Бестиариум. Дизельные мифы (сборник) - Олег Кожин

Версии происходящего проносились в голове вереницей: «Фашисты? Секретное оружие? Так быстро?! Нет-нет-нет, не может быть! Плохая выпивка! Да! Меня отравили!»

Он открыл рот, чтобы позвать на помощь, но услышал отчетливый звук крыльев – будто к нему приближается огромная летучая мышь, а складки крыльев хлопают друг о друга.

И не успел Хастингс сменить причину для крика, как в горло ему ударила смоляная струя.

Билл Хастингс стал первым в длинной цепочке загадочных убийств. А я оказался неудачником, которому попалось это дело. Я и не представлял, что меня ждет поездочка в самый что ни на есть ад.

Джеремайя Дункель, первый детектив Департамента полиции Нью-Йорка. Честь имею. Если бы вы видели меня сейчас, то знали бы, что я кланяюсь. Но вряд ли моя галантность скрыла бы трехдневную щетину, синяки под глазами, помятости на пальто и пятно кетчупа на пиджаке.

Помню кабинет шефа, вентилятор, устало гонявший пылинки в воздухе цвета мочи, кэпа Бротигана за массивным дубовым столом. Его блестящая лысина и напомаженные усы сойдут со мной в могилу. Возможно, это будет последнее, что вспыхнет перед моим внутренним взором.

Гиблое дело, ребята, но я в самом деле был женат на работе – ни жены, ни детей. Моя идеальная, преданная любовница. Может, поэтому я бросался на каждое новое дело с жадностью девственника, который впервые увидел, что находится между ног у всех девочек.

Но самым вкусным для меня были дела, связанные с ночными мверзями, и шеф это прекрасно знал. Я недолюбливал этих тварей, и до сих пор не примирился с тем, что они давно стали частью повседневности. Добавили в нее мазков черным.

– Джерри, это дело – то, что надо! Всё, как ты любишь – сыро и непрожарено! С налетом мверзятинки, – хихикнул кэп, и комок жевательного табака переместился у него за щекой. Гадкая привычка. Никогда ее не понимал. Лучше уж сигареты. Кстати, курить мне тогда хотелось невероятно, и я топтался на месте, как школьник, который хочет «пи-пи».

Стив Бротиган чавкнул жвачкой и продолжил:

– Ни черта не понятно. Свидетелей – ноль. Из улик – только труп. Если это можно так назвать…

– Стиви, можно и не расшаркиваться.

Он ухмыльнулся и махнул на меня рукой.

– Ладно. Езжай на пересечение Мохок роуд и Джаспер эвенью – тебя уже заждались.

Старый пройдоха.

На ходу напяливаю шляпу и сую в зубы сигарету.

Нутром чую, меня ждет скверный денек.

10:22 a. m.

Вот я и на месте. Мой верный «Понтиак» подрулил к обочине и выпустил облако черного дыма, растворившееся в утренних лучах. Недалеко припарковались полицейские машины – блестящие черно-белые жуки на фоне закопченных кирпичных стен. Включенные мигалки, желтые ограничительные ленты у входа в узенькую подворотню, и, естественно, толпа зевак. Тупые морды, разинутые рты, из которых вот-вот сорвется капелька слюны… Так и хочется схватить каждого из них и проорать: «Иди дрочи на картинки в «Плейбое», мудак сраный! Или у тебя стоит на мертвечину?!»

Ну да ладно. Еще воспитателем заделаться не хватало.

Отталкиваю этот сброд, пробиваюсь к нашим ребятам, маячащим в сумраке проулка.

– Дункель!

Толстяк Полхаус подскочил ко мне с диким лицом.

– Что тут у нас, Пит?

– Чертовщина какая-то. Убийство – это верняк. Но…

– Что «но»?

– Тело, Джерри. Его, можно сказать, и нет.

Я уставился на Полхауса. Что он несет? Пожимаю плечами.

– Ладно, показывай.

Полхаус махнул рукой на парочку криминалистов, Майка и Роя – парни сидели на корточках возле… Что за ерунда?

Я подошел поближе. На земле валялась одежда, из которой торчали бледные складки материала посветлей, явно непромокаемого: он был измазан черной субстанцией, с виду напоминавшей мазут, но вместо того, чтобы впитаться, жидкость собралась на поверхности ткани черными блестящими горошинами. Шутки местной шантрапы – вот на что это было похоже. Я присел возле Роя.

– Не говори мне, что это человеческая кожа.

Рой повернул ко мне усталое, изможденное лицо.

– В точку, Джерри. Еще совсем свежая. Работали словно… каким-то растворителем, что ли… Тело испарилось, Джерри. Нам оставили только кожу. И она практически невредима. Я не думаю, что это дело рук человека.

– Твое любимое блюдо, приятель, – подал голос Майк, сверкнув щербатой улыбкой.

– Да уж. Что-то еще?

– Труп нашли четверо мальцов по пути в школу. Они ничего не знают, ничего не видели – из-за мглы хрен что рассмотришь. Один из них говорит, что видел, как в тумане что-то мелькнуло, когда они уже подходили к трупу – будто вверх от него поднялась черная занавеска.

Бред. Раньше можно было бы покрутить пальцем у виска и забыть. Но современному человеку не привыкать. С приходом богов реальность истончилась, стала совсем призрачной, а жизнь превратилась в поток сознания больного ума – в любой момент можно было ожидать новых сюрпризов. Неудивительно, что открылось так много новых домов для умалишенных…

Прорвемся.

Я подымаюсь, поправляю пальто и закуриваю, щелчком отправив спичку в толпу зевак. Не буду изобретать велосипед. Отдаю приказы, собираю крупицы фактов, в достоверности которых не приходится сомневаться. Пора действовать.

Обдав парковщика выхлопными газами, перед Государственной Службой Космической Словесности притормозил дребезжащий «Понтиак Силвер Стрик». Хлопнула дверца, и на свет Божий явился Джеремайя Дункель.

Сверкнув перед роботом-привратником удостоверением детектива, Дункель влетел в зал и прошествовал напрямую к окошку ресепшена.

– Мверзи, мне нужен переводчик для мверзей, – сказал Джерри и принялся жевать нижнюю губу – ему до безумия хотелось курить.

В него впилась пара раскосых глаз, настолько жгучих, что у детектива зашевелились волосы на макушке.

– Дункель… Как же ты мне надоел… Тебя послать или сам отвянешь?

Дункель скривился в усмешке. Все вокруг знали, что при виде Туры Сатаны у него начиналась гипертония. Из-за смешанных кровей и буйного нрава у Туры было много недоброжелателей. Как они не понимали, что если кого-то и считать символом надежд этого континента, так именно ее? Немного японка, немного шайен, немного шотландка, немного ирландка, и всё самое лучшее со всего мира соединилось, родив эту женщину. Смоляные глаза с ресницами невероятной длины, смелый макияж, великолепная фигура… Идеальный объект желаний.

Тура пощелкала пальцами перед его глазами:

– Совсем поехал? Есть кто дома?

Детектив заморгал. Черт, слава Ноденсу, хоть не на грудь таращился. А грудь у Туры была уж точно от дьявола, убийственная – сворачивала шеи покруче всяких там ассасинов.

– Прости, Турочка, солнце, задумался, – сверкнул улыбкой Дункель.