Подружки - Патрик Санчес

Не обращая ни на кого внимания, Ширли поднялась на цыпочки и переключила телевизор на пятый канал. Когда она последний раз смотрела на часы, было начало шестого – время показа очередной серии «Судья Джуди». Ей как-то не пришло в голову, что кому-то интересны новости Си-эн-эн, и, возвращаясь к своему тренажеру, Ширли не заметила, что многие люди в зале смотрят на нее с неодобрением.

Питер и Джина обменялись многозначительными взглядами, но никому из них не хотелось терять темп и идти переключать телевизор на новости. Когда Ширли размеренно зашагала по беговому стенду, женщина, крутившая рядом с ней педали, раздраженно поднялась, подошла к телевизору и демонстративно переключила его на прежний канал. Возвращаясь к велотренажеру, она взглянула на Ширли так, словно та только что убила ее мать. Удивившись такому пристрастию к последним новостям, Ширли промолчала, решив не связываться.

Что ж, если нельзя посмотреть «Судью Джуди», надо завязать разговор с соседками, чтобы не тратить время попусту, шагая по беговому стенду.

– Так люди действительно смотрят Си-эн-эн? – спросила Ширли у полной женщины средних лет, занимавшейся слева от нее.

– Думаю, да, – бросила та, не поворачивая головы.

– Сама я предпочитаю «Судью Джуди». Вы любите ее? Правда, потрясный сериал?

– Ни разу не смотрела, – процедила женщина. Почувствовав, что соседка слева не расположена к беседе, Ширли крикнула через несколько тренажеров:

– Питер, мне скучно. Чем еще тут можно заняться? Смущенный Питер кивнул на часы и сказал одними губами: «Еще шесть минут».

Покончив с занятиями на тренажерах для укрепления сердечно-сосудистой системы, Питер показал своим спутницам десяток спортивных снарядов и помог выбрать подходящую нагрузку. Он даже заполнил за них карточку тренировок, указал названия тренажеров, на которых они занимались, величину нагрузки и тому подобное. Он также посоветовал делать отметки в карточке каждый раз, приходя в спортзал, чтобы видеть, есть ли прогресс. Джина с интересом выслушала советы, стараясь все запомнить. Ширли нашла более интересное занятие: она рассматривала членов клуба и отпускала колкие замечания по адресу некоторых женщин.

Выдержав первую настоящую тренировку, Джина и Ширли устали, но вместе с тем ощущали прилив бодрости. Вернувшись в раздевалку, Ширли заметила корпулентную молодую даму в облегающих спортивных брючках и короткой майке. Та собирала волосы в хвостик, стоя рядом со шкафчиком Ширли. Когда женщина нагнулась застегнуть молнию на спортивной сумке, Ширли наклонилась к ней и тихо сказала:

– Можно дать вам совет?

– Что, простите?

– Дорогуша, ваш лобок слишком выпирает под лайкровыми штанцами. Я бы на вашем месте носила футболки и шорты, пока не согнала бы десяток лишних фунтов.

– Учту, – отозвалась женщина и направилась к выходу, озадаченно нахмурившись и гадая, издевается над ней Ширли или вправду хочет помочь. Джина тоже сомневалась на этот счет, поэтому каждый раз, когда Ширли давала окружающим непрошеные советы, Джина делала вид, что не знакома с ней. Год или два назад, когда Джина представила мать Тамми, одной из служащих банка, Ширли не утерпела и сообщила той свое мнение по поводу небольшой проблемы – волос над верхней губой, которые Тамми осветляла, щеголяя в результате довольно густыми усами пшеничного цвета. Через пять минут после знакомства Ширли взяла Тамми за плечо и с озабоченным видом прошептала ей на ухо:

– Тамми, деточка, позволь сказать тебе два волшебных слова: лазерная эпиляция.

Перед тем как идти в душ, Джина и Ширли решили посетить сауну. Джина завернулась в полотенце, а Ширли отправилась в сауну в чем мать родила. Она абсолютно спокойно появлялась обнаженной в людных местах, в чем уже могли убедиться очевидцы достопамятной сцены в транспортной пробке. Посидев в сауне и приняв душ, мать и дочь вернулись в раздевалку. Ширли первым делом направилась к зеркалу причесываться, а Джина начала одеваться. В туалетной комнате Ширли увидела ту самую женщину, которая в спортивном зале не пожелала с ней разговаривать. Слегка расплывшаяся дама сушила волосы общим феном, стоя нагая перед зеркалом. Ширли встала рядом и начала расчесывать мокрые волосы, терпеливо ожидая, когда освободится фен. Но женщина, просушив волосы, стала водить им вдоль тела, задерживаясь под мышками. Когда она направила струю теплого воздуха на низ живота, терпение Ширли лопнуло.

– Это что же вы делаете, мать вашу? – прошипела она. – Читать умеете? Что означает этот значок? Он означает: «фен для волос», но не гениталий. Как мне теперь брать его в руки, когда вы только что буквально засунули его между ног?

Потеряв от неожиданности дар речи, опешившая женщина смотрела на разъяренную обнаженную Ширли и слегка дрожала. Пробормотав «извините», дама попятилась, шмыгнула в одну из туалетных кабинок и заплакала. Пока она тихо поскуливала в туалете, Ширли расчесала волосы и вернулась в раздевалку, злясь, что из брезгливости не может воспользоваться феном, но ничуть не сожалея о том, что довела солидную даму до слез.

Собрав вещи, Джина и Ширли вышли из раздевалки. Питер ждал их в холле. На выходе Джина заметила объявление, приклеенное к стеклянной двери, и обратилась к Ширли:

– Они проводят завтра семинар по самозащите. Линда мне плешь проела, хочет сходить. Интересует?

– А семинар будет вести высокий красивый мужчина?

– Если повезет.

– Конечно, сходим. Почему бы и нет, черт побери. Вернувшись в дом, где жили Джина и Питер, все трое подошли к лифтам, и Джина нажала кнопку вызова. Дверцы лифта раздвинулись, открыв их взорам темнокожего мужчину средних лет, в костюме и при галстуке. Когда все они вошли в лифт и встали сзади, Питер, не выдержав, поморщился и помахал рукой перед носом. Мужчина явно перестарался с одеколоном: в лифте нечем было дышать от аромата «Ройял Копенгаген». Даже Джина, любившая многие запахи мужского парфюма, с трудом выносила столь неистовое благоухание. Взглянув на Питера, задержавшего дыхание, Ширли коснулась плеча любителя парфюмерии.

– Извините меня, но нельзя же так обливаться одеколоном. Вот у Питера, – она показала на парня, – аллергия на одеколон, и ваш запашок ему очень мешает. К тому же у него астма, правда, Питер?

Смертельно униженный, Питер смущенно пожал плечами и сконфуженно улыбнулся. Он стоял как оплеванный, желая одного: чтобы Ширли заткнулась.

– Мэм, должен признаться, вы ведете себя крайне бесцеремонно.

– Я?! Это из-за вас провонял весь лифт. Из-за вас у Питера того и гляди случится приступ астмы!

В этот момент дверцы лифта открылись. Негр сверху вниз взглянул на Ширли и сказал: