ГУЛАГ. Государство в государстве - Александр Борисович Широкорад

Кроме Нижнеколымска небольшие русские села были на побережье Охотского моря от Охотска до Гижигинска (получил статус города в 1783 г.). В 1860-е гг. на побережье Охотского моря началась добыча серебра.

В 1908 г. в Охотске появился приказчик дальневосточного промышленника и купца Шустова — Юрий Янович Розенфельд (Нордштерн). Официально он был послан для отыскания более удобного пути на пушную и рыбную Колыму, чем тропы из Якутска и Тахтоямска или ведущий от берегов Охотского моря Ольско-Сеймчанский тракт, основанный Петром Калинкиным в 1893 г.

В районе Сеймчана Розенфельд обнаружил золотоносные жилы, однако найденные «знаки» золота и самородки пока еще не подтверждали наличия богатых золотых запасов.

Параллельно поисками колымского «фарта» занимались и старатели — татары Бари (Бориска) Шафигуллин и Сафи Гайфуллин, бежавшие с Бодайбинских золотых приисков. Позднее к ним присоединился ольский мещанин Михаил Канов. В 1914 г. в Охотске они объединились под началом Ю.Я. Розенфельда и отправились с ним на Колыму. Вскоре из-за отсутствия средств компания распалась.

Однако Шафигуллин и Гайфуллин поиски не прекратили. Когда, в связи с началом Первой мировой войны Сафи призвали в армию, Бориска продолжал бить шурфы один. Зимой 1916/17 г. его тело нашли проезжавшие мимо якуты: в шурфе, с мешочком золота и самородками в руке — на ручье, впадающем в правый приток Колымы — реки Среднекан, в том самом месте, где впоследствии был организован названный его именем прииск Борискин.

Таким образом, в 1916 г. золотоносность Среднеканского района была подтверждена. Розенфельд первым сообщил в Геологический комитет о наличии драгметалла на Колыме — золотоносных кварцевых жил в устье реке Джегдян (Чагыдан, Дягыдан),

Тем временем слухи о найденном золоте распространились среди старателей, прибывавших сюда с Алдана и Охоты. Сейчас трудно установить, когда именно в Оле появилось первое золото с Колымы. По всей территории огромной золотоносной провинции России бродили вольные старатели, тайно и бесконтрольно моющие золото и переправляющие его скупщикам в Китай и Маньчжурию. На тропах старателей часто убивали, отбирая намытое золото.

Во время Гражданской войны правительством Колчака для оценки золотого потенциала России был приглашен один из лучших знатоков золотой промышленности Э.Э. Анерт. В частности, Анерт оценил запасы россыпного золота малоизученной тогда Колымы примерно в 3,8 тысячи тонн и связал основные перспективы золотодобычи России с Охотско-Колымским краем. Впоследствии этот фантастический прогноз сбылся.

В 1923 г. старший горный смотритель Ф.Р. Поликарпов[58] и возвратившийся в Олу Сафи Гайфуллин предприняли ещё одну неудачную попытку поиска нового «фарта» на средства американской торговой фирмы «Олаф Свенсон и К°». Лишь только на следующий год им удалось обнаружить и намыть золото в районе Среднекана.

В 1924 г. председатель Ольского волостного ревкома М. Бовыкин и председатель Ямского сельревкома М.И. Канов организовали Ольско-Ямскую трудовую горнопромышленную артель, во главе которой было решено поставить Ф.Р. Поликарпова. Из-за болезни последнего и ареста Гайфуллина артель распалась, так и не начав работу.

После освобождения Сафи Гайфуллин до конца своих дней прожил в поселке Ола, последним местом его службы стала почта, где он работал сторожем. Скончался Гайфуллин в 1940 г.

Пользуясь отсутствием погранохраны, на берегах Охотского моря в начале 1920-х гг. обосновались десятки американских, английских и японских торговцев, бесконтрольно торговавших с местным населением.

В 1923–1924 гг. в Оле, Ямске и других населенных пунктах побережья помимо иностранцев начали вести торговлю и советские государственные учреждения — Дальгосторг и Охотско-Камчатское акционерное рыбопромышленное общество. В открытых ими факториях товары отпускались исключительно за пушнину, золото и золотые рубли.

