Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7 мая 2008 года двор по Коммунальной, 6 наполнился не лишь седыми старушками – конечно, они тоже пришли – не могли не прийти. Пусть не проводить до кладбища старую знакомую, а хотя бы просто доковылять до подъезда бабы Лиды, повздыхать и растереть на щеках саднящую дорожку от слез. Но толпу собрали еще мужчины и женщины разных возрастов – коренные тылки из Кашкука. Они принесли охапки цветов со своих огородов, стояли и переговаривались. Как и в старом Кортубине здесь сменялись поколения в семьях, и судьба каждого человека была как на ладони для всех окружающих – плохо ли, хорошо… Сегодня – 7 мая – наступил черед проводить в последний путь умершую бабушку – тихую, спокойную, одинокую – простую учительницу давно на пенсии. Совершенно незначительный персонаж, что окажется в центре всех событий. Да, именно эта бабушка. Лидия Грицановна Чиросвий. Наверное, вы уже запомнили ее имя?
Тылки столпились во дворе – напротив как раз торца дома, где был вход в квартиру бабушки. Жила она на втором этаже, занимала две комнаты – сейчас эти окна были распахнуты, и легкий свежий ветерок раздувал ветхие занавески. Покойницу еще не привезли из морга, толпа ожидала, в ней велись неспешные ленивые разговоры – обо всем и ни о чем – больше, конечно, о Лидии Грицановне. Вот они – тылки во всей красе! Прислушаемся.
– Да, старушка десятки лет учительствовала – и все в одной школе. Как приехала молоденькой, так и до конца… Сперва в старой железнодорожной, а потом новую школу построили на заводской район, и баба Лида туда перешла. Сколько охламонов выучила, воспитала. Считай, каждый взрослый тылок – ее бывший ученик. Это ж прорву терпения надо иметь! А баба Лида еще совесть имела – она душу в работу вкладывала.
– Верно, верно. Родная речь, русский язык и литература. Пусть не помним из ее предмета ничего или сущую малость – про Базарова там, Ульяну Громову или про клячу историю… Но ей благодарны – не кляче, а учительнице. Вроде скромная, тихонькая старушка, а все в Утылве ей обязаны. Начиная с нового мэра – Сережки Колесникова – чтобы ему!.. Лучше бы слушал учительницу – не было бы сейчас так хреново…
– С бабой Лидой здоровались. Каждый, кто навстречу – Здрасьте, баба Лида… Она только шла и успевала кивать – здрасьте, здрасьте… И всех помнила по именам – кто недавно закончил школу, а кто и десять, двадцать лет назад…
– Память у нашей бабушки феноменальная… была… Однако в последнее время она не выходила. Лежала больше.
– Добрая душа. И ведь никогда не просила ничего – все у нее есть, всем довольна. Настроение ровное, приветливое. Вежливая. Культурная. Вот что язык и литература с человеком делают. Правда, мне предметы не давались…
– Ты в ее квартирке был? Поднимался сейчас? Нет? Там же масса народу потопталась, грязи нанесли. А че высмотрели? Старая советская мебель – крепкая, конечно, ниче ей не сделается. Шкаф, стол, табуретки, телевизор черно-белый сломанный, на кухне опять же стол, полки, колонка. Книжек много – она полку уставила и на подоконник взгромоздила. Читать любила больше, чем телевизор смотреть или на лавочке во дворе языком чесать…
– Кровать с панцирной сеткой – она ее застилала голубым покрывалом, еще на подушках кружевные накидки – прям как у мамы моей… Увидал сегодня, и на сердце горячо стало… Кто кровать заправлял покойнице-то? Не она же сама?
– Типун тебе на язык. Машутка Кулыйкина. Она напоследок у бабы Лиды была частой гостьей. Девчонка странная, но не злая – доверчивая. Покойница ее отличала.
– Баба Лида старалась ходить – с палочкой правда. Старинная у нее палка – Щаповская еще. Наверное, от деда Калины досталась. А Людка Кулыйкина палку уже прибрала. Старинная вещь – дорогая. У Людки глаза завидущие.
– Без палки тяжело было бабе Лиде. Ноги опухали. Вот же слабое место у наших бабушек – ноги. У Агнии – коленки… Но покойница не смирилась. Воля у нее… Помню, в прошлом годе – зимой снегу навалило, и дорожки не чищены – как всегда, в общем. Иду по улице, вижу бабу Лиду – в пальтеце, которому лет двадцать, не меньше – с каракулевым воротником, в толстой шали – как есть, бабушка… Морщинки лучиками вокруг глаз, а сами глазоньки точно круглые вишенки. Зубов не хватает. Седая как лунь – а вроде от природы волос у нее черный, курчавый… Присела на лавочку, что на аллее перед школой – тяжело ей ковылять по сугробам – сидит, сердешная, отдыхает, сама с собой беседует. Я подошел – она и не заметила даже. А я слышу, как она говорит – Ноженьки мои милые, чего же вы притомились? идите, прошу вас… Я подскочил – Лидия Грицановна, что с вами? плохо? Она улыбнулась, ручкой махнула – Что ты, Славик (она меня как школьника Славиком звала – никто уже не зовет), в порядке я, в порядке. Посижу тут, передохну малость, а то ноженьки идти не дают. Я так ноженьки поглажу, ласково попрошу – не подведите меня, идите, голубоньки – вот они до школы и донесут. Бабе Лиде я тогда ей помог – протоптал дорогу до школьной ограды… Но никогда не жаловалась наша бабушка.
– У ее школьной подружки Агнии тоже коленки болят – не держат ее. Агния совсем из дома не показывается – с кровати на стул с грехом пополам – или на ведро, потому как до туалета добраться… И ей Машутка помогает – шустрая девчонка – ну, если
