Смотрящий. Блатной романс - Семен Майданный

Дважды приказывать не пришлось, ведь сидящие в джипе прекрасно прониклись, чем хрустит такая поздравительная открытка. Если тебе показывают пулю, значит, предупреждают в последний раз: не уймешься - грохнем. Если тебе толкуют про «Муху», значит, где-то на крыше уже сидит взявший тебя на мушку гранатометчик.

А разговор за столом продвигался ни шатко ни валко. Фразы, полные тайного смысла, повисали в воздухе над зажженными официантом свечами.

- Я так скажу, что очень благодарен господину Горбункову, - пилил лосося ножом и пачкал клюквенным соусом Сергей. - Хороший был человек господин Горбунков, фотографией очень увлекался.

- Да-да. - Как бы поминая старого знакомого, Евгений Ильич глотнул минералки. - И столько пользы для Эрмитажа принес! Можно сказать, пропагандирован культурное достояние России всеми возможными способами. - Евгений Ильич грустно посмотрел на нового знакомого умными и шибко искренними глазами. Под глазами - мешки от трудов праведных, на лбу - морщины от государственных дум. Вот такая скользкая сволочь был государственный чиновник.

Алина задумчиво крошила ножом и вилкой осетрину, но почти не ела. Гораздо больше уделяла внимания молодому терпкому вину. Из услышанного она делала выводы. Получалось, что Сергей пытается, ссылаясь на эрмитажные списки, обязать Евгения Ильича к чему-то. И Евгений Ильич, разумеется, не очень этому рад и, внешне оставаясь пристойным, брыкается, будто шмелем ужаленный. А Сергей наседает и наседает:

- Я так скажу, что очень я благодарен господину Горбункову. Ему мало показалось услышанное за преферансом на бумагу перенести. Он потом еще и сфотографировал записи, и негативы спрятал отдельно.

Горечь от услышанного господин Фейгин не мог запить минералкой. С другой стороны, большого напряга перед новым знакомым Евгений Ильич уже не испытывал. Решение принято, приказ отдан, и теперь ответственный работник разговаривал с человеком, который просто пока не знает, что уже мертв. Евгений Ильич готов был уважить последнюю просьбу умирающего только в том случае, если обреченный попросит принять фотокопии в дар.

Все остальные слова этого Сергея Шрамова уже не имели никакого значения. А Алину жаль. Классная была девчонка. Дура.

Во исполнение принятого господином Фейгиным решения на улице по варианту «Б» к «тойоте» Алины, крадучись, чтоб не было заметно с крыш окружающих домов, направились два силуэта. Один - на шухере стоять, у другого за пазухой новенькая, так и не доехавшая до Чечни магнитная мина российского производства и устный приказ зарядить эту штучку под вишневый капот.

Но тут на тихую улочку въехал «мерс» радикально черного цвета. Двое пехотинцев с миной притормозили движение в сторону вишневой «тойоты», ждали, пока вороной «мерс» не отвалит своей дорожкой.

Но «мерс» и не собирался отваливать, он буксанул у пылающего всеми лампочками радуги входа в кабак «Квебек», и из машины вывалился еле держащийся на ногах вьюнош. Патлатый, как женщина при первобытно-общинном строе, в джинсе, будто клинический случай хиппи.

- Слышь, брателлы, - вусмерть укуренным голосом дернул патлатый двоих пехотинцев вместо того, чтобы сунуться внутрь кабака и доказывать вышибале, что еще не в драбадан набрался. - А где тут можно магнитную мину купить, не подскажете?

Брателлы сделали вид, что обращаются не к ним. Ошибочная тактика, поскольку уку-ренный решил, что его не расслышали, и повторил вопрос в пять раз громче, приложив ладошки рупором к морде,

И хотя у того пехотинца, что отвечал за атас, в кармане грел душу ствол, посылать патлатого он не рискнул. Кто его знает, сколько там в «мерсе» людей сидит и как они вооружены?

- Ты б, чудила, не здесь, а на Апрашке или на толчке на Маршала Казакова поспрошал, - совсем под дурака ответил ответственный за шухер. Хотя и ежу понятно, их с миной вычислили серьезные люди и прозрачно намекают не делать глупостей.

- А у вас случайно с собой нет? - добил пехотинцев, прозрачней некуда, вопросом укуренный вьюнош. Залился звонким идиотским смехом и вернулся в «мерс».

Такая предусмотрительность со стороны Шрама не предполагала ничего личного, только бизнес. Шрам прокачал, как надеялся, любые варианты возможных пакостей, понапридумывал варианты ответок. Да не просто ответок, а с художественной подковыкой, чтоб прущего буром врага сбивать с панталыку. Здесь и сейчас, в «Квебеке», а не вчера в «Невском Паласе» и не позавчера в тихих Виршах решается судьба нефтекомбината. Именно сегодня и сейчас происходит главная терка. И поэтому Шрам вызвонил из Виршей всех свободных пацанов и расставил вокруг стейк-кабака. Единственно, против кого были бессильны защитные меры, это против одиночки отморозка.

