Кровь Луны - Анна Малышева

– Где-то здесь, думаю, он уйдет последним. Может, уже поднялся и у дверей ждет, а может, уже зашел и выпивает. Там две соседки остались, готовят стол. Пришлось доверить им ключи… Да, знаешь, что вытворили родители нашего женишка? – предлагая разделить ее возмущение, округлила глаза Лариса. – Пожелали получить обратно кольцо, которое подарили Вике!

– А оно пропало? – Катя постаралась принять недоумевающий вид, рассчитывая на откровенность. Лариса с загадочной гримаской кивнула:

– Вроде того…

– То есть? Ты знаешь, куда оно делось?

– Подозреваю, – Лариса безнадежно нажала кнопку лифта, прислушалась к безмолвию в шахте и принялась подниматься по лестнице. Катя торопливо последовала за ней.

– И если мои догадки верны, кольца этого мне никогда не видать, – проговорила та, оборачиваясь через плечо.

– Думаешь, его украли, когда тело лежало во дворе?

– А ты тоже об этом подумала? – воскликнула та, внезапно останавливаясь, так что Катя налетела на нее сзади. – Да, есть люди, для которых ничто не свято! Всего-то у них было несколько минут, но видишь – успели!

– Ты говоришь так, будто знаешь, кто это? – Катя внимательно вглядывалась в птичье личико под черной кружевной повязкой. Такие же точно дешевые машинные кружева прикрывали голову покойницы в гробу, и на миг она увидела в лице Ларисы пугающее сходство с мертвой сестрой. Утратив в смерти свою красоту, Вика стала на нее похожа.

– Догадываюсь! – значительно кивнула та. – Да они же в твоем подъезде живут! Мамаша с сыночком, те еще подарки! У них все время народ собирается, до утра гуляют!

– И по-твоему, они сразу побежали вниз, когда Вика выбросилась? – недоверчиво сощурилась Катя. – Я-то их лучше знаю. Они до того допились, что еле по стенке ползали, и вообще…

Внезапно она запнулась, глядя сквозь собеседницу и припоминая недавний разговор. «Нет, той ночью никаких сборищ на третьем этаже не было. Хозяйка попала в больницу, ее сын исчез неизвестно куда. Я столкнулась с кем-то на темной лестнице, но тот тип даже не мог встать, не то что бегать». Все это промелькнуло у нее в голове в один момент, даже прежде, чем Лариса успела возразить:

– По стенке они ползали, не спорю, а вот когда могли чего украсть, бегали будь здоров! У меня сперли сумку с продуктами, когда я с ключами у подъезда возилась, на миг отвернулась! У моей знакомой из вашего подъезда увели детский велосипед! Та опять же на секунду отвлеклась ребенку нос вытереть! То есть прямо на глазах, а ты говоришь – кольцо! Да ради таких камушков они бы сами с балкона спрыгнули!

– Все может быть, – Катя решила не спорить, тем более что, обернувшись, обнаружила у себя за спиной внимательных слушательниц – тех самых соседок, с которыми столкнулась в морге. Люди, стоявшие у подъезда, по всей видимости, решили, что пора подниматься в квартиру.

Лариса, совсем упустившая из виду свои обязанности хозяйки, замахала руками:

– Идемте, идемте! У меня все готово!

И Катя, видя, что путь к отступлению отрезан, вынуждена была подняться вместе со всеми.

Дверь квартиры Петрищевых стояла распахнутой настежь. Из прихожей была предусмотрительно убрана вся одежда и обувь. Столы для поминок накрыли в большой комнате. С первого взгляда было ясно, что мебель собиралась по соседям. Вместо белых скатертей постелили простыни, их выдавал цветочный набивной рисунок. Посуда была одноразовая, будто на пикнике. Среди пластиковых тарелок и рюмочек красовались блюда с бутербродами, пирожками и несколько бутылок водки. Протиснувшись во главу стола, Лариса гостеприимно жестикулировала, рассаживая гостей.

– Проходите, садитесь, наливайте сами… Не стойте в дверях, присаживайтесь! Катя, бери тарелку, не стесняйся!

Устроившись на углу стола, девушка наблюдала за гостями и отмечала, что те держатся как-то странно. В принципе она не ждала от поминок никакого веселья, но у нее создалось впечатление, что всем собравшимся не по себе. Возможно, виновницей этого была Лариса. Она так громко тараторила, распоряжаясь за столом, что невольно создавалось ощущение какого-то праздника. Обычно бледная, девушка сильно раскраснелась, траурная косынка съехала на затылок, обнажив растрепавшиеся короткие волосы, в руке она уже держала рюмку с водкой.

