Гребаная история - Бернар Миньер

Подойдя, он подтолкнул ко мне тетрадь. Открытую. Посреди страницы — единственная фраза, написанная большими, круглыми буквами:

КТО ТАКОЙ ГЕНРИ???

18. Рубикон

— И что ты собираешься делать? — проквакал Чарли.

— Я собираюсь спросить Даррелла Оутса, что на этой флешке…

— Что ты собираешься делать? — повторили все хором.

— Даже Оутсы не осмелятся убить пятерых подростков разом… — сказал я, пытаясь сам себя в этом убедить. — Особенно если мы заранее сделаем видеозапись: скажем, где мы, и запись автоматом будет отправлена в офис шерифа, если мы вовремя не вернемся и не отменим этого.

— Ты так умеешь? — сказал Джонни.

— Достаточно, если они в это поверят…

— Пять? — переспросил Чарли. — Нас четверо, насколько я знаю.

— С нами идет Шейн Кьюзик.

Услышав это, они окончательно обалдели.

— Генри, ты сдурел! — заключила Кайла. — Я туда не пойду.

— Очень хорошо. Еще кто-нибудь хочет слиться? Подумайте о Наоми, которая, может быть, смотрит на нас, — коварно добавил я.

Я увидел, что Чарли и Джонни опустили головы.

— Когда? — спросил последний.

— Завтра утром. Сегодня у нас пятница. По словам шефа Крюгера, похороны Наоми пройдут в воскресенье. В завтрашней газете будет заметка…

— А если он откажется тебе это говорить?

— Я буду угрожать, что расскажу о сцене, при которой мы присутствовали вчера вечером.

— Они тебя тут же убьют, Генри, — заметил Джонни.

— Не в присутствии троих свидетелей.

Был ли я в этом действительно так уверен? Если Даррелл Оутс участвовал в убийстве Наоми, он без колебаний прихлопнет четверых, которые могут отправить его на стол для смертельной инъекции. Возможно, за тем исключением, что он здесь ни при чем. Даррелл Оутс и Джек Таггерт — два крайне опасных типа, которые не знали других занятий, кроме как быть дилерами, избивать, запугивать, заниматься рэкетом и насиловать. Или…

— Она не была изнасилована, — повторил я. — Мне так сказал шериф.

— Ну, а дальше?

Я наклонился к друзьям:

— Дальше? Что, по-вашему, было дальше, если она попала в руки Даррелла Оутса или Таггерта, одна, ночью; что, вы думаете, эти двое чокнутых ей сделали?

Какое-то время они размышляли.

— Предположим, ты прав, — наконец заговорила Кайла. — Тем не менее эти типы опасны, Генри. Оутсы — настоящие психи, об этом все знают… Ты вправду думаешь, что тебе удастся достучаться до них?

Я кивнул, пытаясь продемонстрировать убежденность, которой мне на самом деле не хватало.

— Кайла права, — рассудительно произнес Джонни. — Эта жуткая семейка, черт… Они же там больные на всю голову! Насильники, грубияны… Туда никто не решается прийти, даже полиция!

— Вы не обязаны идти туда, — пожал я плечами. — Я пойду вдвоем с Шейном.

— Я иду, — сказал Чарли. — Конечно, тебя туда одного не пустят… Кайла, будет лучше, если ты останешься здесь. Ты права, они там все ненормальные, и при виде молодой женщины у них может снести крышу. Но ты, Джонни, если струсишь, с тобой никто из нас никогда даже разговаривать не будет…

Я увидел, как Джонни опустил голову и с удрученным видом встряхнул ею. Обеими руками взъерошил свою густую рыжую шевелюру, скрипнул зубами, а затем ударил кулаком по столу. Ему было страшно. Страшно было нам всем.

— Да что с вами такое! — наконец выкрикнул он. — Проваливайте вы все к черту! Хорошо, я иду. Но у меня нет ощущения, что мы действуем как надо. Нет, серьезно, парни, мы совершаем грандиозную глупость.

На следующий день Шейн ждал нас на парковке у терминала паромов; он курил, прислонившись спиной к дверце своего старого «Сильверадо», подставив волосы ветру. Он был похож на Дина Джеймса в удешевленном варианте, когда двинулся к нам в своей куртке с капюшоном и кроссовках. Поли и Райана не было видно.

— Привет, слабаки, — бросил он через плечо, усаживаясь рядом со мной.

Чарли и Джонни даже глазом не моргнули.

— Привет, приятель, — затем обратился он ко мне, пожимая руку, и эта новая фамильярность между нами меня немного смутила.

— Ты готов? — спросил я.

— А ты, Генри? Ты все еще хочешь это сделать?

Может, мне это показалось, или в его голосе на самом деле прозвучала нотка восхищения.

— Еще как, — сказал я.

— Очень хорошо.

Кьюзик вынул из кармана своей куртки что-то завернутое в тряпку, положил на колени и принялся медленно разматывать. Тридцать восьмой калибр!

— Срань господня, что это такое? — взвизгнул Чарли, который наклонился между нашими двумя сиденьями.

— А как по-твоему, придурок? Разве это похоже на фаллоимитатор?

— В этом у нас нет необходимости, — сказал я.

— Еще как есть, — возразил Шейн. — Парни, я вам объясняю: мы идем встречаться с Оутсами!

— Думаю, мы это достаточно осознаем, — запротестовал Чарли. — Думаю, чертовски, охренительно, даже капец как осознаем, парень… Срань господня, Иисус-Мария-Иосиф и все небесные ангелы, я спрашиваю себя, парни, не будет ли у меня до конца путешествия в штанах полная коробка «Твиксов»…

На какую-то долю секунды Шейн Кьюзик обернулся и разглядывал Чарли так, будто только что увидел инопланетянина. Я забеспокоился, не собирается ли тот сделать ему «саечку». Но он улыбнулся, а затем открыто рассмеялся. Чарли посмотрел на него и тоже принялся подыхать со смеху. Это было сильнее меня: я смеялся, не в силах остановиться, то же самое произошло и с Джонни — сумасшедший, истерический, неудержимый, неодолимый смех раздавался по всей округе.

— Эй, Даррелл, отсоси у меня! — заорал Чарли в машине, жестикулируя и