Ответные санкции (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

— Конкретно скажи, что ты хочешь. Встретиться с Президентом и убедить его резко крутануть штурвал вправо?

— Примерно так. Я лечу в Банги. Говорим с отцом. Потом с тобой возвращаюсь в Вашингтон. И там наводим контакты. Для начала — неофициально.

— Естественно. Публичный демарш против мусульманской страны он вряд ли одобрит. Предпочтёт с осуждающим молчанием пересидеть в стороне.

Тем более — он сначала посовещается с усопшими братьями по вере. Мусульмане столетиями вырезали друг дружку с не меньшим энтузиазмом, чем кафиров, но отдалившимся от политической борьбы покойникам в первую очередь приходит на ум исламское единство. Может, на том свете сожалеют, что гробили единоверцев оптом и в розницу? С другой стороны, христиане наверняка их превзошли в самоистреблении, хотя бы потому, что христиан больше.

— Ген! Поменяй внешность.

— Тебя не устраивает моя прежняя?

— В ЦРУ работают очень злопамятные парни.

М-да, не могут простить мне, что по безалаберности подстрелили собственного сотрудника.

— Камалла, косметика займёт дня четыре.

— Тем более — не теряй времени.

А если Великий Кормчий не согласится? Прикажет вернуться в стойло здравоохранения? Плевать, реставрирую прежний экстерьер. Оплата не из моего кармана. Но, по-хорошему, Ген Мерз должен вчистую исчезнуть. Новой морде, отпечаткам пальцев и рисунку сетчатки будет соответствовать новая личность.

Как ни смешно, решимости добавляет необходимость принимать следующую обойму миллиардеров с рэкетным выколачиванием миллионов. Хочу перемен! Но, возможно, просто найду приключения на мягкое место.

— Запускай протокол. Кого предпочитаешь, блондина, брюнета?

— Лысого. Меньше волос оставишь на подушке.

Эротический намёк поднимает настроение, тут же разбитое звонком из Москвы. Сговорились они, что ли?

— Геннадий, давно тебя не беспокоил…

— Да, мой генерал?

— Горбатого могила исправит, клоун. Про Пакистан слышал?

— Не только слышал, но и начинаю действовать. Ждите новостей.

— Смотри там, не резвись. Страна с населением почти как у России, вблизи наших южных границ, ядерное оружие, ракеты…

— И прочий армагедец, попавший не в те руки. Надеюсь, Родина меня не забудет. До связи, трищ генерал!

По возвращении в Баминги сообщаю Кэти, что государственная необходимость требует от меня кратковременного исчезновения. На несколько дней всего. Секретарша отдаётся мне взглядом и обещает ждать. Ну, жди, цыпа. Только, боюсь, будешь строить глазки уже следующему патрону, если он согласится на твоё присутствие за толстой двойной дверью. Если у него нормальный вкус — согласится.

Моё путешествие очень короткое. Оно заканчивается в полукилометре от министерского кабинета и как раз в медицинском учреждении, только его контролирует разведка. Или МИД, это примерно одно и то же.

Я выбираю фасад жгучего брюнета, назло Камалле — с густой слегка волнистой шевелюрой. Надо чуть изменить фигуру? Не проблема, добавляю килограмм пятнадцать в мышечную массу. У кого там кончается контракт на исполнение роли агента 007? Напомните, явлюсь на кастинг.

Перевоплощение занимает три дня, экстренное, поэтому довольно болезненное. В скулах, разрезе глаз, форме ушей что-то осталось от прежнего Гены, но уловить сложно. Настоящий шок испытываю, когда курьер из МИДа приносит комплект документов на имя… Я чуть не упал. Знакомьтесь, медам и месье, перед вами мистер Крок Фрост. Ну, Фрост — понятно, мороз по-английски, перекликается с девичьей фамилией «Мерзляевский». Но Крок?

— Крокодайл, — любезно информирует клерк. — Если не нужна глубокая конспирация, мы даём имена, напоминающие прежние. Так агенту проще в них вживаться. Компьютер выдал слово «крокодайл» как первое ассоциативное с русским именем «Гена». Сократили до «Крок».

Клянусь, запущу в этот компьютер самый страшный вирус. Плоская шутка про крокодила Гену засела в печёнках ещё в начальной школе.

