Рейдер - Михаил Михеев

Армия – это, в первую очередь, огромная масса людей, предназначенная для открытого масштабного боя и соответственно вооруженная. Поэтому, даже если разменивать людей одного к десяти, это ничего не решает – армейцы задавят числом. А когда они, к тому же, бьют первыми, да еще в момент, когда заговорщики собрались в нескольких точках (интересно, какая Иуда сдала?), то у последних не остается даже теоретических шансов уйти. С пистолетом против танка не очень то и попрыгаешь.

То же наверняка было в космосе. У Дракона наверняка, кроме Кошкина, были и другие выходы на эскадры. Но вот выиграть бой против насчитывающего несколько сотен кораблей военного флота, когда у тебя два, ну три десятка кораблей, весьма и весьма проблематично. А учитывая то, что в разведке практически все корабли – легкие крейсера, то даже пары линкоров хватит, чтобы их передавить, как котят.

У заговорщиков был единственный шанс – провернуть все раньше, чем кто-либо опомнится и поставить остальных перед фактом. Весь опыт русской истории показывал, что это – вполне выполнимый расклад, да и у Дракона наверняка было что-то в рукаве, но силовое противостояние с армией, причем в такой момент он, похоже, предусмотреть не мог.

– Вы видели, что там было?

– Когда мы это увидели, бункер уже догорал. Мы сделали ноги, пока не взялись за нас.

Виктор задумался на секунду и зло бросил:

– Я иду к Земле.

– Ты что, с ума сошел?

– Я – нет. У меня на крейсерах топлива на один прыжок, а на транспортах и того нет. Мы с заправщиков все выкачали, даже с собой их не потащили больше. Может, на ваших кораблях есть где разместить девять тысяч человек? У меня системы жизнеобеспечения позволят принять две сотни на все три корабля.

– Бросай транспорты, с крейсерами потом разберемся, сейчас главное отсюда уйти.

– Да пошел ты! – это было жуткое нарушение субординации, на Виктору было все равно и он не следил за словами. – Я своих не бросаю. Хочешь – дергай. А я сам разберусь со своими проблемами.

– Молчать! Мальчишка…

– Отвали. «Денеб», «Сириус», слушай мою команду: прикрывать транспорты, идем к Марсу. На транспортах: ребята, пожалуйста, не отставайте. Если у вас опять полетит что-нибудь, то подставите нас всех.

С «Денеба» ответили сразу, с «Сириуса» – чуть погодя. Веселый баритон Кэвина (он шел на «Сириусе») доложил, что капитан попытался отдать приказ развернуться вслед за Кошкиным, но его нейтрализовали и сейчас он, Кэвин, принял командование.

«Ну вот, подумал Виктор, и человек Кошкина. Интересно, есть ли еще? Впрочем, на «Денебе» явно готовы идти за мной, а на «Сириусе»… Там сильный штурман и хороший артиллерист. Пусть Кэвин пока за капитана, он хоть сможет держать экипаж в узде, а потом разберемся».

Крейсера скользнули вперед, плавно разгоняясь. Вдруг эфир прорезал сочный мат и один из кораблей эскадры Кошкина устремился к ним. А еще через секунду на экране нарисовался Айнштейн собственной персоной:

– Мужики, я с вами!

– А ты что здесь делаешь? Дуй домой! Тебя-то тесть прикроет.

– Никого он уже не прикроет, ему свою бы шкуру спасти. Мной он, если что, только откупиться и сможет.

– Лады. Тогда давай мне в кильватер.

Еще через пару минут к ним присоединились оба «Снегиря» и один «Петропавловск», три других «Петропавловска», помедлив секунду, направились вслед за «Кронштадтом».

– Что ты собираешься делать?

Айнштейн задал Виктору вопрос, интересующий всех. Хотя Виктор и был младше остальных командиров кораблей и по званию, и по возрасту, но вел их сейчас он и так получилось, что командиром пришлось стать именно ему.

– Здесь неподалеку должна быть французская база, на ней заправимся.

– Да кто нам даст?

– А кого мы будем спрашивать?

– Вить, – попытался урезонить его Айнштейн, – это же пиратство.

– Ты что, с дуба рухнул? – Виктор чуть не рассмеялся. – Мы уже мятежники и, если нас поймают, кончим жизнь на виселице. Если нас объявят еще и пиратами, ничего принципиально не изменится. А у французов мы сможем заправиться и дернуть куда захотим – главное, чтобы те не сообразили раньше времени, что мы начали выносить свои разборки наружу. На международные скандалы мне плевать. Больше того, если я не найду у французов того, что мне надо, я прогуляюсь до китайской базы, она здесь, недалеко.

– Ты еще и с китайцами хочешь…

– Да ничего я не хочу, но китаез я в принципе не боюсь. У нас сейчас семь крейсеров, если что, мы разделаем на выбор любую половину китайского флота. Мы это знаем, и они это поймут разом, так что разве что обругают вслед.

