвучала, дружно рассмеялись.

Девушка, которая выросла в семье военного, причину их веселья прекрасно понимала: отдельный 1303-й батальон морской пехоты почти в полном составе уже высадился на берег для помощи дружественному правительству Конфедеративных Соединенных Штатов, отправляясь выполнять спасательную гуманитарную миссию и обеспечивать безопасность в назначенных районах. Занимаемые морскими пехотинцами жилые помещения опустели и сейчас активно заполнялись эвакуируемыми из Нового Орлеана и окрестностей гражданами стран Советского Союза – туристов из которого на побережье Мексиканского залива всегда было большое количество. И не только гражданами Союза – на палубах десантного корабля звучала русская, немецкая, испанская, английская и даже китайская речь – как раз сейчас ошалевший мичман пытался жестами объяснять что-то недавно доставленной с берега группе китайских туристов.

Один только Севастополь принял на борт уже более тысячи гражданских, которых везли со всего Мексиканского побережья – которое не только стало зоной стихийного бедствия: сразу в трех штатах Конфедерации вспыхнули беспорядки, во многих городах раздавалась стрельба, в некоторые населенные пункты по примеру Нового Орлеана уже вводили национальную гвардию на бронетехнике.

Алиса замечала и видела, что подобная практика приема столь многочисленных гражданских в опыте команды первая и мельком отмечала некоторую растерянность части экипажа корабля. Было отчего: на Севастополе оказалось уже немало чиновников, дипломатов и прочих влиятельных людей – которых среди прочих строем по палубе не погоняешь, собирая в ровные шеренги. И бесконечно сменяемый поток таких пассажиров постоянно громко что-то выяснял, узнавал, просил, требовал. Так что генеральский возглас «Прекратить херню!» – Алиса мысленно озвучила его в облагороженном варианте, не как в оригинале рассказанного матросом анекдота, к ситуации на десантном корабле вполне подходил.

Девушка уже была в столовой, осматривалась проходя между заполненных столов. Сотрудника службы безопасности Юрия Семеновича Алиса здесь не нашла; где он, никто не знал. Но в ходе расспросов она выяснила, что во время ночной осады торгового представительства глава советской миссии на месте отсутствовал, а функции руководителя выполнял его заместитель – Сергей Петров, и Алисе посоветовали задать вопросы ему. Причем Петрова ей показали – в компании нескольких офицеров корабля он сейчас явно решал какие-то рабочие вопросы.

Человек это был со вполне ординарной, даже серой внешностью. Совершенно обыденно выглядящий – но, когда Петров закончил с офицерами, и Алиса его отвлекла, остановив по пути, мужчина ожег ее довольно неприятным взглядом.

– Добрый день, меня зовут Алиса Станкевич. Помогите пожалуйста.

– Станкевич? – поднял брови Петров, глядя на девушку.

– Да-да, дочь того самого Генриха Станкевича, – покивала Алиса, пытаясь скрыть раздражение.

Она уже давным-давно привыкла к привилегированному статусу – доставшемуся ей по праву рождения от своего отца. Последние несколько лет практически везде к ней относились так, как полагается относиться к дочери далеко не последнего в Москве и вообще в России человека. Потому что практически везде где Алиса появлялась знали или чья она дочь, или же видели ее социальный статус. Но сейчас, когда почти каждому в этом дурдоме приходилось объяснять кто она и почему ей стоит уделить повышенное внимание, делать это с каждым разом становилось все нервозатратнее.

– Вы мне поможете? – справившись со вспышкой раздражения, вежливо спросила Алиса.

– Чем могу. Говорите, –