Золотой ключик для Насти - Анна Гаврилова

И дружок твой простыми извинениями не отделается. Он ведь только прикидывается дурачком, а сам посмышлёнее тебя будет. Гад малолетний. Хорёк! Развёл деревенского верзилу на откровения!

Ох, устрою я вам. Прям с утра и начну. Вы ещё попляшете! Вы ещё прощения простить будете! И не только у меня, у всего бабьего рода!

Глава 15

На смену довольно забавному вечеру пришла очень беспокойная ночь. Меня терзали кошмары: снились Натка, Мария Петровна, родители. Всклокоченная блондинка, злобно выезжающая из автосалона на новеньком, уже желтом, «Феррари». Почему‑то привиделся вешенский староста и мой недавний пациент Рогор.

После приснился скрюченный костяной палец и улыбчивый беззубый череп. Я в ужасе таращилась на эти мощи, а в груди, вопреки здравому смыслу, разливалось чувство радости. Там, во сне, что‑то подсказывало – если бы сняла колечко с пальца, померла бы на месте, меня проверяли на честность. Ловушка в тайнике – тоже проверка, на благоразумие. Зато теперь кольцо действительно принадлежит мне, и зла не причинит, если не сделаю ничего, что противоречит совести.

А ближе к рассвету, в голове прогремел незнакомый голос:

– Ну что там у тебя?

Я вздрогнула, насторожилась. Начала сочинять ответ – рассказывать об истинном положении дел, о том, как сильно хочу вернуться домой, совсем не хотелось. Врать – тоже. Нужно сказать что‑нибудь нейтральное…

Но не успела я раскрыть рот, как меня захлестнула волна грусти. Чужой грусти!

– Не молчи. И не скули! – приказал голос.

– Я… Я… В та – акой дыре, – печально ответил второй.

– Что значит «в дыре»? Тебя пленили? В яму посадили?

– Ну…

– Не мямли. Объясни, что случилось!

– Мы в пещерах прячемся. Тут ни помыться, ни поесть нормально…

– Да что ты несёшь, кретин? Говори по делу. Что с девчонкой?

– Что с ней станется? – отозвался второй. Я, наконец, узнала его.

Первый зарычал. Я почувствовала его негодование. Будь обладатель голоса рядом, непременно вцепился бы в глотку. В подтверждение, он зашипел:

– Креатин, я тебя задушу… Говори же!

– С девчонкой всё в порядке. Жива, здорова, помирать не собирается. От торговца она сама сбежала, раскусила его. Мы встретили, теперь скрываемся.

– От кого?

– От торговца, от властей Ремвида, ну и… от вас.

Короткий, удивлённый смешок первого. Недовольное сопение Креатина. Кажется, юноша рассчитывал на благосклонность собеседника, на сочувствие.

– Тебя ещё не раскусили?

– Нет. Я притворяюсь дурачком, как и договаривались, – слова прозвучали грустно.

– Притворяешься? – собеседник Креатина искренне развеселился, а тот попытался увести разговор в другое, более выгодное русло:

– Для них я «свой». Деревенский, тот, который Косарь, верит абсолютно. Он меня не выгонит, даже если девчонка попросит. А она… Знаешь, она не так проста.

– Кто бы сомневался.

Собеседник Креатина тяжело вздохнул. Я почувствовала волну презрения, недоверия и грусти.

– Покажи где вы, – приказал он.

Меня подбросило вверх. Перед глазами появился рисунок, на котором легко узнала Малые горы, ведущую к ним тропу, тракт. После на картинке проступили леса и поля, сёла и деревни. Дороги превратились в слаженную паутину, в одном из узлов которой, мигали красные огоньки. Никто не пояснил, но я точно знала: эти огоньки – один из горанских отрядов.

– До вас полдня пути, – заключил собеседник Креатина. – Сможешь удержать эту парочку до полудня?

– Конечно. Они и не собираются уходить.

– Ладно, так и доложу главнокомандующему. Думаю, он не станет откладывать встречу. Так что к обеду жди.

От этих слов сердце в груди споткнулось, к горлу подкатила дурнота. А Креатин задал новый вопрос:

– Как он?

Собеседник явно не желал обсуждать эту тему, но всё‑таки ответил:

– Хуже. Извёлся. Только о девке и думает. Пока не сцапает, не успокоится. Жалеет, что не сам за ней поехал, а тебя отправил. Но не признаётся, конечно.

Разговор оборвался внезапно, а я с ужасом поняла – это не сон. Я действительно слышала голоса, но всё происходило наяву, здесь и сейчас. Креатин не тот за кого себя выдаёт, и он только что превратил наше убежище в ловушку.

И что теперь будет? К полудню сюда явятся горанцы и «сцапают» меня? Но зачем?

А зачем я понадобилась архиепископу Ремвида? Может горанцами и архиепископом движет одно желание? Но какое?

Меня захлестнула паника. Отчаянно хотелось вскочить, вцепиться в чёрные кудри Креатина и как следует тряхнуть малолетнего пройдоху. Жаль только, шансов победить в этой схватке – ноль. Косарь не позволит, заступится. Он полностью доверяет предателю.

Что же делать?

Я попыталась вообразить карту, которую только что видела. Удалось, и довольно легко. Сетка дорог, пятно Малых гор, красные точки – отряд горанцев. Поднялась чуть выше, сместилась в сторону – сетка дорог стала обширнее. Пригляделась: прямая линия тракта пересекается тоненькой тропинкой, ведущей к нашему убежищу, но это не единственный путь. С другой стороны Малых гор есть ещё одна тропа, гораздо тоньше, вдалеке она соединяется с новой линией.

Внезапно, сознание тряхнуло, и я чётко поняла – кто‑то пытается пробраться в мои мысли. Вот только… возможно ли такое? Приступ паники ослабил виденье, линии дорог стали туманными. Чёрт, что происходит?

Стиснув зубы, заставила картинку обрести прежнюю чёткость, опять рванула вверх. Загадочный «кто‑то», кажется, удивился, а я, повинуясь странному инстинкту, вцепилась в виденье и прорычала: куда бежать? На краю карты вспыхнул алый огонёк. Прежде чем меня вышвырнуло из мира грёз, успела запомнить крутой изгиб залива и впадающую в него реку.

Я распахнула глаза и едва не закричала – виски болели так, будто к ним раскалённые клейма приставили. Не сразу осознала, что всё ещё дышу, что лежу на подстилке из прошлогоднего лапника, а в расщелину пробивается тусклый утренний свет и лёгкий, ещё прохладный ветерок.

С великим трудом приподнялась. Лежак Косаря оказался пуст, а вот Креатин на месте. Скрючился, как старая бабка, глазки наглые прикрыл и дрыхнет. Отчаянно захотелось подкрасться и всё‑таки оттрепать гадёныша за волосы, но я сдержалась.

Осмотрелась ещё раз – лошадей у входа в пещеру нет. Видимо, Косарь решил выпасти и напоить гривастых. Что ж, значит он рядом, и есть шанс поговорить прежде, чем наш новый «друг» проснётся.

С кошачьей осторожностью выползла из пещеры. Глазам стало больно от утреннего света, ноздрей коснулся уже привычный запах леса. На ходу, зачерпнула горстку воды из ручья, ополоснула лицо.