Корпорация 2 (СИ) - Евгений Щепетнов

Скоро Слай почувствовал, что в голове у него зашумело, и в очередной раз, когда допил из кубка, перевернул его вверх дном, несмотря на возмущенные возгласы хозяина замка, уговаривающего еще немного выпить и поесть.

Слай категорически отказался — если попробовать вино он был не прочь, то есть еду, которую поставили на стол, не решался. Выглядела та совершенно несъедобно, и мухи, садившиеся на мослы несчастного животного, два часа назад бродившего по замковому двору, не добавляли «яствам» и доли привлекательности. Земляне будто бы не замечали нашествия насекомых, которые с жужжанием садились на стол, на пирующих, и только когда особо злые мухи лезли в глаза и в рот, ленивым движением отгоняли проклятое отродье. На глазах Слая Жан ловко поймал одну жирную, зеленую муху, и молниеносным движением настоящего бойца с мстительной радостью ладонью размазал ее по столу, оставив на нем влажную дорожку и вереницу внутренностей, белых мушиных яичек, которые муха не успела отложить на кусок мяса перед «гостем». Опоганенная ладонь тут же была вытерта о штаны, и этой же рукой Жан взял кусок пирога из чашки, едва не гудевшей от налетевших насекомых.

Слая чуть не вырвало, когда он глядел на эту экзекуцию, учиненную над неудачливой мухой, и есть после такой демонстрации местных обычаев беориец просто не мог. Его затошнило. Только потому он и приналег на вино, ведь сидеть за праздничным столом и ничего не только не есть, но и не пить, было совсем уж глупо — какого черта сюда тогда сюда тащился? Да и неприлично — сам напросился в гости, и теперь ничего не ест и не пьет?

Больше за столом делать нечего — разговаривать с Жаном было не о чем, Слай только слушал, как тот рассказывал об отце, оставившем Жану настоящий каменный замок, о деньгах, которых Жан лишился, когда по приказу короля набрал отряд наемников и отправился с ними на войну, выпулив все денежные запасы, которые копил несколько лет. И теперь этот отряд полег на полях, или вернее — на холмах проклятой Англии. О том, как англичане должны ответить за свои преступления — ведь это будет по справедливости, верно?

Слай кивал, думая о своем, разглядывая зал, уходящий в высоту закопченным потолком, разглядывал тех, кто буянил в зале, и все больше жалел о том, что пошел сюда, на эту дурацкую пирушку. Пусть бы благородные рыцари, их прекрасные дамы и величественные замки остались в мечтах Слая, как недостижимая великолепная мечта.

С благородным рыцарем все было ясно, прекрасная дама благоухала запахом съестного, потом, и каким-то сладким запахом, перешибающим запах из ее рта, не менее отвратительный, чем некогда у супруга, благополучно вылеченного медицинским роботом «Бродяги».

Честно сказать, эта мадам не вызывала у Слая и подобия желания, хотя усиленно строила ему глазки, при полном равнодушии супруга. Супруг был больше увлечен вином, жратвой и песнями своих подданных, объединившихся в желании переорать хор лягушек вонючего замкового рва.

Слай вздохнул и с неудовольствием подумал, что супруга рыцаря скорее всего является банальной шлюхой, впрочем — вполне достойной своего супруга, настоящего болвана и придурка. И еще подумал о том, что нужно сваливать из замка на корабль, и как можно быстрее. Увидел все что хотел, вернее — что не хотел — пора бы и домой. То есть — на корабль, ведь дом Слая это корабль и есть.

Слай сообщил о своем желании покинуть гостеприимный замок, и был награжден странным взглядом — хозяин замка откровенно удивился, только вот чему — непонятно, и тут же стал горячо убеждать не уходить, переночевать в замке, суля прислать парочку симпатичных молоденьких крестьянок, много вина и вкусной еды, не хуже той, что была подана на стол. Видя, что Слай непреклонен и пытается встать со своего места, кивнул супруге и та тоже начала уговаривать не покидать веселую компанию, обещая продолжение веселья. При этом она облизнула губы так, что если бы Слай был сейчас в борделе, а не в рыцарском замке, то подумал бы, что его завлекают в постель, обещая разнузданный секс. По крайней мере, он так себе представлял завлекание в разврат со стороны падших и не очень женщин.

