Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья - Томас Кейтли

На следующий день после проведения обычных утренних ритуалов и чтения молитвы Святому Духу капитул собирался вновь. Верховный приор призывал двух избирающих братьев выполнять свою обязанность достойно и честно. Затем они, уединяясь, выбирали еще двух братьев, эти четверо – еще двух и так до тех пор, пока их количество не достигало 12 человек по числу апостолов. Эти двенадцать после этого избирали брата-капеллана, чтобы тот представлял образ Иисуса Христа и обеспечивал мир и порядок. Требовалось, чтобы все тринадцать человек были из различных провинций: восемь из них – рыцари, четверо – прислуживающие братья и один священник. Потом тринадцать избирателей возвращались в часовню и избирающий приор просил всех присутствующих помолиться за них, поскольку огромный труд возложен на них. Все опускались на колени и молились, а верховный приор торжественно напоминал избирателям их обязанности и заклинал их исполнить их честно и справедливо. Вновь попросив собравшихся помолиться, избирающий приор и его сотоварищи удалялись в отведенное для обсуждения место. Если избиратели единогласно или большинством голосов назначали какого-либо рыцаря по ту или другую сторону моря, он считался избранным. Если они расходились во мнениях, избирающий приор выходил с одним из рыцарей и, проинформировав собравшихся об обстоятельствах, просил их обратиться к молитвам. Все опускались на колени, а двое избирающих возвращались к своим товарищам. Если теперь они приходили к согласию, лицо, которое они выбрали, объявлялось магистром.

Если тот, кого они выбрали, что случалось нередко, находился в часовне, все тринадцать выходили к собравшимся, и избирающий приор от их имени заявлял:

– Дорогие братья, слава и хвала Господу нашему Иисусу Христу, Пресвятой Богоматери и всем святым, чьею волею мы пришли к согласию и в соответствии с вашими пожеланиями избрали во имя Всевышнего магистра Храма. Одобряете ли вы деяние наше?

Присутствующие отвечали:

– Во имя Всевышнего!

– Клянетесь ли вы подчиняться ему до скончания дней его?

– Да, с Божьей помощью!

Избирающий приор после этого поворачивался к верховному приору и говорил:

– Приор, если Всевышний и мы избираем тебя магистром, клянешься ли ты подчиняться капитулу до скончания дней своих и защищать добрые нравы и традиции ордена?

– Да, с Божьей помощью! – отвечал он.

Такие же вопросы затем задавались наиболее знатным рыцарям, и, если избранное лицо присутствовало на собрании, избирающий приор подходил к нему и обращался со словами:

– Во имя Отца, Сына и Святого Духа мы избрали тебя, брат N. N., магистром, исполни выбор! – Затем он продолжал: – Дорогие братья, судари, возблагодарите Всевышнего, перед вами наш магистр.

Капелланы после этого громко распевали благодарственный молебен «Тебя, Бога, хвалим!», собравшиеся поднимались с колен и с величайшим почтением и радостью, подняв нового магистра на руки, заносили его в часовню, где оставляли у алтаря. Он становился на колени, пока братство молилось вместе с капелланом, повторяющим «Господи, помилуй!», «Отче наш» и другие молитвы.

Избрание магистра Храма не требовало папского согласия: решение капитула было окончательным. Двое рыцарей назначались в качестве помощников.

Денежное содержание и свита магистра вполне соответствовали статусу, высокий уровень которого он должен был поддерживать в мире, и положению ордена, который он представлял. Ему было дозволено иметь четыре лошади и оруженосца благородного происхождения. У него был капеллан и два секретаря: один для обработки его латинской корреспонденции, которого он имел право, по прошествии времени, произвести в рыцари ордена. Второй, которого называли сарацинским и который, вероятнее всего, происходил из восточных христиан, вел переписку с неверными на арабском языке. Помимо этого у магистра были: кузнец, повар, полутюрк[85], двое пехотинцев и тюркмен[86] в качестве проводника. В походе тюркмен скакал на лошади позади оруженосца, а в военных условиях его привязывали, чтобы не дать сбежать. При обычных переездах магистр мог взять двух вьючных животных, но во время войны или же в случае поездки за пределы Иордана или ущелья Пса[87] ему было позволено увеличить их количество до четырех, которые по щепетильным статутам по прибытии в то место, куда он направлялся, должны были быть переданы в конюшню и использоваться для нужд этого хозяйства. Наконец, магистр был главнокомандующим орденом в боевых действиях и, таким образом, подобно спартанским царям, мог действовать в определенной степени освобожденным от уз капитула. Когда он умирал, его хоронили с огромными почестями и помпой, зажигались факелы и восковые свечи – честь, которой орден не удостаивал ни одного из своих прочих членов. Все рыцари должны были присутствовать на похоронах, прелатов также приглашали почтить их своим присутствием. Каждому из присутствующих братьев надлежало в течение семи дней 200 раз повторить «Отче наш» за упокой души усопшего. С той же целью сотню бедняков нужно было накормить в обители в тот же вечер.

