Алатарианская Империя - Николай Каленич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ларестор выжидал, он не спешил действовать. Глаза же Йофрида яростно сверкнули, зубы оскалились и, неизменный в своей агрессии, он яростно ринулся на соперника. Резкий взмах меча – и тяжелый рубящий удар со свистом рассёк воздух. Скруз отбил его с оглушительным лязгом, рассыпав в воздухе сноп искр и разрывая дистанцию, пнул противника ногой в грудь, от чего тот, неловко перебрав ногами, сделал несколько шагов назад. Трибуны, до сего момента молчавшие, взорвались возгласами. Аскельн зашипел от ярости. Зрители снова застыли, приподнявшись и затаив дыхание, никто не в силах был отвести глаз от арены, следя за каждым движением рыцарей. Йофрид, разозлившийся не на шутку, пошёл вперед, атакуя, что есть силы, своим мечом со всех сторон в направлении врага и стараясь нанести ему как можно больший урон. Его попытки не принесли сколь-нибудь ощутимых плодов – Ларестор успешно парировал все удары, правда, каждый раз тяжело вздыхая от натуги, но по-прежнему не торопясь предпринимать активных действий. Зрители от такого положения вещей стали приходить в недоумение. Некоторые пузатые знатоки взялись подсказывать и давать советы Ларестору, как тому лучше следует вести поединок.
Вскоре из-под опущенного забрала Йофрида послышалось его тяжелое дыхание, он уже изрядно обессилел от тщетности своих попыток поразить противника. Скруз дождался своего часа. Не вкладываясь в удар, он взмахнул мечом над головой соперника, обманывая его, и тут же резанул по корпусу, нанеся следом мощный прямой удар ногой. Аскельн задохнулся и согнулся от боли, отступив на два шага назад. Ларестор, не теряя времени, размашисто ударил его мечом в бедро, защищённое доспехами, отчего скрежет стали эхом разлетелся по арене. Йофрид упал на одно колено и Скруз ловко выбил оружие из его рук, после чего сорвал со своей головы шлем и победно воздел меч вверх. Бой завершен.
Айрис Таггеранг встал со своего императорского кресла и, подняв руки, призвал всех к вниманию. Толпа умолкла, словно завороженная.
– Вот и определился лучший рыцарь нашей сотни! Теперь он их предводитель, наставник и верный соратник. Подойди ко мне, достойный муж моей армии!
Ларестор почтительно приблизился и преклонил колено в знак верности императору.
– Я хочу вручить тебе этот меч, как и обещал, – продолжил тот, – отныне он будет символом твоей силы, ума, храбрости и величия. Завтра ты поведешь своих людей в приграничный город. Ты проделал длинный путь и доказал, что достоин этого. Но помни, теперь ты не просто командующий. Я вверяю их под твою защиту, головой отвечаешь за каждого члена моей армии. Носи с гордостью этот меч! И да пребудет с тобой и твоими людьми удача! – и он передал оружие Ларестору.
Парень, как полагалось, принимая дар, поцеловал перстень, украшавший руку императора, и с достоинством произнёс:
– Это большая честь для меня. Клянусь служить верой и правдой вам и своему народу, Ваше Величество, отдать жизнь за убеждения и законы, ежели это будет необходимо, – закончил он, вставая с колен.
После победы Ларестора вся сотня принесла ему клятву в верности, вслед за чем Мастер произнёс своё напутственное слово:
– Завтра вы отправитесь к «Серым Вратам», эта великая честь выпадает не каждому,
а возможность стать командующим – единицам. Я вижу в твоих глазах отвагу, доблесть и мужество, – положил он руку на плечо Скруза, – так пусть же ты пронесешь эту силу духа и верность своему народу через все битвы, что выпадут на твою долю. Сейчас я вижу пред собой доблестного воина, готового положить жизнь за Алатарианскую Империю. Таким я хочу видеть тебя и впредь, – Мастер пристально взглянул в глаза Ларестора и, увидев в них невозмутимое спокойствие, добавил уже для всех: – А сейчас расслабьтесь: танцуйте, веселитесь, пейте, гуляйте. Этот пир в вашу честь, и я хочу, чтобы вы вспоминали его с теплотой в сердце холодными вечерами на «Серых Вратах».
Пир поистине выдался роскошным – лучшие шуты, укротители зверей, акробаты приехали порадовать своими выступлениями будущих героев Империи. Сейчас Ларестор Скруз наслаждался праздником вместе со своими братьями, стараясь прочувствовать каждый момент, уловить каждый миг последнего дня свободной, непринужденной жизни. У многих были матери, невесты, жены, дети. Они сегодня собрались здесь, поддерживая и провожая своих любимых. На их лицах не было и следа тоски или печали, лишь гордость и легкая тревога озаряли их полные любви глаза. Люди пировали и хотели разделить радость с новобранцами. Столы ломились от блюд, лучшие повара со всей Империи съехались сюда, чтобы угодить виновникам торжества и почтенным гостям. Всеобщий ажиотаж вызвало блюдо, приготовленное звероловом-отшельником, который жил в самой глуши и в столице не появлялся. Он преподнес животное невиданных размеров. Поговаривали, это теневой зверь, который живет на болотах, и увидеть его можно только ночью, так как при свете дня ни один охотник не сможет его обнаружить. Размеры его превышали габариты дикого кабана, вместо четырех одинаковых лап у него две большие задние и две маленькие передние, что позволяет ему ходить, подобно человеку. Голова – яйцеобразная, плавно переходящая в хобот. Опытные охотники определили, что еще его называли «айсмар» – неуловимый. Некоторые кривили лицо при виде такого чудища, что, тем не менее, не помешало присутствующим, поддавшимся алкогольным парам, откусить по кусочку. К всеобщему удивлению, вкус оказался изумительным. Гости восхваляли кулинарный талант повара и пытались выспросить эксклюзивный рецепт. Отшельник же, не привыкший к обществу, лишь бормотал что-то невнятное себе под нос и морщил лоб. За этими бурными событиями никто не заметил, как пир стал подходить к концу.
Император Айрис Таггеранг встал со своего места в центре, чтобы сказать последние слова перед завтрашним отправлением:
– Вы – наша надежда, наш меч и щит, гордость Империи! Служите с честью и да пребудет с вами удача! Можете попрощаться с родными, близкими, друзьями, они будут верить в вас и молиться. Помните, вы охраняете их покой!
Парни пошли прощаться со своими близкими. У Ларестора была только мать, которую он очень любил. Парень подошел, обнял ее и сказал:
– С детства ты заботилась обо мне, учила и наставляла.
