Отступник-3 - Константин Георгиевич Калбанов

Я лишь мысленно усмехнулся по этому поводу. Знаю я чего он так радуется. Это ведь не только я получу свои премиальные за захваченный фрегат, перепадёт что-то и на долю чиновничьей братии. До суда над капитаном и командой на «Танцовщицу» наложат арест, и пока приговор не вступит в силу ни о каких деньгах не может быть и речи. Но это и не важно, ведь нужды в средствах я не испытываю. В кои-то веки, я не вкладываюсь во что-то, а складываю в кубышку.

— Что с «Изворотливым»? — когда чиновник принял у меня документы, поинтересовался я.

Первого корсара пришлось показательно раздолбать в пух и перья. К сожалению он мало, что оказался над морем, так ещё и упал на мелководье. М-да. В шторм. Так что, его разбило вдребезги и разметало обломки так, что и следа не осталось. Хорошо хоть часть команды сумел спасти, и представить воеводе на Барбадосе. Впрочем именно это и было самоцелью. Мне нужны были свидетели безжалостной и стремительной расправы чтобы по Карибам поползли соответствующие слухи.

Впрочем, награда за уничтожение пирата наверняка воспоследует. С вступлением в законную силу решения суда по спасённым пиратам, на моей груди появится медаль «Воздушного охотника» третьей степени. Ею награждают за захват или уничтожение разбойничьего корабля. За три полагается уже второй степени, за пять и более, первой. Последней награждён был пока только один капитан. Материально это ни в чём не выражалось, но награда ценилась, так как ни за какие иные деяния, кроме как уничтожение или захват разбойничьего корабля получить её невозможно.

Второго разбойника, как раз «Изворотливого», я уже брал на абордаж. И снова показательно, так чтобы кровь и сопли. Ну и члены команды на скамье подсудимых. А впоследствии соответствующие слухи, разлетающиеся по островам, обрастая при этом жуткими подробностями.

К слову, немалую лепту в это внёс столичный борзописец Астахов. Он так красочно расписал похождения бравого приватира, потомственного дворянина Горина, что я и члены моей команды в одночасье проснулись знаменитыми. Его очерк был под подхвачен другими газетчиками, причём не только русскими. Да отлично получилось! Результатом этого информационного шума стала «Танцовщица», упавшая мне в руки перезрелым плодом. Нам и драться-то почти не пришлось.

— По «Изворотливому» всё ещё ведётся дознание, так что пока порадовать нечем. Но вы не сомневайтесь, всё разрешится к вашей пользе, — заверил чиновник.

— И не только моей, — не сдержался я.

— Это уж как водится, — не стал жеманиться тот.

— Его уже оценили? — поинтересовался я.

— Так и есть. На вашу долю придётся один миллион триста три тысячи сто двадцать пять рублей тридцать пять копеек.

— Неплохо, — хмыкнул я.

— Да прямо хорошо, чего уж там, — улыбнулся чиновник и добавил. — К тому же, скоро вас можно будет поздравить «Воздушным охотником», причём дух степеней сразу.

— Эк-ка вы спешите, уважаемый Спиридон Трифонович, решение по первому ещё не принято, а вы уж и только приведённый фрегат в заслугу ставите.

— Не мне вам рассказывать, что это лишь формальности. Коль скоро его величество лично вам благоволит и оказывает заступничество, то и дознание будет проведено со всем прилежанием. Уж можете не сомневаться. А вина их и без того определена. Все трое капитанов известные разбойники в этих широтах. Пусть понапрасну кровь и не лили.

— Спиридон Трифонович, а как так случилось, что я один на все карибы охочусь за корсарами?

— Так ведь они зубатая добыча и без доброй драки их за глотку не взять. Это только вы с ним эдак, походя разбираетесь. Военным же вязаться с разбойниками себе дороже. Так-то, разнесут в пух и перья, но потом головной болью маяться придётся. Знаете как говорят — не тронь дерьмо, так оно и вонять не станет.

— Ясно. Ну документы сдал, вопросов у вас вроде бы нет, тогда, пожалуй, пойду я, — хлопнув себя по коленям, поднялся я со стула.

— Заходите ещё, буду рад вас видеть, — чиновник вышел из-за стола, чтобы проводить меня.

— Вы прямо не сомневаетесь в том, что я вскорости опять притащу приз.

— В ком ином, сомневался бы, но в вас верю, — заговорщицки улыбнулся чиновник.

Ну вот радостно ему. В кои-то веки появился кто-то, от кого и ему польза немалая перепадает. Барбадос достался Русскому царству в результате войны с бритами, лет двадцать назад. Тогда царь сюда отдельную эскадру послал, решив воспользоваться моментом и получить собственную базу в этих широтах.

Сам остров захватили сходу и без проблем. А вот после пришлось зубами вцепиться. Да потом ещё и дипломатам досталось. Государь волю свою выразил недвусмысленно, Барбадос он не отдаст, даже если придётся продолжить войну. Глядишь и ещё чего оттяпает. Ну что сказать, бритам тогда хорошо перца под хвост подсыпали и инициатива была на стороне Ивана Шестого. Пришлось уступить многое из захваченного, но вот этот клочок суши на карибах остался за русским царём.

Так вот, за все прошедшие годы Барбадос ничем примечательным не выделялся. Может у прежнего царя и были какие-то особые планы на этот регион, Дмитрия Четвёртого они явно не занимали. Царя здесь представлял воевода, в руках которого была сосредоточена как гражданская, так и военная власть. Для обороны владений царя у него имелся отряд военно-воздушного флота Русского царства.

Основой экономики острова являлся всё тот же сахарный тростник, разве только возделывают его наравне с обрётшими свободу неграми, русские мужики. Через Барбадос осуществляется торговля с испанскими колониями, куда посторонним ходу нет. Уже более двух сотен лет купцы европейских стран ведут там торговые операции через испанских же посредников. В пику англичанам исключение сделали только русским торговцам, да и то, объёмы товарооборота незначительные. Однако, маржа настолько велика, что у купцов драчка идёт за возможность влезть в небольшую квоту.

Я вышел на широкое парадное крыльцо воеводской управы и осмотрелся. Остров уже более двадцати лет принадлежит русскому царству однако бурного развития приобретённой колонии и строительного бума тут не случилось. А потому, хотя Бриджтаун и переименовали в Георгиевск, вид его оставался прежним выдержанным в английском колониальном стиле. Что-то там строится на окраинах по мелочам, но на общую картину не влияет.

— Горин Фёдор Максимович? — подойдя ко мне, поинтересовался унтер в чёрном жандармском мундире.

Ожидавшие меня у авто Топор и Рупор, подобрались, в готовности прийти ко мне на выручку. Я подал им знак и с