В новом имидже туповатого, но мужественного атлета лечу в Банги. Со временем там останется только столица Центральной Африки, федеральная постепенно переносится в Баминги. Куча министерств уже переехала, Вождь объединённых народов пока ошивается по старому адресу. К слову, количество народов понемногу увеличивается. Добавились Экваториальная Гвинея, Габон, а также север Демократического Конго, именуемый в составе федерации Браззавиль. В небоскрёбе МИДа первым делом нахожу импозантную даму с бейджиком на кофточке у левой сиси.

— Мисс… — делаю вид, что разглядываю бейджик, хотя глаза привычно соскальзывают в уютную ложбинку. — Мисс Элеонора Вирт? Не будете ли вы так любезны и не подскажете, как отыскать апартамент господина Министра?

— По коридору в конце. Простите, мистер, э-э…

— Фрост. Крок Фрост. К вашим услугам.

Как прозвучало-то! Бонд. Джеймс Бонд. И по-английски улыбнулся, чопорно, сдержанно, с достоинством.

— Мы с вами никогда не встречались, мистер Фрост?

— Поверьте, я бы запомнил, мисс Элеонора. Остаётся надеяться, что в следующий раз вы вспомните, что мы уже виделись. Это решит одну проблему.

— Какую?

— Нас не представили. Это, право, не корректно.

Она смеётся.

— Запомню. Тем более нечасто встретишь мужчину, стремящегося походить на джентльмена викторианской эпохи.

Элеонора разбирается в англичанах? Что-то новое. А недавно была простой Оксаной из глухой провинции. Она такая же леди, как я — сэр. Зато не узнала. А уж кто лучше неё изучил меня, так сказать, соматически! Главное, чтобы в новом бархатном баритоне не проскочили прежние иронические интонации. В голове крутится шаловливая мысль: удастся ли мне совратить Элеонору в новой ипостаси, не признаваясь в… гм, некотором предыдущем опыте общения с ней.

Господин Сурьяканта, бессменный шеф внешнеполитического ведомства, тем более не признаёт бывшего подчинённого. Разведка захотела, чтобы в Вашингтон отправился спецпредставитель по медицинским вопросам? Нет проблем.

Заодно провентилирую, как наш сборщик валюты водоизмещением в шестьдесят, кажется, тысяч тонн впишется в представления местного истеблишмента. Ребят в Капитолии и Белом Доме наверняка заинтересует, что качается на волнах близ звёздно-полосатой территории.

Камалла глядит с любопытством. Конечно, у неё есть фото меня изменённого, но личное впечатление… Или я мнительный, или брутальный самец подобного типа не в её вкусе. Как минимум, придётся обрить голову.

Брат и сестра возобновляют щебетание, прерванное моим явлением.

— Мохаммед, ты пойдёшь с нами?

Министр качает головой.

— Предупреждаю, отец набирается подозрительности с каждым месяцем. Выгнал с должности Чандрагупту, хоть тот не сделал ничего дурного.

— Он слишком ленив, чтобы делать хорошее или плохое. Даже сидя в Штатах я об этом наслышана.

— Тем не менее. Если отец поддержит, я всецело на вашей стороне. Иначе — увы.

Я осторожно вставляю пять копеек.

— Уместно ли нам заявить, что господин министр находит эти предложения заслуживающими рассмотрения?

Хитрое индусское лицо подёргивается тенью недовольства. Что-то не так в моём новом отечестве. Если Биг Босс даже доверенных деток застращал, превратил государственное управление в железобетонную вертикаль, то моя предстоящая миссия Чегевары больше смахивает на роль Александра Матросова. Грудью на амбразуру блямц! А сзади, прикрытые моей простреленной грудью, выглядывают детишки Вождя и ждут с надеждой — принесла ли моя жертва плоды. Я в восторге от перспективы.

— Камалла, постарайся меня не впутывать, — ноет наш главный дипломат. — В задачу МИДа входит проведение внешней политики Президента, а не её выработка.

Стало быть, выработкой ведают покойники? Тот же Черчилль с Фултонской речью, только в числе противников не большевики, а практически весь мир, не радующийся стремительно разрастающейся африканской державе. Не удивлюсь, если загробную коллегию иностранных дел возглавляет Иоахим фон Риббентроп. Drang nach Osten, нах Вестн и во все остальные стороны тоже марш-марш нах, простите за невольную ассоциацию с известным русским выражением.