Остальные капитаны тихонько помалкивали, но было ясно, что они уже смирились с ролью ведомых. Тоже неплохо, если вдуматься.

Набег удался на славу. Французы даже представить себе не могли, что их, нейтралов, кто-то возьмет за жабры. Поэтому вид пяти крейсеров (трофейные американские корабли остались прикрывать транспорты), решительно берущих их на абордаж, поверг их в шок. Даже отправить сигнал на Землю они не смогли – русские буквально накрыли их непроницаемым облаком помех. База была захвачена менее чем за пять минут, благо никто и не думал сопротивляться. Конечно, лягушатники были вооружены, но, во первых, они трезво оценивали свои силы, а во вторых, особой славы как солдаты не имели аж со времен Наполеона. Поэтому, когда в центр управления базы вошел человек с тяжелым лучеметом на перевес, из-за спины которого скалились ТАКИЕ разбойные рожи, и, вежливо поздоровавшись, предложил продолжать работу в прежнем режиме, после чего обрисовал ситуацию с транспортами, которым ну очень надо заправиться, его слова восприняли с полным пониманием и заправку начали осуществлять в таком хорошем темпе, что перекрыли все существующие нормативы.

Пока транспорты, присосавшиеся к базе, как поросята к свиноматке, принимали топливо, Виктор с Айнштейном и десятком десантников с «Ганнимеда» прошлись по базе с целью обнаружения чего-нибудь нужного и важного, что может пригодиться в жизни и что можно по быстрому прихватизировать – если уж решили пиратствовать, то надо начинать сразу, а не жевать сопли пока за ними погонятся. Увы, маленькая вспомогательная база не имела в своих закромах ничего ценного, даже топлива было маловато, по всему выходило, что придется грабить китайцев. Конечно, это потеря времени, но не делать же ноги при одном намеке на проблемы, как запаниковавший Кошкин?

Однако, база все таки приподнесла им сюрпризы в количестве двух штук. Сюрприз первый оказался в ангарах, где обнаружилось сразу восемь новеньких, с иголочки драккаров-истребителей. Очевидно, они предназначались для обороны базы и могли серьезно попортить жизнь одинокому пирату, хотя, конечно, против эскадры были вовсе даже не величиной. Это, конечно, было удачей, потому что французские драккары – это вещь, любой понимающий человек скажет. Эти машины превосходили и американские, и русские аналоги, но на экспорт французы их никогда не поставляли, наученные горьким опытом. Поставили как-то на Ближний Восток, а потом, в очередном конфликте, сами с ними и столкнулись. Драккары, а также изрядное количество вооружения и запчастей к ним тут же оприходовали. Четыре приняли ангары «Ганнимеда», остальные кое-как распихали по эскадре, логично решив, что запас карман не тянет.

Вторым сюрпризом оказалась встреча со старым знакомым. В одном из переходов они наткнулись на группу десантников, тащивших нескольких пленных в форме французского иностранного легиона. Удивительного в этом ничего не было – легионеры частенько привлекались для охраны не слишком важных объектов, при этом в плен они предпочитали не сдаваться, потому как на наемников никакие международные конвенции не распространяются. Очевидно, и здесь они попробовали оказать сопротивление, но их скрутили быстро и практически без потерь, если не считать за таковую разбитый нос одного из десантников.

Правда, ничего плохого легионерам, раз их уже не грохнули в бою, делать никто не собирался. Сами вне закона, так что смысл? Да и без крови обошлось, взяли-то врасплох. Но при виде одного из пленных глаза Виктора полезли на лоб.

– Гейнц, вы ли это? – удивленно воскликнул он, жестом приказывая десантникам отпустить пленного.

– Ну конечно, я, а кого вы еще ожидали увидеть? – сварливо ответил пленный, отряхивая мундир, изрядно пострадавший при пленении.

– И что же вы делали здесь, герр Роммель?

– Чего-чего… Прозябал, по вашей милости.

– Ну-ка, с этого момента поподробнее, – Виктор заинтересованно склонил голову.

– А чего тут подробнее? – Роммель пожал плечами. Он был немногим ниже Виктора ростом, похож сложением и ненамного старше, только белобрысый, как многие немцы, однако если движения Виктора были этакой смесью силы и гибкости, то Роммель впечатлял скорее нордическим спокойствием. – Меня обменяли на какого-то вашего разведчика, а потом с треском разжаловали и выперли со службы. Я их понимаю, конечно, но эта сволочь, которая председательствовала в трибунале, так распиналась… А сам, гад, бросил в свое сремя корабль с экипажем, когда их джапы на абордаж взяли, и сбежал на драккаре. И ведь ничего доказать не смогли, все знают, но свидетелей-то нет!