Кент (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)"

Когда можно было царапать его по позвоночнику, слыша возбужденное рычание Бродяги, который рывком разворачивал меня на живот, вдавливая собой и не останавливаясь ни на секунду, даже если капельки пота собирались по его позвоночнику, стекая струйками на упругие напряженные ягодицы, а мои волосы были влажными и прилипали надоедливыми прядками к лицу.

Нам было мало!

Слишком долго мы ждали этого момента, когда наша страсть могла выйти на свободу, не сдерживаемая косыми взглядами, предрассудками или правилами приличия.

— Ну что? Поиграем, кто быстрее устанет? — улыбался Бродяга, завязывая второй по счету презерватив и прошлепав обнаженным до окна, чтобы выкинуть его туда, не смущаясь своего красивого обнаженного тела, которое блестело в ласкающих солнечных лучах от пота и нашей страсти, расхохотавшись, когда я весело хихикнула, кивая на окошко, за которым он решил соорудить мусорку:

— …а гуси не подавятся?

— Если только соседские, — в тон мне ответил Бродяга, отчего теперь рассмеялась я, взвизгнув, когда он запрыгнул на кровать, не давая мне возможности прикрыться хотя бы скомканной и влажной простыней, когда в его руках оказался снова презерватив, и мужчина многозначительно дернул бровью:

— Кто проиграет, тот готовит ужин!

Можно было даже не сомневаться в том, что проиграю я, потому что уже сейчас я пыталась сползти с кровати, умоляюще выгиба брови, и смеясь, когда Бродяга затаскивал меня обратно, принимаясь целовать и легко щекотать.

Сложно было сказать, сколько длился наш марафон и какой был час, когда я наконец обессиленно повалилась на подушки, понимая, что сегодня я не то, что ужин не смогу приготовить, а даже добраться до дома!

Кажется, Бродяга знал, что говорит, когда предупреждал о том, что я в этот день буду болеть.

Но какая же сладкая была эта болезнь!

Наверное, я была какой-то скрытой мазохистской, но сейчас буквально млела от блаженства и непередаваемой радости, уставшая, но окрыленная, распластавшись бесстыдно на его кровати и завернув свое влажное тело в тонкую простыню, которую мне принес Бродяга, даже не пытаясь натянуть на себя хоть что-нибудь из одежды.

— Я хожу дома голым, забыла, крошка? — подмигивал он мне, когда вернулся с бокалом холодной воды, которую протянул мне, глядя впервые без привычного колючего голода в этих голубых глазах, и садясь на край кровати рядом со мной, когда я с улыбкой покачала головой, прошептав:

— Хорошо, что у тебя нет соседей. Боюсь, что их бы пришлось увозить в травматологию в первый же день знакомства с тобой!..

— После того, как стали отбиваться от меня лопатой?

— Нет, когда свалились с порога от созерцания твоего зада в одном из окон.

Бродяга снова рассмеялся, глядя на меня весело и так странно…словно что-то изменилось в его взгляде с того момента, как я ступила на порог этого замечательного дома, растаяло, растеряло колкость.

Я терялась от его пронзительного, наблюдательного взгляда, едва не подавившись, когда он рассмеялся снова, поднимаясь на ноги и скрывая часть своего красивого, мускулистого тела за стойкой, которая отделала часть помещения под кухню.

— Я так понимаю, что ужин тоже на мне, — усмехнулся он, хлопнув холодильником и отворачиваясь спиной, потому что встал к плите, не видя мой удивленный взгляд:

— Ты умеешь готовить?

— Приходится делать это, раз уж живу один, разве я не говорил тебе? — судя по голосу он улыбался, когда говорил это, вот только я немного сникла, пробормотав себе под нос:

— …ты никогда ничего не говорил о себе.

И вот теперь мы были близки так сильно, как только это было возможно. Физически.

А я по-прежнему не знала о нем совершенно ничего, потеряв надежду на то, что смогу стать частью его загадочной и явно довольно странной жизни, в которой не было ничего и никого….по крайней мере, на первый взгляд.

Я бы подумала, что он не услышал моих приглушенных слов, если бы его спина не напряглась и не застыла в таком положении, отчего я почему-то смутилась, проговорив поспешно и чуть хрипло:

— ….а можно я немного осмотрюсь?

