Любовь… и еще раз любовь (Сборник) - Дженнифер Тейлор

Собравшись с духом, она вернулась в спальню. Гэри стоял у окна. Рубашка была расстегнута. Даже мимолетный взгляд на узкую полоску его груди вывел Софи из состояния равновесия. Колени подогнулись, где-то в глубине чресл вспыхнул нестерпимый жар.

Лицо Гэри озарила улыбка.

— Не повезло? Я могу сбегать в дежурную аптеку, или… — его улыбка приобрела опасную игривость, — или мне придется проявить свой творческий потенциал.

— Я еще посмотрю в одном месте, — вспыхнула она.

Коробка нашлась в ящике с нижним бельем.

— Занятная вещица, — усмехнулся Гэри, подцепив пальцем белые кружевные трусики.

— Тебе они вряд ли будут впору.

Гэри рассмеялся, и Софи немного расслабилась. Но тут он вытащил рубашку из-за пояса джинсов, и от этого движения она чуть не потеряла сознание. Он облек в слова то, о чем она думала.

— Я хочу тебя, — пробормотал Гэри и, взяв ее руки в свои, сунул их себе под рубашку.

— Я тоже тебя хочу, — прошептала она в ответ и стала гладить крепкие мускулы.

Он стянул с нее жакет, затем с удивительным проворством расстегнул блузку. Дойдя до последних пуговиц, одновременно расстегнул и молнию на брюках и засунул руку под трусики. Пальцы его скользнули по животу и остановились на бугорке вьющихся волос. Софи застонала. Он накрыл ее губы своими. Поцелуй был глубоким, полным, его язык двигался в такт его пальцам, погрузившимся в нежную, горячую и влажную плоть между ее ног. Она была потрясена не только его настойчивой лаской, но и своей реакцией — страсть была так велика, что она стала терять самообладание.

Нетерпеливые пальцы расстегивали пуговицы и молнии, на пол летели лифчик и трусики, джинсы, рубашка и носки.

И вот они уже на постели, и Софи чувствует рядом тело Гэри во всей его великолепной наготе.

Она стала целовать и слегка покусывать сначала его плечо, затем грудь, ласкать языком соски. Ее прикосновения, казалось, возбуждали Гэри, но еще больше они возбуждали саму Софи.

Внезапно Гэри глубоко вздохнул, повернулся и, прижав Софи своим телом, стал покрывать поцелуями ее шею, плечи, грудь, потом начал попеременно обводить языком то один сосок, то другой, до тех пор пока Софи уже не могла лежать спокойно. Она выгибала спину и двигала бедрами, а он снова, опустив руку, проник в ее горячую плоть, дразня и возбуждая. Софи извивалась от этих безжалостных движений, вскрикивая от наслаждения.

Гэри приподнялся и потянулся за коробочкой. На мгновение она увидела его лицо. Изумление, обожание и неприкрытое желание — вот что она прочла в его глазах. Никакого разочарования или насмешки.

Раздвинув ей коленями ноги, Гэри быстро, одним толчком, вошел в нее. Софи вскрикнула в экстазе. Она прожила тридцать лет и не подозревала, что может быть такое — Гэри Бретт, его любовь, его тело, слившееся с ее собственным в единое целое.

Слияние было настолько полным, что они все делали одновременно — двигались в одном ритме, вздыхали и стонали, сплетали и расплетали пальцы, выгибались навстречу друг другу. Она тянулась, чтобы поцеловать Гэри, и тут же встречалась с его губами. Она открывала глаза — и он в ту же секунду делал то же самое. Ей хотелось, чтобы он двигался быстрее, и он тут же повиновался ее желанию. Не надо было ничего говорить. Он понимал ее без всяких слов.

Они и вершины достигли одновременно. Еще никогда в жизни Софи не чувствовала такого полного удовлетворения и невероятного восторга.

Гэри осторожно опустился рядом с Софи и нежно поцеловал ее губы.

— А это — на сладкое… Знаешь, я хотел заняться с тобой любовью с того самого момента, как тебя увидел, — признался он. — Но и не мечтал, что будет так хорошо. Даже не подозревал, что такое бывает.

Его слова вызвали слезы на глазах Софи. Да, он великолепный любовник, а вот она… она даже не дотронулась до него, не догадалась обвить его ногами или направлять его руку. Просто лежала на спине и предоставила ему ублажать себя, да еще так быстро кончила.

— Прости, что я оказалась такой неумелой, — пробормотала Софи.

— Неумелой? — расхохотался Гэри. — Представляю, что со мной будет, если ты проявишь свое «умение». Просто убьешь.

— Я не хочу тебя убивать, особенно после того, что произошло.

В ответ он перевернул ее на живот и стал покрывать отрывистыми поцелуями спину — сверху донизу, так что она снова почувствовала возбуждение. Это было совершенно непостижимо: ведь всего несколько минут назад ей казалось, что она полностью утолила голод. Она легла на бок и провела рукой от плеча Гэри до самой плоти, ощутив, как та затвердела от прикосновения ее пальцев.

— Если это даже убьет меня, — прошептал он, приподнимая ее, а затем сажая на себя верхом, — я умру счастливым.

И Софи снова утонула в ненасытной любви Гэри и своей собственной.

Потом он долго не мог заснуть. То ли обстановка была непривычной, то ли мешал доносившийся с улицы шум города.

Осторожно, чтобы не разбудить Софи, Гэри вылез из-под одеяла и подошел к окну. В домах напротив кое-где горел огонь — видимо, не он один страдает бессонницей.

Шум, конечно, мешает. Но главной причиной была эта женщина. Она спала так же, как занималась любовью, — с полной отдачей. Чудесные светлые волосы разметались по подушке. Губы припухли. Под тонким одеялом угадывались соблазнительные изгибы тела. Одна грудь оставалась неприкрытой, и от одного ее вида Гэри снова почувствовал, как твердеет его плоть.

Что за черт! Ведь он уже не мальчик. Уже израсходовал весь свой запас гормонов несколько часов назад.

Гэри не преувеличивал, когда признался Софи, что ему ни с кем не было так хорошо, как с ней. После смерти Мэг он не позволял себе вспоминать о том, как они занимались любовью, потому что от этого боль утраты становилась еще невыносимее.

У него бывали женщины после Мэг, но ни с одной из них он не чувствовал такого полного удовлетворения, такого прилива энергии, который вызывала у него Софи.

Гэри снова заполз под одеяло, стараясь не разбудить Софи. Но при этом взгляд его упал на ее обнаженную грудь — два матового цвета холмика совершенной округлой формы, увенчанные восхитительными розовыми бутонами.

Вообще-то ему следовало бы немного отдохнуть. Если он не выспится, то завтра в суде Софи удастся перетянуть членов жюри на сторону Джоселин Креймер. Впрочем, сейчас это уже не имеет принципиального значения.

Сопротивление зову плоти бесполезно, решил Гэри и осторожно взял губами сосок. Софи вздохнула, но не проснулась. Гэри стал более настойчиво ласкать соски языком и губами, пока они не затвердели. Софи тихо постанывала, но ее глаза оставались закрытыми.