Отвергнув посягательства на свою вполне сговорчивую совесть (После пятого бокала вина даже пахнущая тухлятиной супружница Жана казалась желанной красоткой!), Слай решительно поднялся на ноги, и тут обнаружил, что они отказываются нести хозяина. Самое интересное, что вино, которое Слай пил, не отличалось крепостью — он это знал точно. Крепкий алкоголь капитан «Бродяги» не любил, предпочитая накачиваться легким вином и эйфориаками — и лучше последнее. Так вот, сейчас было ощущение, что Слай перебрал именно эйфориака — душа пела, стены заваливались, грозя придавить, а ноги не шли — знакомое ощущение, очень знакомое.

И тогда Слай неожиданно понял — его опоили. Зачем? Пока что Слай этого не знал, но не сомневался, что скоро узнает. Расскажут, не потаят.

Дожидаться этого животрепещущего рассказа Слай не стал. Укрепившись сердцем и головой, медленно двинулся вперед, сосредоточившись на цели — светлом дверном проеме в противоположном конце зала. Слай уже плохо соображал, что с ним происходит, он лишь знал, что нужно выбираться отсюда, пока не случилось чего-нибудь плохого.

Когда сзади Слая обхватили чьи-то крепкие руки, он не задумываясь ни на секунду уцепился за мускулистое плечо неизвестного и метнул агрессора с такой силой, что тот мелькнул в воздухе и врезался в стену со громким стуком. Это было похоже на то, как если бы некто запустил в скалу старым растоптанным башмаком. Сквозь туман в голове Слаю показалось, что этим «ботинком» был сам хозяин замка, копошившийся теперь на полу, в кучке наваленного на пол тростника и пытавшийся встать на ноги — пока что безуспешно.

После акта наказания вероломного хозяина, Слай сумел пройти еще шагов десять, пока на него не навалились слуги Жана — здоровенные конюхи, стражники и пастухи. Их было не менее десятка, из которых пятеро остались лежать на полу через минуту после начала схватки.

Слай ревел, как зверь, ругался самыми черными ругательствами, молотил кулаками и разбрасывал своих «предков» ничуть не заботясь о том, чтобы не повредить нежные черепа проклятых вонючек и не отправить их ад, где черти обязательно посадят гадов на сковороду и будут поджаривать — в наказание за подлое нападение на гостя.

Через минуту еще трое свалили стол, врезавшись в него своими увесистыми тушами. Слай только выглядел субтильным мальчиком из хорошей семьи, неспособным постоять за себя — полуторная тяжесть, в которой он родился, и в которой прошла вся его жизнь, не предполагает выживания слабаков, ведь даже для того, чтобы дышать, необходимо в полтора раза больше силы, чем у обычного человека. Потому сила жилистых беорийцев не раз становилась достоянием анекдотов и веселых историй, обычно рассказывающих о том, как какой-нибудь хулиган, ростом в два раза выше низкорослого беорийца, будучи родом с какой-нибудь легкой планетки, решил поучить уму-разуму кукольного красавца с синими глазами. И как это ему все боком вышло. И не только боком, но и раком.

Земляне этого не знали, иначе они сто раз бы подумали, прежде чем нападать на маленького монстра в человеческом обличье. Скорее всего, тот, кто планировал одержать победу в этом богопротивном деянии, рассчитывал на то, что Слай будет находиться как минимум в полубессознательном, или вообще в бессознательном состоянии, и не сможет как следует сопротивляться. Однако, ума этого придурка не хватило, чтобы понять — организм «демона» может сильно отличаться от организмов земных людей, и «заряженное» дурманом вино может его и не одолеть.

Как и все беорийцы, Слай без труда мог выдерживать дозу яда, или наркотика, в несколько раз более убойную, чем ту, что необходима для отправки на тот свет простого человека.

Пять бокалов вина с крепчашим наркотиком! Любой свалился бы с ног, но не славный капитан «Бродяги», сражавшийся как лев и едва не победивший врагов. Это была бы эпическая битва, достойная воспевания лучшими бардами Франции, если бы не одно «но» — Слай потерпел поражение. Увы, наркотик застил ему глаза, и не позволил увидел мерзкого рыцаря Жана, подкравшегося сзади, когда Слай отправил в нокаут очередного супостата. Мерзкий рыцаришка врезал по мудрой голове потомка большой и тяжелой глиняной кружкой, разлетевшейся от соприкосновения с объектом атаки на мелкие кусочки, так, будто сосудом ударили в чугунный колокол на церкви Святого Николая.

Голова, как ни странно, выдержала удар глиняного «метеора», но ее владелец погрузился во тьму, в коей и должен был пробыть достаточно длительное время, судя по силе, приложенной к кружке нечестивым владельцем замка.

— Ты убил его? — со страхом и восторгом спросила Анна, глядя на мужа, бледного, едва держащегося на ногах. — Ты убил демона!