Танцующие тени - Патриция Поттер

— Ты вернешься завтра?

Сэм помедлила с ответом. Может быть, все-таки остаться на похороны? Если придется задержаться всего на два-три дня — почему бы и нет? Пусть она не успела узнать Пола Мерритту, пусть не смогла (и едва ли смогла бы) его полюбить — он подарил ей жизнь, и она обязана отдать ему последний долг.

— Возвращайся скорее, прошу тебя! — продолжала мать. — Мне так нужно с тобой поговорить… рассказать все…

— Завтра я буду дома, — пообещала Саманта.

— Не позволяй им впутывать тебя в свои игры! — предупредила мать. — Виктору… и прочим.

— Не бойся, не позволю.

Наступило молчание. Сэм понимала, о чем сейчас думает мать: ей хочется забросать дочь вопросами о Нике, но, гордая и скрытная, она боится обнаружить неутихающую тоску по сыну, который не хочет ее знать.

Наконец Пэтси тяжело вздохнула, и Саманта поняла: настало время сообщить самую неприятную новость.

— Мама, о нас с тобой знает ФБР. Они давно занимаются делами Мерритты, и мы их очень заинтересовали. Думаю, тебе лучше всего пока оставаться там, где ты есть. — Все время приходилось помнить, что их тайное убежище нельзя называть прямо. Как странно и непривычно — разговаривать, взвешивая и просчитывая каждую свою реплику!

— Я знала, что так и будет, — с безнадежной покорностью в голосе ответила мать.

Сердце Сэм сжалось от острого чувства вины. Это из-за нее, из-за ее желания разобраться в своем прошлом и увидеть брата репутация матери может быть погублена навсегда!

— Прости меня, — прошептала она.

— Тебе не за что извиняться, — ответила мать. — Рано или поздно это должно было случиться. Все тайное когда-нибудь становится явным.

— Но ты можешь пострадать…

— Больше всего печалит меня то, что ты уже пострадала, — возразила мать.

— Обо мне не беспокойся, — ответила Сэм. — Здесь я в безопасности.

«Теперь, когда Пол Мерритта мертв, ты тоже», — подумалось ей. Не чудовищно ли: смерть родного отца принесла ей облегчение — ведь теперь можно не беспокоиться за безопасность матери.

Пэтси снова вздохнула.

— Я хотела предупредить тебя… Не слишком доверяйся Николасу: ведь он вырос в семье Мерритта.

Сэм поморщилась, услышав в голосе матери едва сдерживаемую боль. Каково ей говорить такое о собственном сыне!

— Это не его вина!

— Конечно, нет. Но и забывать об этом не стоит.

Это Сэм понимала и сама. Предостережения агента Маклина дали свои плоды: хотя ей безумно хотелось поверить Нику, она знала, что полностью доверять нельзя даже ему.

— Ладно, завтра увидимся, — сказала она. — Ты не могла бы позвонить Терри и сказать ей, что я завтра вернусь?

— Конечно.

— Постараюсь позвонить тебе еще, — пообещала Сэм. Давать домашний номер Ника она не собиралась — еще не хватало, чтобы ее разговоры с матерью кто-то подслушивал!

— Я люблю тебя, Саманта, — сказала мать.

— Я тоже тебя люблю, — ответила Сэм.

И это было истинной правдой! Хоть она и сердилась на мать (да что там «сердилась» — при мысли о том, что Пэтси тридцать четыре года скрывала от нее правду, Саманту охватывала настоящая ярость!), однако не переставала любить ее всем сердцем. И знала: если из-за нее с Пэтси что-то случится, она этого себе никогда не простит.

Но что будет с «Чудесами Запада», когда разнесется слух, что Кэрроллы связаны с мафиозным кланом? И что будет с матерью, если рухнет дело, которому она посвятила большую часть жизни?

Опустившись в кресло, Саманта огляделась вокруг. Прибранный и безупречно чистый кабинет сообщал о своем хозяине лишь то, что Ник — человек аккуратный, во всем ценящий порядок. Строгий, организованный ум. Но на что направлен этот ум? Что она вообще знает о своем брате?

Поднявшись наверх, Сэм услышала из-за двери гостиной голос Ника: очевидно, он говорил по телефону. Она прислушалась, но различила лишь одно слово — «старик».

Как только Саманта вошла, Ник бросил в трубку: «Ладно, перезвоню позже» и убрал телефон в карман.

— Я не собиралась тебе мешать, — заметила Сэм, слегка уязвленная тем, что он так поспешно закончил разговор. В душе ее вновь зашевелился холодок сомнения.

— Ты мне не мешаешь. Кстати, Келли привез твой багаж, а также все, что лежало у тебя в сейфе. Сейчас все твои вещи в комнате для гостей наверху.

— Как это он открыл мой сейф? — невольно вздрогнув, спросила Саманта.

Ник пожал плечами:

— Твой пароль — день рождения?

Саманта кивнула, чувствуя себя полной идиоткой.

— Вот так и открыл. — Он неожиданно подмигнул ей и переменил тему: — Есть хочешь?

— Умираю от голода.

— А готовить умеешь? — поинтересовался Ник. — У меня есть яйца и бекон.

— Обожаю готовить! — улыбнулась Саманта.

— Отлично. А я тем временем поджарю тосты.

Ник, казалось, совершенно расслабился, но Саманта не могла понять, искреннее или напускное это его внезапное дружелюбие.

Научится ли она когда-нибудь понимать своего брата?..

Кухня оказалась такой же строгой, аккуратной и безупречно чистой, как и остальные помещения в доме. Саманта достала из холодильника бекон и яйца, нашла на полке сковородку. Ник, присев на табурет, наблюдал, как она жарит яичницу.

— Кстати, мама о тебе спрашивала, — как бы невзначай заметила Сэм.

— На тридцать четыре года позже, чем следовало, — коротко ответил Ник.

Саманта уже начала привыкать к его бостонскому выговору и отрывистым, словно рубленым фразам.

— Ей сейчас очень нелегко, — со вздохом заметила она.

Ник промолчал.

Саманта вновь остро ощутила свое одиночество. Что она здесь делает? Брат ясно дает понять, что они с Пэтси ему не нужны. Скорее бы домой! Матери она уж точно нужна. Кто еще поддержит ее, когда появятся фэбээровцы со своими вопросами и в тихом городке разразится скандал?

— Ты сейчас разговаривал с кем-то из родных? — не выдержала Саманта.

— Да.

— С кем? — терпеливо спросила она.

— С Виктором.

Именно о Викторе предупреждала ее мать.

— Он что-нибудь сказал о… о том, что случилось с нами вчера вечером?

— Говорит, что ничего не слышал. Об отце сказал только, что сегодня утром горничная нашла его мертвым. Объяснил, что поэтому никто не навестил меня в больнице. Всем было не до того.

— Как ты думаешь, это совпадение? То, что его смерть и покушение на нас произошли почти в одно время?

— Он умер своей смертью, — отрезал Ник. Пораженная его очевидной холодностью, Саманта растерянно спросила:

— А ты… ты туда поедешь?

— Попозже.

— Мне бы хотелось съездить.

— Жаждешь еще одной порции унижений?

— Не понимаю! — воскликнула Саманта, бросив вилку на стол. — Умер твой отец! Неужели ты совсем ничего не чувствуешь?!