В исключительных обстоятельствах - Виктор Пронин

Следя за лицом и жестами японца, Гарамов чувствовал, что тут что-то не то. Только вот что именно, не понимал.

— Извините, господин Гарамов. Я вижу, что вы хотите что-то спросить. Спрашивайте.

Кажется, затылку стало легче. Хорошо, надо поиграть с ним в его игру. Поиграть, прикинуться, что он ему верит, а там будет видно. А может быть, это действительно не игра?

— Сначала развяжите меня.

Японец вначале подумал о чем-то, потом присел на корточки. Стал не спеша распутывать веревки. Почему он так спокойно развязывает его? Может быть, за дверью охрана? Если это так, а в парабеллуме есть патроны — дешево он свою жизнь не отдаст. Впрочем, охрана или агенты могут быть и не за дверью. Где? Вот именно — где? Да в самой комнате, за шторами, в тайниках, где угодно.

Наконец японец развязал последний узел. Вздохнул. Бросил веревки на пол.

— Берите ваше оружие и документы. Они в полной сохранности.

Гарамов взял со стола парабеллум, проверил обойму. Патроны на месте. Не опуская пистолета, взял ножи, спрятал их за голенища. Проверил документы — они были в полном порядке. Японец осторожно, вместе с блюдцем, приподнял одну из чашек, отхлебнул.

— Господин Гарамов. В вашем самолете я видел пробоины — значит, он был обстрелян. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что вы совершили здесь вынужденную посадку. Ну и, если уж до конца, у вас не очень хорошо с горючим. Учитывая ваше тяжелое положение, я готов помочь вам, естественно, на определенных условиях.

Гарамову прежде всего надо было узнать, где они приземлились. И он спросил:

— Где мы находимся?

— Это Ляодунский полуостров, побережье Желтого моря, Западно-Корейский залив, между Дайреном и Люйшунем, или, по-вашему, Порт-Артуром. Примерно в двадцати километрах от Дайрена.

Так. Значит, если японец не врет, после нападения истребителя они всю ночь летели к югу и сейчас находятся в глубоком тылу японцев.

— Что это за здание?

— «Хокуман-отель». Место отдыха высшего состава командования японской армии.

— Если это так, то оно должно охраняться?

— И очень тщательно.

— Я что-то не заметил охраны.

Японец улыбнулся:

— Увы, она снята по приказу командования сразу после начала наступления ваших войск. Конец войны, некого охранять. В моем отеле сейчас всего двое постояльцев.

— Интересно, кто?

— Генерал Ниитакэ Минору и генерал Исидо Такэо.

Гарамов внимательно посмотрел на японца.

— Генерал Ниитакэ — шеф разведки Маньчжоу-Го?

Японец чуть нагнул голову.

— А генерал Исидо — начальник третьей канцелярии? Тот, что отвечает за подготовку агентуры?

— Совершенно верно.

Ну и ну. Если японец не врет, то в этом логове два наиболее интересных высших офицера японской разведки; А собственно, оборвал эту мысль Гарамов, почему этот Исидзима должен врать?

— Зачем вы мне все это говорите?

Японец встал и подошел к окну. Некоторое время рассматривал полосу прибоя. Выправка у него действительно настоящего метрдотеля.

— Мы оба, господин Гарамов, отлично знаем, что война Японией проиграна. Я хочу всего-навсего спасти свою шкуру. Только и всего. Не скрою, во время войны мне удалось кое-что заработать. Но вывезти это «кое-что» нельзя, тем более, что это довольно громоздкие вещи. Картины, статуэтки, предметы старины. Для неопытного глаза вокруг отеля действительно нет охраны. Но я знаю, что все подходы к отелю тщательно блокированы агентами контрразведки. Сами понимаете, что это такое — люди ранга Исидо или Ниитакэ. Даже непроезжая местность в обе стороны к Дайрену и Люйшуню прочесывается спецотрядами. По морю уйти невозможно — не на прогулочном же катере. В этой ситуации ваш самолет становится единственным шансом моего спасения.

— Вы хотите лететь к нам?

— А почему бы и нет? Не совсем к вам, но с вами. Я прочел документы, в которых указано, что вам поручено сопровождать пятерых раненых, ясно, что им ваше командование придает особое значение. Не буду допытываться какое. Меня интересует лишь ваш самолет и то, что на нем можно улететь. Не думайте, что я добрый самаритянин. Я не тешу себя напрасными иллюзиями и отлично понимаю — ваши власти, попади я к ним, не посмотрят на мое право собственности. В лучшем случае я буду объявлен военнопленным, в худшем — «военным преступником. Все мои ценности, естественно, будут реквизированы. Чтобы этого не случилось, я предлагаю вам сделку. Джентльменский договор с гарантиями. Как вы на это смотрите?

— Мне надо знать ваши условия.

— Мои условия: я достаю вам горючее и все необходимое, снабжаю продуктами, медикаментами, вызываю, если надо, мастеров, чтобы исправить повреждения. Взлететь здесь нетрудно: по той же самой полосе глинозема, на которую вы приземлились. За эту помощь вы берете меня на борт. Но не одного. Со мной должен полететь небольшой обслуживающий персонал, скажем, три-четыре человека, и один из генералов. Исидо Такэо. Ну и, естественно, мой груз. Вы летите туда, куда вам надо, единственное условие — на этом пути мы делаем короткую посадку в месте, которое я укажу. Предупреждаю: если вы помешаете мне совершить эту короткую посадку, я, рискуя погибнуть, взорву самолет. Надеюсь — это предупреждение излишне, и вы будете благоразумны.

— А кто даст гарантию, что во время этой посадки вы не устроите засаду?

— Гарантией, что во время этой посадки вы можете не опасаться засады, будет то, что я сойду один, оставив вам генерала Исидо. Думаю, шеф японской агентуры в Азии — достаточно серьезная компенсация за мое спасение.

Гарамов некоторое время цеплялся к деталям, пытаясь понять, где может быть подвох. План, который ему предлагает этот японец, действительно продуман. Если подвох, то что они могут сделать? Захватить самолет? Нет, он им этого не даст, хотя отлично понимает, что за «обслуживающий персонал» сядет в самолет. Допустим, они посадят в самолет не генерала Исидо, а его двойника. Но это уже детали. В целом то, что предлагает японец, пока устраивает Гарамова. Ведь сейчас, в этой ситуации, им надо только одно — взлететь. А дальше уже будет легче. Если они получат горючее и починят приборы, то все остальное решится по ходу дела. Захватить же самолет он им не даст.

— Что скажете, господин Гарамов? Вы принимаете мои условия?

Японец приблизился к нему вплотную, и Гарамов увидел жесткие спокойные глаза. Конечно, он принимает его условия. Потому что этот японец явно переоценивает свои силы,

— Принимаю.

— Тогда мы должны спешить.

— Что нужно делать?

— Прежде всего, чтобы вы могли свободно передвигаться, пока я буду доставать бензин и снаряжать самолет. Вам необходимо переодеться: фрак, крахмальную манишку, галстук, лаковые туфли. Так одеты все мои сотрудники, работающие здесь официантами. Если явится контрразведка, я скажу ей, что «Дуглас» вызван по распоряжению генерала Исидо, а вы — мой новый сотрудник.