И телом, и душой - Владимирова Екатерина

Лена подняла на свекровь полный боли взгляд.

— И сейчас? — прошептала девушка, едва шевеля сухими губами.

Лидия Максимовна покачала головой.

— Нет, сейчас уже нет, — ответила она. — Но прошел не один год и не два, прежде чем Максим смог забыть и перешагнуть через это предательство. Понимаешь? — отставив чашку в сторону, женщина нагнулась к Лене и сжала ее холодные ладони в своих. — Максим любил отца, очень сильно любил, и тот предал его. Он оказался не готовым к подобному, чтобы близкий человек, дорогой сердцу, так поступил, — стиснула Ленину руку очень крепко. — Максим любит тебя. И тогда тоже любил. Любил очень сильно. Если бы не любил, ушел бы, забыл о том, что случилось… Он бы и не запомнил этого, если бы ты… была ему не нужна, — встретила наполненный болью и горечью взгляд невестки. — Но ты ему дорога, и твое предательство… Ему больно, понимаешь? — заглянула в самую глубину карих глаз. — Из-за того, что он в тебя верил, а ты… как и его отец, не оправдала его ожиданий.

Сердце оглушительно застучало в груди, разнося сигналы молоточками в каждую клеточку тела.

Максим ее любит…

— Он сможет меня простить? — прошептала она, запинаясь.

— Сможет, — уверенно проговорила Лидия Максимовна и прижала Лену к себе, укладываю голову девушку себе на плечо. — Он уже простил.

Девушка замотала головой.

— Нет, не простил. Не простил еще…

— Простил, дорогая, поверь мне, — уверенно проговорила свекровь, прижимая девушку к себе и укачивая ее, как ребенка.

— Тогда почему он так ведет себя?… — со слезами выговорила Лена, уткнувшись в плечо, чтобы скрыть слезы. А ведь не хотела плакать!

— Потому что его любовь к тебе очевидна лишь для нас, но не для него самого, — сказала женщина тихо. — Ему трудно любить кого-то, это единственное, в чем он не смог стать первым. А то, в чем он не может стать лидером, автоматически делает его проигравшим. А он не привык проигрывать. В этом все дело, — женщина прикрыла глаза, словно собираясь с мыслями. — Ему проще отказаться от любви, чем любить. Вот он и отказывается.

Слишком сложно. Слишком просто. Голова раскалывается от подобных мыслей.

Когда в течение многих лет ты веришь во что-то, то когда тебя пытаются уверить в обратном, очень трудно и тяжело перешагнуть через былую веру и поверить вновь.

Дрожь пронзила стрелой, поглощая собою даже наэлектризованную боль.

Лена вздрогнула, повела плечами, из глаз потекли слезы.

— Мне стоило уйти от него, — прошептала Лена надрывно. — Я должна была его отпустить тогда, он этого хотел, — поджала губы, почувствовав на языке соленый привкус. — Нужно было уйти еще тогда.

— Нет, — покачала женщина головой. — Нет, дорогая. Он бы не позволил тебе уйти. И сейчас тоже не позволит. Это невозможно, — погладила девушку по спине, словно успокаивая, а потом прошептала, умоляя: — Дай ему… время. Еще немного времени.

— Времени? Еще?! — зашептала Лена с горечью. — А девяти лет оказалось недостаточно?!

Лидия Максимовна отстранилась и заглянула в заплаканные глаза своей невестки.

— Недостаточно. Для моего сына недостаточно, — проговорила она уверенно и, увидев боль, отразившуюся на лице девушки, снова прижала ее к себе. — Не уходи от него, он этого не переживет. Не вынесет еще одного предательства. Дай ему еще один шанс. Пожалуйста.

— Я не собиралась уходить! — воскликнула девушка удивленно, прикрыла глаза, и по щеке тут же скользнула слезинка. — Не собиралась… Но и жить так я больше не могу, — распахнула глаза, горящие болью и сожалением. — Я задыхаюсь. Я умираю. Меня словно уничтожают. Моей виной, моей ложью, моим предательством. Я просто… теряюсь, теряю саму себя. И не могу больше так жить, — взглянула на свекровь, та смотрела на нее, не отрываясь. — Для меня девять лет… это слишком много.

Молчание, повисшее в воздухе, можно было поджечь, настолько наэлектризованным стал кислород. А потом вдруг превратилось в вакуум, вынуждая вновь и вновь вдыхать спасительный кислород, но не ощущая насыщения и удовлетворения.

— Что ты собираешься делать? — проговорила Лидия Максимовна дрожащими губами.

Лена опустила глаза, тяжело вздохнула, втянув воздух через нос.

— Я встретила друга детства, — проговорила она и проследила за реакцией свекрови на это заявление, застыла с непроницаемым выражением на лице. — Он предложил мне встретиться. И я согласилась.

Пауза, а затем:

— Максим знает?

— Нет.

Нахмурилась и поджала губы.

— Ты собираешься сказать ему?

— Нет.

Лидия Максимовна выдохнула, Лена видела как эмоции, одна за другой, сменяют выражение на ее лице, она устремила взгляд в сторону и немного наклонила голову вниз.

Лена сцепила дрожащие пальцы и сжала их на коленях.

Молчание снова убивало, уничтожало, травило и парализовало.

Лена так много могла бы сказать, объяснить, заверить, но ни одного слова с языка так и не сорвалось.

Лидия Максимовна посмотрела на нее, пронзив взглядом.

— Делай так, как считаешь нужным, дорогая, — проговорила она медленно. — Я не знаю, что можно тебе посоветовать в этой ситуации. Возможно, ты и права, что согласилась на встречу. Запирать себя в четырех стенах… не стоит.

— Мы просто встретимся с ним, и все, — принялась защищаться Лена. — Поговорим, выпьем кофе, нам много чего нужно оговорить. Мы не виделись десять лет…

Она так наделась, что ее поймут!! А вместо этого…

— Хорошо, — сдержанно выдавила из себя Лидия Максимовна. — Поступай, как знаешь, но не забывай, что Максим любит тебя.

Любит?… Любит. Слишком призрачная надежда, чтобы оказаться реальностью.

Лена кивнула, но ничего не ответила. Да и вряд ли нужны были слова.

Сердце рвалось на части, обливалось кровью и не заживало. Не могло зажить. Вновь и вновь кровоточило, сочась кровью через незаживающие раны.

Не только Максу было больно. Эти девять лет страдала и она. Страдала больше и глубже, чем он.

Терпела, надеялась, верила, любила. Ждала признания, прощения, отпущения вины.

Так и не дождалась.

Лена вздохнула и закрыла глаза.

Если Максиму не хватило девять лет, чтобы разобраться в себе, то для нее этого было больше, чем достаточно.

Слишком много, слишком больно, слишком… одна.

Пришло время что-то менять.

Теперь встреча с Андреем не виделась изменой, Лена смотрела на нее под другим углом и ракурсом.

Всего лишь еще один поворот судьбы. Не более.

Она не сможет уйти от Макса, он не сможет ее отпустить.

Но она должна сделать так, чтобы десятый год ада не наступил в их жизни. Его не переживет ни она, ни он.