«А где же Антон?» Катя оглядывалась и никак не могла найти парня. Его родителей тоже не было, вероятно, они не смогли простить нанесенного оскорбления. Ларисе помогали соседки. Вот и сейчас с кухни выплыла пожилая женщина, торжественно неся на вытянутых руках большое блюдо с дымящимся картофелем. Стало шумно, гости тесно сгрудились за столом, так что Катю стиснули с двух сторон. Тихо извинившись, она высвободилась и незаметно отошла к дверям. Готовясь уйти, она в последний раз окинула взглядом комнату, и ее внимание остановила тюлевая занавеска, пузырившаяся над приоткрытой балконной дверью. В комнате было душно из-за большого скопления людей, так что никто не ощущал проникавшего с улицы холода. Вероятно, дверь приоткрыли именно с целью вентиляции, но на Катю эта деталь произвела тяжелое впечатление. Ей снова вспомнился дикий крик, пронзивший предрассветную тишину, и глухой удар упавшего во двор тела. «Тогда эта дверь тоже была открыта!»

Внезапно девушка содрогнулась – за тюлевой занавеской показалась темная человеческая фигура. В следующий миг Катя узнала Антона. Парень стоял на пороге, опершись одной рукой о притолоку, в другой держа сигарету. Занавеска откинулась, и он шагнул в комнату.

– Привет присутствующим! – хрипло и громко возвестил Антон. Катя сразу увидела, что он пьян. Антон держался преувеличенно прямо, словно был затянут в корсет. Его мутные и злые глаза остановились на Ларисе. Он воскликнул, указывая на нее сигаретой: – А эта за что пьет? За свое здравие или за Викин упокой?!

– Постыдился бы! – бросила ему та, но румянец мгновенно сбежал с ее щек. Они посерели, словно газетная бумага. – Нажрался уже! Кто тебе наливал-то?!

– Не ты! – Антон сделал несколько шагов по направлению к столу и вдруг резко остановился, словно наткнувшись на невидимую преграду. Его сильно покачнуло. Кто-то охнул, но парень устоял на ногах и торжествующе произнес: – Я вас всех насквозь вижу!

– Сейчас я твоей матери позвоню! – пригрозила Лариса, ставя на стол нетронутую рюмку и делая успокаивающий жест в сторону гостей. – Сейчас за ним приедут! Не обращайте внимания!

– Нет, очень даже обращайте! – с пьяным упорством настаивал тот, продолжая раскачиваться. Спину Антон по-прежнему держал очень прямо, словно солдат на плацу. – На эту вот тварь! Убила сестру и празднует! Вы посмотрите, она же счастлива! Она же наконец от нее избавилась! Кто ее сбросил с балкона?! Разве не ты?!

– Он с ума сошел! – взвизгнул женский голос, тут же поддержанный дружным хором возмущенных выкриков. Кате, однако, послышались и ехидные реплики в адрес мертвенно побледневшей хозяйки.

Лариса слушала эту пьяную обвинительную речь с искаженным лицом, словно у нее внезапно разболелись зубы. А парень, довольный тем, что привлек общее внимание, с триумфальным видом продолжал:

– Эта тварь убила ее, потому что всегда завидовала! Она мучила Вику, тянула с нее деньги, шантажировала, пускала о ней сплетни! А теперь, когда мы должны были пожениться, она совсем озверела! Вика не могла с собой покончить! Ее убили! Ее еще и обокрали – спросите у Лариски, где кольцо, которое я подарил?!

– Что ты врешь! – сквозь зубы процедила та, но ее негромкий ответ потонул в буре восклицаний. Катя расслышала его только потому, что стояла совсем рядом.

– Я видел, как у тебя глазки разгорелись на эти бриллианты! – Антон обличительно ткнул сигаретой в сторону Ларисы. – Ты этого не перенесла!

– Ну, гаденыш!

С этим пронзительным выкриком Лариса кинулась на парня и одним ударом свалила его на пол. Антон, нетвердо стоявший на ногах, рухнул как подкошенный. Большинство гостей вскочило с мест, окружив Ларису и ее жертву плотным кольцом, так что Катя больше ничего не могла рассмотреть. Девушка воспользовалась этим скандальным моментом, чтобы сбежать. Торопливо спускаясь по лестнице, она твердила себе, что отныне всегда будет слушать свой внутренний голос, даже если ради этого придется поступиться приличиями и моралью. «Я так не хотела идти на эти поминки! У меня было предчувствие, что разыграется какая-нибудь безобразная сцена! Правда, я боялась, что ее устроит Леша, но он оказался умнее. Но какой же дурак этот Антон! И совсем еще щенок! Господи, что будет, если он вот так же кинется на Лешу?!» Сейчас она совсем не жалела о том, что продала крест. «Возможно, я спасла этого глупого мальчишку!»

Катя вспомнила, с какой снисходительной уверенностью рассказывал Леша о том, как погиб Глеб. Вспомнилось ей и то, как твердо защищала его Лариса. «А уж ей-то незачем его покрывать! И мать не стала бы молчать, если б он был виноват! И разве мог он заставить Иру написать признание, если та была не виновата?! Значит, он ни при чем…» Но думать об этом парне, как о невинно обвиненной жертве, Катя не могла. «Лучше не думать о нем совсем, хотя он все время попадается мне на пути… „Звони, когда захочется!“ – с невольной усмешкой вспомнила она прощальные слова Леши. – Ему долго придется ждать!»