Теперь вороная машина укатила как ни в чем не бывало. А два бойца-минера были вынуждены доложить о происшествии «Центровому» по транкинговой связи.

- Исчезните! - отравление прошипела рация.- Переходим к варианту «В».

Для варианта «В» требовалось, чтоб Евгений Ильич покинул кабак. Собственно, он и собирался это сделать как можно быстрее, потому что загодя обозначенные при планировании операции полчаса на отработку вариантов «А» и «Б» уже истекли, а невзрачный похмельщик все не возвращался к стойке, чтобы отлупить сигнал «Все тип-топ».

О творившихся на улице обломах господин Фейгин был не в курсах, но это не важно. Кабак для встречи выбирал он и спецом выбрал такой, в котором в это время почти не бывает посетителей. Более того. И вышибала, и халдей, и бармен были предупреждены, что в двадцать два пятьдесят они должны под замотивированными предлогами исчезнуть из зала на пять минут. И потом даже в страшном сне не вспоминать, что видели здесь сегодня многоуважаемого Евгения Ильича.

Во исполнение плана «В» вышибала уже полчаса отшивал случайных посетителей типа: «Мест нет». А та несчастная парочка, которая сидела у окна, сама того не зная, была уже обречена, если своевременно не скипнет. Во-первых, они видели здесь Евгения Ильича. Пусть со спины, но все-таки. А во-вторых, раз уж пошла такая крутая запутка, следовало поставить ментов в затруднительное положение. Подкинуть им ребус - ради кого, собственно, затеян сыр-бор?

- И все же хотелось бы в итоге внятнее услышать конкретные пожелания, - стал вытирать губы салфеткой господин Фейгин, не двусмысленно косясь на часы.

- Чего проще. - Сергей смыл водкой привкус рыбы во рту. - Мне не нравится позиция городских властей по отношению к продаже американцам Виршевского нефтекомбината.

- Вы считаете, что американцы недостойны?

- А вы считаете иначе? - искренне удивился Сергей.- Есть честный документ о том, что контрольная доза акций комбината достается частному лицу с российским гражданством. На фоне ставших достоянием общественности подробностей махинаций бывшего директора завода грех не согласиться с таким решением вопроса. Ведь верно?

- Я посмотрю, что можно сделать, - поднялся со стула ответственный работник, раскланялся и заспешил на выход.

А халдей тем временем заторопился убрать бутылку недопитой минералки, фужер и приборы, к которым господин Фейгин мог нечаянно прикоснуться.

У Евгения Ильича был «ниссан патрол» и не было шофера, потому что Евгений Ильич алкоголь в рот не брал лет семь и любил водить машину сам. Сначала господин Фейгин погнал по Московскому проспекту. Семафоры подмигивают, гибэдэдэшники, завидев специфический номер, не беспокоят - благодать.

Именно в тот момент, когда «ниссан» господина Фейгина оставил за капотом Фрунзенский универмаг и, притормозив, перевалил зазубренный трамвайными рельсами перекресток за Обводным каналом, в клиентский зал ресторана «Квебек» влетел свирепо водяший зенками скинхед и, не заморачиваясь, стал палить из «калаша» прямо от дверей.

У позднего посетителя был типовой прикид - ботинки со шнуровкой, свастика на бляхе. У этого бритоголового не было на голове ни шерстяной шапочки, ни чулка, потому как он был обязан завалить все, что шевелится. И все, что требовалось для решения такой задачи, уже было у отморозка в руках.

Те, кто заслал сюда отчаянного пуляльщика, не стали мудрить с оружием. На кой ляд «узи»? «Калашников» - проще, надежней и кондовей. Тяжелые пули веером расчесали в пух гардину, потом огромное оконное стекло за ней в хрусталики. Как корова языком, слизали со стены декоративную картинку. Один из заблудившихся свинцовых подарков перешиб ножку у сервированного стола, и хрупкие нецелованные фужеры по белой скатерти, искря отраженным светом люстр, поехали в ад.

Автомат живой щукой дрыгался в клешнях бритоголового. Первым смертельный веер накрыл плечо успевшего привстать из-за стола невысокого парня. Кавалера с по-рыбьи распахнутым в ужасе ртом мотнуло, вокруг оси. Вторая пуля, смачно чавкнув, утопилась в хребтине. Уже готовую жертву довернуло по инерции, и третья пуля отстригла вспорхнувший на отлете галстук. И словно кувалдой намертво вплющила в раму оконный шпингалет.