Шелест тайн - Skylin

Эльфенок смущенно попыхтел, потоптался на месте. Он уже задумывался о некоторой нелепости собственных предположений, и теперь Алаину было стыдно. Подойдя к отцу, он заглянул тому в глаза.

— Па-а-ап, — протянул мальчишка. — Ты же на меня не сердишься больше?

Шаен потерпел сокрушительное поражение: сердиться на сына у него совершенно не получалось. Так и не сумев сохранить грозное выражение лица, он взъерошил волосы на макушке ребенка.

— Иди, ложись, уже глаза слипаются. Утром поговорим, — сказал перворожденный.

Когда паршивец смотрел на него такими умильно-извиняющимся взглядом, Шаен был обречен. Радостно улыбнувшись, Аль отправился к себе.

Эльф встряхнул головой, вновь сосредотачиваясь. Еще многое предстояло сделать, в частности устроить качественную головомойку одной сопливой девчонке, возомнившей себя чуть ли не архимагом.

Хотя я уже не спала, говорить об окончательном пробуждении было преждевременно. Голова болела зверски, и стоило открыть глаза, как комната начала медленно покачиваться из стороны в сторону. Слегка приподняв свою многострадальную голову, решила, что все напасти этого мира сосредоточились именно на мне.

Расположившись в удобном кресле, на меня в упор смотрел Шаен. Стоит отметить, что я находилась как раз в той комнатке у Фейн, где отсыпалась в предыдущие дни.

«А этот… эльф… что тут делает, м-м-м?» — раздраженно подумалось мне.

Перворожденного ни капельки не смущало то, что я распласталась на кровати, ни мой не совсем здоровый вид. Чуть хищная улыбка на красивом лице обещала скорую взбучку.

— Вижу, ты уже проснулась, — протянул эльф.

Даже его негромкий голос показался в тот момент громом для моей бедной головы.

— Слышь, не бухти а? У меня череп раскалывается! — просипела я.

«М-да, а где же моя вежливость? — мелькнула мысль. Тут же ей на смену пришла другая. — Там же, где и хорошее самочувствие! Ничего, Шаен это переживет».

Эльф слегка прибалдел от подобного пренебрежения к собственной персоне и вкрадчиво сказал:

— У тебя не возникает ко мне… чувства благодарности, так сказать?

— Чего-чего? — спросила я.

Мне стало настолько любопытно, что я даже приподняла голову от подушки. При моем разбитом состоянии, подобные действия должны оцениваться не меньше чем подвиг. Окинула Шаена оценивающим взглядом.

«Красивый, ушастая зараза» — внутренне вздохнув, подумала я. Не найдя причин для благодарности, демонстративно уткнулась лицом в подушку.

— Я спас тебе жизнь, — воззвал к голосу моей совести перворожденный.

— А тебя кто-нибудь просил? — хмуро посмотрела на него.

Могу поспорить, что такого отношения к случившемуся Шаен не предполагал. Я всегда считала себя умной девочкой и примерно представляла, что произошло. По-видимому, эльф поехал вслед за нами и успел застать сцену моего эффектного падения. Ну, и подлечил немножко. Я была признательна перворожденному, но сообщать об этом сразу не собиралась. Появилось непреодолимое желание подшутить.

Высокомерие всех эльфов, а сидящего передо мной в частности, раздражало. Людей перворожденные считали существами недалекими и невежественными. Впрочем, встречались среди нас и такие субъекты.

«У эльфов тоже можно найти подходящих под описание особей, — пакостно подумала я. — А что ж их не видно? Ну, стыдно им… прячутся… лес большой, места много».

На ум почему-то пришел Кайран, советник Правителя Альхема. Разыгравшееся воображение наградило несчастного перворожденного парой новеньких лаптей, домотканой рубахой не первой свежести и коричневыми штанами с вытянутыми коленками. Мысленно облачив эльфа во весь этот наряд, я не остановилась, заставив Кайрана с глуповатым выражением лица почесывать затылок.

Наша единственная встреча была непродолжительной, и мы не успели перекинуться и парой слов. Представив холодного и сдержанного перворожденного в классическом деревенском одеянии, которое я скопировала у одного недалекого паренька из Соколиц, сдерживаться больше не смогла.

Плечи начали подрагивать, а подавляемый смех вырывался тихими всхлипами. Притом, что лицо было уткнуто в подушку, казалось, что я плачу.

Не привыкший к таким быстрым сменам настроения эльф, обеспокоено спросил:

— Что случилось? Ты плачешь?

Вопрос меня сильно удивил. Я подняла голову и посмотрела на Шаена. Выступившие от смеха слезы, повисли на ресничках. Закушенная в порыве сдержаться губа. Все это еще больше убедило перворожденного в своей догадке. Тут я представила, стоящего передо мной эльфа в придуманном облачении и заржала в голос.

Некоторые советуют: чтобы не боятся выступать перед аудиторией, нужно представить собравшихся там людей обнаженными. Голых сложно бояться по-настоящему. Похоже на то, что нашла способ избавиться от чувства неловкости перед эльфами. (хм, а это будет называться эльфофобией? Тьфу, как звучит!) Так вот, нужно всего лишь представить пугающего вас перворожденного в описанном мной костюмчике. Живенько так представить, во всех подробностях…

Гарантирую: пугать вас он однозначно не будет. А как бороться со смехом, решайте сами.

Шаен тем временем отступил от меня на шаг и как-то странно посмотрел.

— Ты случайно не блаженная? — подозрительно спросил он.

— Ага, она самая! — радостно и с самой идиотской улыбкой, на которую была способна сообщила в ответ.

Судя по дернувшемуся в неровном тике глазу перворожденного, получилось у меня просто замечательно.

«Блаженные, то бишь шизофреники по-нашему, — рассудила я. — Окажись я дома, да расскажи о том, что со мной приключилось доброму дяде-доктору, уверена, что меня не только блаженной назовут, а еще и бесплатный пансион в доме с мягкими стенами обеспечат на ближайшие несколько лет».

На мгновение задумалась, а не попускать ли мне слюнки для пущего эффекта? Но потом решила: если эльф убежит сразу, спектакль устраивать будет не перед кем.

— Есть основания? — уточнил на всякий случай Шаен, хотя уже не сомневался в верности поставленного диагноза.

— Дык, как же? — почти искренне удивилась я. Эффектно выпучив глаза и почесав ухо, продолжила. — Значитца все так говорят. Ну, чесслово, не знаю, за что так окрестили! Вот начну по улице нашей деревеньки бегать, да песенки петь, так старушки сразу: «Ох, девка дурная совсем. Блаженная небось» Или вот засмотрюся на небо, да как ворон считать начну, спросят: «Что ж ты Руфина уже битый час в одну точку пялишься?» «Как, что, — отвечу я. — ворон считаю» «Где же там ворон видно?» «Дык, вон они» — и показываю. А мне представляешь, не верят, — после чего сокрушенно покачала головой.