С другой стороны, магистр был обязан подчиняться капитулу, и он практически ничего не мог сделать, не посоветовавшись с кем-либо из собратьев. Он не мог никого назначить на более высокие посты в ордене, но ему было разрешено, по совету и с согласия наиболее уважаемых рыцарей, ставить руководителей нижестоящих приорств и прецепторий. Ему не было позволено продавать или иным образом отчуждать какие-либо земли ордена без одобрения капитула. Не мог он также без его согласия заключать ни мир, ни даже перемирие. Их согласие требовалось и на придание магистру полномочий на внесение изменений в законы общества, на прием в него новых членов или чтобы отправить кого-либо из братьев на другую сторону моря. Он не мог получить какие-либо деньги из казны без согласия приора Иерусалима, который был казначеем общества. Фактически магистр Храма был настолько ограничен и сдержан в любых своих действиях, а его должность имела настолько почетно-представительский характер, что статус магистра тамплиеров лучше всего можно сравнить с положением, как уже сравнивали, царя спартанцев или венецианского дожа. Весьма любопытно видеть магистра тамплиеров столь ограниченным в своих полномочиях, в то время как аббат бенедиктинцев, установления которого тамплиеры во многом позаимствовали, пользовался почти монаршей властью.

Вторым после магистра лицом по своему положению был сенешаль, который, как следует из названия[88], был представителем магистра и его ближайшим помощником. Он обладал правом присутствовать на всех капитулах ордена и быть ознакомленным со всеми принятыми там решениями. Ему разрешалось иметь такое же количество лошадей, как и магистру, но вместо мула ему была положена верховая лошадь. У него было два оруженосца и один прикрепленный к нему в качестве помощника рыцарь. Дьякон выступал в качестве его капеллана и секретаря. Также при нем был сарацинский секретарь, полутюрк и два пехотинца. Как и магистр, он обладал печатью ордена.

Маршал являлся главнокомандующим орденом. Он отвечал за флаг ордена и вел братство на битву. Все вооружение, снаряжение, конюшни находились под его надзором. Именно он назначал субмаршала и знаменосца. Как и все прочие высшие должностные лица, он назначался магистром и капитулом. Как говорилось выше, в случае смерти магистра в Иерусалимском королевстве маршал занимал его место до избрания верховного приора. Маршалу позволялось иметь четыре лошади, двух оруженосцев, сержанта и полутюрка.

Должность казначея ордена всегда совмещалась с обязанностями прецептора Иерусалимского королевства. Это лицо несло ответственность за все доходы и расходы ордена, о которых оно должно было отчитываться по первому требованию перед магистром и капитулом. Весь гардероб ордена также находился под его опекой, и драпиер числился у него в помощниках, без его ведома никакая одежда не могла быть выдана. Поскольку те немногие суда, которые принадлежали тамплиерам, также находились в его ведении, то казначея в определенной мере можно считать и адмиралом ордена. По этой причине прецептор Акры находился в подчиненном к нему положении. Казначею выделялось столько же лошадей и прочего, сколько сенешалю.

Драпиер заведовал всем обмундированием ордена, он должен был контролировать, чтобы каждый из братьев был достойно и подобающим образом одет. Ему полагалось четыре лошади, два оруженосца и снаряженец.

Тюркопилер командовал легкой кавалерией. Все сражающиеся прислуживающие братья и полутюрки находились под его началом. Сам же он подчинялся маршалу. Когда он участвовал в боевых действиях, к нему присоединялось несколько рыцарей. Они выполняли его приказы, однако, если их число достигало десяти человек, при них было знамя и рыцарь-прецептор, тюркопилер переходил в подчинение этому военачальнику, что подтверждает не очень высокое положение должности тюркопилера в ордене. Тюркопилеру полагалось четыре лошади.