— Конечно.

Бродяга не обернулся, когда я неловко натянула на себя брошенную им майку, потому что поняла, что отыскать свою одежду сразу явно не получится, осторожно вылезая из кровати на все еще дрожащих ногах, и чувству себя по меньшей мере новорожденным олененком, который делал первые шаги и только учился ходить по этому миру.

На самом деле, меня привлекла полка, которая была аккуратно сделана вдоль стены напротив кровати, но немного дальше кухни, на которой стояли какие-то награды и рамочки для фотографий.

Сначала я подумала, что это все мне просто показалось, потому что Бродяга был не тем человеком, который хранил бы какие-то памятные вещи.

…или только казался таким? А на деле умел вязать крючком и обожал фиалки?

Я не обратила внимания на то, как что-то зашипело на сковородке и по дому раздался аромат жаренного мяса, с удивлением видя перед собой несколько фотографий, на которых Бродяга был рядом с пожилой седовласой женщиной, что держала на руках белокурого малыша, совсем кроху….а еще рядом с молодой красивой девушкой, которая улыбалась так обворожительно и красиво с этой фотографии, отчего мое сердце дрогнуло, споткнувшись о серую бытность жизни.

А что если это его жена и сын?!..

Боясь дальше смотреть на оставшиеся две рамки, я обратила все внимание на пару кубков, на которых были написаны разные года и нанесена гравировка «Лучший нападающий клуба регби «Красные дьяволы» Кент Кроуфорт»

— …Кент Кроуфорт, — прошептала я вслух, словно пробуя это имя на вкус.

— Это я, — раздался голос Бродяги за моей спиной, и его дыхание коснулось моей шеи сзади, отчего я подпрыгнула на месте, — Настоящее имя Бродяги Кент Кроуфорт.

— …приятно познакомиться, — ошарашенно пробормотала я, глупо заморгав ресницами, словно случайно узнала тайну за семью печатями, на что Бродяга — вернее Кент — мягко рассмеялся, чуть покачав головой, — Я правильно понимаю, что твое имя не знает никто в этом городе?…

— Почему же? Зак знает, — усмехнулся он, поворачивая ко мне самую крайнюю рамку с фотографией.

Небольшой, уже немного выцветшей, на которую мужчина кивнул, чуть дернув бровью:

— Узнаешь?..

На фото были двое мальчишек.

Один белокурый и голубоглазый, с широкой нахальной улыбкой, второй темноволосый и кареглазый. Эта сладкая парочка, сжимала своими ладонями мяч для регби, двое — один мяч и они были такими счастливыми.

Кента нельзя было спутать ни с кем, даже если на этом фото ему было лет 10 или 12.

Его широкая мальчишеская улыбка совершенно не изменилась, как и блеск в этих глазах, который иногда загорался яркими искорками, что растапливали лед его колкого взгляда.

А второй…кареглазый. Такой милашка.

Красивый мальчик с ямочками на щеках.

С такого однозначно вырос бы самый настоящий и знойный…

— Зак?! Это ты и Зак?

Кент закивал, аккуратно взяв рамочку, чтобы поставить ее ближе к нам.

— Родились в одном роддоме. Росли на одной улице. Ходили в один детский сад. Учились в одном классе в школе. Вместе дрались с парнями другого района. Вместе пили, вместе гуляли…наверное никто не удивился тому, что даже служить мы попали вместе.

Медленно моргнув, я потянулась к прямоугольному армейскому кулону, дрогнув пальцами, оттого что боялась повторения прошлой истории, когда Бродяга не дал мне возможности прочитать того, что было там написано в тот день, когда был у меня со своим лечением.

Не отступил.

Не дрогнул ни одной мышцей, когда я коснулась пальцами его груди, разворачивая кулон, чтобы прочитать выдавленные на нем слова «Имя: Кент Кроуфорт. Дата рождения: 10.04.1980. Рост: 1,90 Звание: капитан. Род войск: USMC»

Почувствовав, как он прикоснулся кончиками пальцев к моим бровям, я только тогда поняла, что хмурюсь.

— Что не так?…

— Понять не могу, как расшифровывается род войск, где ты служил…