Город призраков - Рейчел Кейн

Иссандра смотрела на него прищуренными глазами, и Клер показалось, что она была просто в бешенстве, как Джон, но по разным причинам. Она, наконец, пожала плечами и сказала.

— Всё, что хочешь, босс. Если ты хочешь быть одурачен, вперед. Ты только что получил большую должность. Удачи в ее удержании, с таким отношением. — Она снова повернулась к Клер, с другой стороны стола, и улыбнулась.

— Ну, ничего страшного. Как Шейн? — Она облизнула губы. — Я скучала по нему.

Клер одарила вампиршу ее лучшей имитацией холодного взгляда Амелии.

— Если я увижу тебя рядом с Шейном, я заколю тебя.

Иссандра слегка округлила рот, а затем сказала.

— Не пустые угрозы, не так ли? Держу пари, ты где-то держись при себе кол, не так ли?

Спорим, ты никогда не выходишь куда-либо без него.

Клер взглянула на рюкзак. Она принесла его, но поставила в углу, чтобы не мешал.

Он был на стороне стола Иссандры.

— Я бы лучше подошла и разоружила ее, босс, — сказала Иссандра. — Безопасность и все такое.

Оливер выглядел раздраженным, но он не остановил ее. Она пошла к рюкзаку, открыла его и вывалила все книги и бумаги на пол.

Покрытый серебром кол выпал со стуком на ковер у ее ног. Затем покрытый серебром нож.

— Ну и ну. Я думаю, что они должны быть незаконными, не так ли? — Иссандра схватила бумаги Клер и обернула одну из них вокруг рукоятки кола, а другую вокруг ножа, и направилась обратно к столу. — Опасное оружие, особенно на Совете Старейшин.

И прежде чем Клер или кто-либо смогли предположить, что она собирается сделать, она воткнула кол в спину Амелии, в сердце. Амелия вскрикнула и, хромая, упала на пол со стула.

Клер почувствовала, как мир движется с кошмарной скоростью. Клер была слишком медленной, и она не смогла сделать ничего, чтобы остановить ее, когда Иссандра дернула светлые волосы Амелии и обнажила ее горло под нож.

— Нет! — Закричал Оливер и вскочил на ноги.

— Я планирую быть твоим заместителем, нравится это тебе или нет! — Крикнула Иссандра в ответ, и приставила нож к горлу Амелии. — И для сначала необходимо избавиться от конкуренции!

Оливер бросился через стол. Он ударил ее так, что отбросил ее к дальней двери, которая сорвалась с петель, и Иссандра вместе с дверью выскользнула в мраморный коридор на двадцать футов, прежде чем остановилась. Она все еще слабо двигалась, но Оливер щелкнул пальцами и указал охранникам в ее сторону.

— Нет, — сказал он. — Ты закончила. Всё-таки, Амелия была права: ты слишком глупа, чтобы остаться в живых.

Он подошел к Амелии, отбросил в сторону упавший нож, и упал на колени рядом с ней.

Она была заморожена колом, и в местах, где серебро коснулось кожи, оно жгло ее. Бумага Иссандры упала с ручки, но Оливер не стал ждать. Он ухватился за серебро и вытащил кол из ее спины одним быстрым движением, и отбросил его в угол. Клер мельком увидела, что его рука стала черной от соприкосновения, но он не останавливался, казалось, не чувствовал боли.

Он обхватил голову Амелии руками.

— Его больше нет, — сказал он. — Ты меня слышишь? Амелия!

Она все еще не двигалась. Оливер сгреб ее в объятие. Вернулась вампирша из охраны, втаскивая брыкающееся тело Иссандры за волосы, и он рявкнул.

— Приведите Тео Гольдмана. Сейчас же. И посадите эту в клетку, пока я решаю, как мы должны избавиться от нее. Желательно, что-нибудь поболезненней.

Глаза Амелии медленно приоткрылись. Она сосредоточилась на лице Оливера. Клер никогда не видела ее такой бледной, губы казались голубыми, и даже глаза казались поблекшими.

— Ты должен был позволить ей закончить, — прошептала она.

— Лучше смерть, чем бесчестье — разве не это гласит наш кодекс?

— Сотни лет назад так было, — согласился он. Теперь его голос звучал иначе. Нежно. — Ты последняя, кто цепляется за прошлое. Сильно болит?

Она, казалось, задумалась.

— По сравнению с чем? Для чего ты это сделал?

Он взял ее за руку, и теперь он поднес ее к губам.

— Я бы не стал действовать, если бы ты меня заставила. Но мы оба знаем, что я не проигрываю, когда мне бросают вызов.

— Ты проиграл, — прошептала она. — Однажды. Для меня.

Он держал ее руку у своих губ.

— Да, — сказал он, так тихо, Клер едва не упустила это. — Я никогда не причиню тебе боль. Я клянусь. — Он помолчал, а потом провел одним острым ногтем по своему запястью. — Пей. Я даю тебе это неограниченно.

Капля крови ударилась о ее губы, и она ахнула, широко открыв глаза. Она схватила его за руку и потянула к губам, выпила, а потом отпустила. Она вздохнула и обмякла. Ее глаза закрылись. У Клер перехватило горло. Она хотела спросить, но не смогла.

Ричард спросил за нее.

— Она мертва?

— Пока нет, — сказал Оливер. — Серебряный кол не убьет ее сразу же в ее возрасте, даже в ее ослабленном состоянии с большой потери крови. Но она нуждается в дополнительном лечении.

— Он посмотрел на Ричарда, на Ханну, и, наконец, Клер. — Никто не говорит об этом. Никто.

— Вы хотите сказать, чтобы мы не говорили, что вы спасли ее? — Спросил Ричард. — Или, что вы ее любите?

Не моргая, Оливер сказал.

— Произнеси это еще раз, и мы будем избрать нового мэра, мальчик. Я не в том настроении, чтобы сегодня терпеть еще и человеческую глупость. Ты меня понимаешь?

— Я понимаю, что вы хотите превратить этот город в загон для крупного рогатого скота.

Что на моих людей собираются охотиться и убивать без пощады. Так что, знаете что, Оливер?

Если вы хотите пустить Морганвилль по вашему пути, вы не просто ищете нового мэра. Ищите место, чтобы спрятаться, пока мы рвем этот город на части. — Ричард поднялся и просто… вышел. Мгновение Ханна сидела, потом встала и последовала за ним. Оставив Клер с ним наедине.

Оливер по-прежнему смотрел на спокойное лицо Амелии. Он сказал, не поднимая головы, — Лучше бы тебе пойти с ними. Ты не часть этого.

— Я не могу уйти, — сказала Клер. — Мне нужно кое-что вам сказать.

— Тогда говори и уходи.

У нее пересохло в горле, и она знала, что он был готов убить любого человека, который сейчас будет его раздражать. Амели не станет, не сможет его остановить. Но она должна была это сказать. Она должна попытаться.

— Вы говорили, что убили вампира прошлой ночью, — сказала она. — Не того из закусочной?

— Нет, — сказал Оливер. Он не смотрел на нее. — Старый друг. Я не мог остановить ее любым другим способом.

— Она сказала что-нибудь?

— Что? — Оливер поднял голову, нахмурился. — Нет. Она была далека от разговоров, имеющих хоть какой-нибудь смысл.

— Но она говорила.