В 1925 г. Дальгосторг сделал девять заявок на отводы участков по рекам Буюнда и Среднекан, но из-за отсутствия средств дальше заявок дело не пошло. В 1926 г. прибывший из Охотска первый председатель Ольского райисполкома М.Д. Петров дал разрешение и выделил средства для поисковых работ на Среднекане, для организации которых на места были направлены Поликарпов, Канов и Бовыкин.

В 1927 г. Ф.Р. Поликарпов оформил на собственное имя заявку на разработку россыпи в устье ключа Безымянного — притока реки Среднекан. Именно это событие стало считаться официальным рождением первого колымского прииска. Другие заявки, в том числе и от М. Бовыкина — на ключ Борискин, Управлением Якутского горного округа были отклонены.

В начале 1928 г. по возвращении старательской артели Ф.Р. Поликарпова с ключа Безымянного в Олу для пополнения запасов продовольствия по побережью возникли слухи о несметных богатствах Среднекана.

Весной 1928 г. Ф.Р. Поликарпов уступил свои права на месторождение ключа Безымянного государственному акционерному обществу «Союззолото». В июле 1928 г. из Охотска на Среднекан вышел транспорт с администрацией приисков, в которую вошёл и сам Поликарпов, но теперь уже в качестве горного смотрителя «Союззолота». Начался этап государственного освоения колымских богатств. Первому прииску было дано название Среднекан (Среднеканский).

В 1926 г. из Оймякона на Индигирку и Колыму по инициативе профессора В.А. Обручева, главного консультанта «Союззолота», была направлена геологическая экспедиция Академии наук СССР под руководством его сына — С.В. Обручева. Первоначальный план и маршрут экспедиции пришлось изменить для проверки сведений, полученных от бывшего белого офицера, сдавшего в Якутскую контору Госбанка образцы платины с Индигирки.

Результатом экспедиции стало открытие неизвестного ранее хребта, протянувшегося на тысячу километров на юго-восток. Хребет был назван в честь известного исследователя Сибири И.Д. Черского. В начале сентября 1929 г. по результатам работы своего отряда С.В. Обручев оперативно информировал по телеграфу руководителя Якутской комиссии АН СССР в Ленинграде и руководство «Союззолота» в Москве. 11 сентября 1929 г. он сообщил телеграммой из Среднеколымска о том, что обнаружена золотоносность в ряде притоков Колымы, особенно в Берелёхе, Дебине, Таскане. По данным С.В. Обручева, можно было говорить об общей золотоносности всего Средне-Черского нагорья между Индигиркой и Колымским хребтом длиной 700 и шириной от 150 до 200 км, а также о том, что наиболее благонадежным в этом отношении является район юго-восточного конца хребта и между рекой Бёрёлёх и рекой Сеймчан, то есть район верховий реки Колымы, что подтверждало предположения Розенфельда о золотоносности края.

«В 1929 г. трест “Союззолото” для промышленной разработки колымских месторождений нанял в Забайкалье около трех тысяч старателей. С парохода завербованных рабочих высадили в бухте Нагаева, где они соорудили “ситцевый городок” — поселок из полуземлянок, палаток и грубых срубов. В разноцветных палатках вместе с золотоискателями поселись (прибывшие с ними же на судах) вечные их спутники — картежники и проститутки.

По тайге артели старателей дошли до бассейна Колымы. Одновременно “Союззолото” завезло на берег Нагаева несколько сотен лошадей, которые должны были доставлять продовольствие старателям. Но из-за внезапной эпидемии к осени все лошади погибли. Грузы с провиантом пытались забросить до Среднекана на плотах по реке Бохапча. Но эта речка оказалась сильнее сплавщиков, которые гибли на перевернувшихся кунгасах, сбитых из сырого леса.

Переброска продуктов сорвалась. Впереди старателей ждала долгая зима, с пятидесятиградусными колымскими морозами. Золотоискатели взбунтовались, разбили продовольственные склады и начали исход к морю. Шли они по первому снегу. До бухты Нагаева им предстояло преодолеть полтысячи километров. Некоторые на себе тащили по десять килограммов золота, подкармливаясь лишь брусникой и грибами. Мужики дрались, убивали друг друга за кусок сухаря»[59].

В результате многие строители погибли или разбежались.

В 1929 г. на территории Верхне-Колымского приискового района работали прииски Среднеканский, Борискин,