Пограничники - Анатолий Марченко

Вернулся Кузьма со стадом в село перед первым снегом. К тому времени солдаты-фронтовики организовали здесь группу самообороны для охраны села и защиты крестьян от грабежей немецких реквизиционных отрядов. Кузьма вступил в отряд. Ему выдали винтовку-драгунку и пятнадцать патронов, стали, как и других, посылать на дежурство, по-военному — «в наряд». Не имея теплой обуви и одежды, Кузьма изрядно, особенно по ночам, мерз в нарядах за околицей села, но терпел, чем снискал уважение бывалых солдат, хвативших немало лиха за четыре года окопной жизни.

Уважал юношу и командир отряда, бывший солдат-пулеметчик, почему и доверил ему однажды важное задание: «сбегать» в Лоев (это в два конца пятьдесят верст!), разыскать там по указанному адресу Савельева Семена, получить от него инструкции и вернуться обратно.

Предупредил: это не простая прогулка, а выполнение ответственного поручения. Тут нужны выдержка, осторожность, хитрость. Главное — не попасть в руки немцев. Еще объяснил, что посылает его, а не более опытного солдата, потому что шестнадцатилетний юноша будет вызывать у немецких патрулей меньше подозрений, чем взрослый мужчина.

Выучив назубок «легенду» и пароль, Кузьма Синилов, обутый в лапти, одетый в кожушок с чужого плеча, с деревенской котомкой затемно отправился в Лоев.

За время работы на строительстве моста Кузьма хорошо узнал город и без труда нашел старый домишко на Церковной улице. На условный стук в окно, выходившее во двор, ему отворила дверь молодая девушка. В сенях Кузьма спросил:

— Могу я повидать тетку Феклу из Чернигова?

— Тетка уехала в Гомель.

— А кому можно передать деревенский гостинец для нее?

— Мне, я ее племянница Фрося, — сказала девушка, впервые улыбнувшись. Улыбнулся и Кузьма. Оба были рады, что не перепутали слова пароля.

Фрося, поправив накинутый на плечи платок, открыла дверь в правую половину дома и провела Кузьму в просторную комнату. Сказала:

— Подождите здесь, я сейчас вернусь, — и исчезла.

Повесив котомку на крюк, торчавший в стене у входа, Кузьма, боясь наследить на чисто вымытом полу, присел на конец широкой лавки. Через несколько минут дверь открылась, вошла Фрося, а следом за ней голубоглазый молодой блондин с прической на косой пробор. Одет он был во френч с накладными карманами. А обут… Вот обувь-то его и поразила Кузьму настолько, что он, уставившись на ноги молодого человека, едва не забыл, для чего пришел. Между тем на Семене Савельеве (это был именно он) были всего-навсего обыкновенные, но раньше Кузьмой не виданные, обмотки…

— Вот товарищ, — сказала Фрося, обращаясь к Савельеву, — принес деревенские гостинцы тетке Фекле.

— От кого гостинцы? — строго спросил тот Кузьму.

— От Ивана-пулеметчика. Он наказал мне: сходи, Кузьма, в город, встретишься там с хорошими людьми и принесешь от них инструкции. Так что, Семен, давай инструкции. — И он полез за своей котомкой.

Фрося так и прыснула смехом. Улыбнулся и Савельев:

— Инструкции, говоришь… А у тебя память хорошая?

— Учитель говорил, что хорошая.

— Тогда слушай и запоминай, что передать Ивану-пулеметчику. Только ему, и никому другому. Понял?

На следующий день, вернувшись в Бывальки, Кузьма докладывал командиру:

— Семен просил запомнить и передать тебе, что скоро погонят немца. По приказу Центрального ревкома в зоне, как ее…

— Нейтральной, — подсказал Иван.

— …Вот-вот, нейтральной, формируются дивизии из украинских и белорусских повстанцев. Красная Армия уже наступает на Чернигов. Скоро начнется наступление и от Гомеля. Отряды самообороны должны препятствовать немцам вывозить хлеб, скот, лес. Семен сказал, что надо устраивать засады на дорогах, готовить самооборонцев к открытому вооруженному выступлению. Наш отряд должен будет прибыть в Лоев, в какой день — Семен известит. Сказал, что все время надо быть в готовности…

Ночью отряд самообороны села Бывальки ушел в Лоев. Кузьму, однако, Иван-пулеметчик с собой не взял. Объяснил почему:

— Куда ты, разутый и раздетый, пойдешь в мороз?

Как ни горько было Кузьме, но, что поделаешь, пришлось ему остаться дома. Через неделю он узнал, что отряд влился в часть Красной Армии и ушел на фронт.

«Только с наступлением тепла, весной 1919 года, — писал Кузьма Романович позднее в автобиографии, — полуголый и босиком ушел добровольно в Красную Армию и вступил в отдельный батальон Особого корпуса войск Всеукраинской Чрезвычайной Комиссии».

Мечта осуществилась. Вчерашний батрак Кузьма Синилов стал бойцом Красной Армии. Первый месяц молодой красноармеец учился ходить в строю, не сбиваясь с ноги, разбирать и собирать винтовку, стрелять, действовать штыком и прикладом, бросать гранату в цель.

Времени на изучение военного дела не хватало. Красноармейцы занимались урывками между облавами на бандитов и патрулированием по ночным улицам города.

Быстро пролетела весна с буйным цветением садов. Наступило знойное грозовое лето, лето тревожного, трудного для страны девятнадцатого года. Почти каждую ночь сигнал боевой тревоги поднимал батальон в ружье. Вскочив с нар, Кузьма и его товарищи в считанные минуты натягивали гимнастерки и шаровары, обматывали ноги некогда так изумившими его обмотками, ныряли в скатки шинелей, на ходу выхватывали из пирамид винтовки и подсумки с патронами, мчались во двор на построение.

Раздается негромкая четкая команда, и колонна через распахнутые ворота втягивается в тихую, сонную улицу, залитую бледным светом месяца…

Боевое крещение красноармеец Кузьма Синилов принял в схватках с петлюровцами, кулацкими мятежниками из банд Ангела и Зеленого. Особенно трудными были бои в Бахмачском районе, где появились банды численностью до трех тысяч человек. Уже тогда Синилов зарекомендовал себя храбрым и решительным солдатом.

В конце июля, когда на Украину двинулись деникинские дивизии, чекистский батальон был направлен на фронт. В тяжелых оборонительных боях с белогвардейцами вновь отличился Кузьма Синилов. За смелость и сметку он был назначен помощником командира взвода.

В сентябре 1919 года батальон влился в состав 2-го пластунского полка 44-й стрелковой дивизии. В новых боях с деникинцами Синилов уже командует взводом. В октябре семнадцатилетнего комвзвода коммунисты полка приняли кандидатом в члены партии большевиков.

Прошло немногим более месяца, и в жестоком бою на реке Остер под Козельцом белогвардейская пуля, ударив в правый бок, вывела отважного командира взвода из строя. Больше всего огорчало, что расставался с полком, не успев получить партийный билет.